СССР: вернуться в детство 4 - Владимир Олегович Войлошников

немножко растерянно, но стойко держались. Толпа детей выстроилась у калитки и дружно сказала:

— Син тяо![7]

Даром, что ли, в прошлом будущем муж моей двоюродной сестры (не скажу какой) вьетнамцем был? Правда, это практически предел моих познаний во вьетнамском, но гостям, по-моему, было всё равно приятно, они тоже заулыбались и закивали:

— Син тяо! Син тяо!

Суровый молодой человек, которого мы уже видели в вагоне, оказался переводчиком (и заодно, я так поняла, представителем вьетнамского партийного комитета). Мы провели гостям обзорную экскурсию по хозяйству, особо уделили внимание их хрюнделям и курочкам, вовсю обживающим новые вольеры. Пал Евгеньич бегал вокруг, фотографировал. А вот меня сильнее интересовали вопросы свинского родства. Девушка-ветеринар слушала мои вопросы очень внимательно, со складочкой между бровями, а потом так же внимательно — переводчика. Потом они убедили меня, что все эти свинки «от разных мама и папа, из совсем другой семья, так сделает, чтоб детки-поросёнок был здоровый».

Ну и слава Богу! А на погрешности в склонениях и временах мне пофиг, парень молодец, за одну скорость перевода надо ему пятёрку поставить.

— А теперь мы приглашаем вас к нам в наш дачный дом, — снова выступил в роли председателя колхоза Вова, — наши родственники очень готовились, просим, по нашему обычаю.

Вьетнамцы переглянулись и кивнули. Не знаю, слишком ли они были утомлены за эти дни сибирским гостеприимством, но какой у них был выбор, скажите пожалуйста? Естественно, всю прочую комиссию мы пригласили тоже — не у ворот же им стоять?

ЗАСТОЛЬЕ

Большая комната набилась битком. Хорошо, в прошлом году товарищи партийцы нам столы и лавки подогнали, мы их и пользуем при случае.

Народ расселся, и смутно знакомый мне дяденька постучал ножичком по графину (да-да, графинчики и бутылочки-рюмочки были тоже, в скромном объёме, но всё же):

— Товарищи!..

Прозвучала небольшая речь, в которой было и про дружбу народов, и про мудрость коммунистических вождей, и про нас, юных ленинцев — и, конечно же, отдельное спасибо вьетнамским товарищам, которые откликнулись на призыв… Вдохновенная речь, короче, а самое главное — недлинная. Дети пили зелёный «Тархун» (чтобы прям сразу в глаза кидалось, что это лимонад, и советские дети не глушат винище под одобрительными взглядами взрослых).

Вторым тостом вьетнамские товарищи благодарили за приём и говорили, что им очень у нас понравилось, такое хозяйство, они даже не ожидали, и вообще, будут рады дальнейшему сотрудничеству. Все выпили, переводчик сел и спросил меня тихонько:

— Скажите, люди, которые нас встречали — это все ваши родственники? Или соседи?

— Родственники, и это ещё не все! — я начала хвастаться своей большой роднёй и рассказывать, кто у нас ещё есть.

— У вас очень большая семья, — уважительно покачали головами вьетнамцы, — и дружная.

— Спасибо!

— Горячее! — весело закричала за нашими спинами Даша, и перед нами появилась тарелка с горой котлет, выложенных поверх пюрешки, а рядом — с жареными свинскими рёбрышками. — Всё ребята вырастили, своими руками! Рёбрышки хрюкали. Котлетки трёхсложные, из свининки, кролика и курочки.

Даша — тоже мастер пиара.

Мы с Вовкой переглянулись, и он встал (с бокалом «Тархуна», естественно) — как раз под горячее, третий тост, самое то. Речь мы на всякий случай несколько раз прорепетировали, чтоб при иностранцах лишнего не ляпнуть. Про большую благодарность от пионеров города Иркутска — всей коммунистической партии Вьетнама и товарищам в частности. За дружбу между нашими народами. И что у нас тоже есть ответный подарок, но он пока немножко побудет сюрпризом, до чая, а то горячее остынет.

Ну, а когда собрали грязные тарелки и начали разливать чай, я попросила всеобщего внимания:

— А теперь разрешите нам. Мы начнём с младших членов нашего юннатского хозяйства…

Наташка с Иркой приготовили рисунки. Первые варианты (которые были на скорую руку) Вовка сразу раскритиковал, и девки вчера целый день пыхтели, творя шедевры.

Таня меня поразила, сочинив торжественный стих. Она же его и зачитала и приложила каллиграфически выписанный текст (все, конечно, каждый раз хлопали).

Рашидка (обычно его не особо видно и слышно) внезапно вышел из тени и преподнёс гостям целую коллекцию разноцветных рыбок с пёстрыми хвостами — всё из тех же трубочек от капельниц. Ветеринарше очень понравилось.

И, наконец, книги. Да, я ничего умнее не придумала. Ну, не картинку же мне рисовать, в самом деле?

— Я хотела бы подарить несколько книг. Прежде всего, вот эти, — я взяла в руки «Председательницу», мой последний непристроенный экземпляр, и журнальный вариант «Грозам вопреки». — Все советские люди прекрасно знают, какую тяжелейшую войну пришлось вести вьетнамскому народу против американских захватчиков. Советский Союз всегда поддерживал Вьетнам, и простые граждане всегда сопереживали гражданам Вьетнама, потому что Советский Союз тоже пережил ужасную войну с фашистским гитлеровским режимом…

Мне приходилось делать паузы, чтобы переводчик успевал; в этом месте оба вьетнамца синхронно закивали, и многие наши тоже.

— Эта книгу я написала о Великой Отечественной Войне, о подвиге трудового народа, о моей бабушке и о четверых её старших детях, двое из которых сидят сейчас здесь за столом. Это она — председательница, — я показала на бабу Раю и вытерла нежданно выступившие слёзы. — Извините.

Вьетнамцы с поклоном приняли томик и о чём-то оживлённо заговорили между собой.

— Простите, мы не поняли, — сказал парень, — вы — автор эта книга?

— Да. Я автор. И ещё одну, тоже о войне. К сожалению, пока она издана только в мягком переплёте… — я передала два журнала. — Эти люди тоже живут в городе Иркутске, и судьба их удивительная. Я думаю, что тема борьбы с иноземными захватчиками, тема труда, любви к родине и самоотдачи, а также тема человеческих взаимоотношений и семьи будет близка вьетнамскому читателю. Я очень надеюсь, что вам удастся сделать художественный перевод… или хотя бы ознакомиться с книгами лично.

Дядька, который говорил первый тост, встал и захлопал, а за ним и остальные.

— Ещё, — я слегка подняла руку, — ещё, товарищи, я очень хотела бы подарить нашим гостям книгу о пионере Павлике Морозове, которую мы написали вместе с моим другом, Владимиром. К сожалению, она должна выйти в издательстве «Детская литература» только в декабре, но если нам оставят адрес, то мы обязательно эту книжку перешлём во Вьетнам. Зато! — я подняла палец: — Есть вот такая книжка, я тоже хочу вам её подарить. Здесь, как видите, четыре автора: наш дядя Саша (Александр Нугманович), моя мама (её сегодня здесь нет, потому что она уехала на сессию, она получает высшее образование), мой папа (его, к сожалению, тоже нет за этим столом) и я. Это книжка про спортивные игры,