Путин. Прораб на галерах - Андрей Колесников

– Лучше бы, если бы они судились в России! Это было бы выгоднее для России с экономической точки зрения! Деньги были заработаны и украдены здесь, пусть здесь и делят!

Но такая линейная логика тут не работает.

* * *

Во время выступления главы Магнитогорского металлургического завода Виктора Рашникова премьер вдруг снова вернулся к теме налога на роскошь. К этому времени монотонная речь не привыкшего к публичности господина Рашникова привела к тому, что ему стали аплодировать, мешая говорить. Премьер заступился за него.

– Этот человек у доменной печи стоял! Он все равно договорит!

– Ребята, – взмолился господин Рашников, обращаясь к залу, – ну у меня тема такая, что вы хотите!

Судя по раздавшемуся хохоту, после этого признания господина Рашникова готовы были слушать до конца дня. Но премьер прервал его:

– Виктор Филиппович, а как вы относитесь к налогу на роскошь?

Вопрос был без преувеличения жестоким по отношению к 11-му номеру в российском списке Forbes.

– Владимир Владимирович! – с мольбой посмотрел на премьера господин Рашников. – Вы только его озвучили… Надо сейчас переварить, посмотреть…

Зал неистовствовал. Равнодушных не было. Каждый, наверное, представлял сейчас себя на месте Виктора Рашникова на сцене и благодарил бога и Владимира Путина, что это не он.

– Но если подошло это время, то… – выдохнул наконец Виктор Рашников.

Под стоны тех, кто уже не мог смеяться, в зале раздались аплодисменты. Он, Виктор Рашников, прошел и через это. Такие уж это люди, металлурги. У печи стояли.

– Ладно, – сказал ему Владимир Путин. – Спасибо, ответ хороший.

Спасен.

* * *

– Очень много обращений по сносу палаток, – обеспокоенно произнес уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов.

– А чего палатки сносят? – удивленно переспросил президент.

Вопрос был не по адресу, его, конечно, следовало адресовать в первую очередь мэру Москвы Сергею Собянину и некоторым другим мэрам, которые близко к сердцу приняли действия своего московского коллеги и, как умели, поддержали их в своих регионах.

* * *

На совещании в Улан-Удэ Владимир Путин с самого начала демонстрировал недовольство состоянием лесного хозяйства страны. Он, можно сказать, морщившись, приводил цифры: в 4,6 раза уменьшилась численность пожарного персонала, который занимался тушением лесных пожаров, валютная выручка от продажи леса упала на 6 %, площадь лесов, пройденных пожарами, увеличилась в 1,6 раза.

Господин Путин рассказал, что на него сильное впечатление произвело посещение двух частных лесохозяйств.

– Как организован сбыт у них? Да, рынок немного припал… Но они и здесь, во внутренних тендерах, перестали участвовать. Говорят, туда трудно пробиться.

Оба предпринимателя, Сергей Кухтин и Сергей Тагмазьян, виновато подтвердили это.

– Вы посредникам за сколько лес продаете? – поинтересовался Владимир Путин.

– По 2,5 тысячи, – вздохнул Сергей Кухтин.

– А посредники ГОКу за сколько продают?

– По 5,6, – еще глубже вздохнул господин Кухтин.

– Подойдите ко мне! – воскликнул Владимир Путин. – Оба подойдите!

Последний раз примерно так же начинался разговор, в котором у Владимира Путина фигурировали бандерлоги.

Предприниматели нерешительно встали. Они, кажется, были готовы к чему угодно. Например, их могли сейчас распять за то, что они продают посредникам так дешево. И они были готовы к такой развязке. В конце концов, все равно в тендерах не участвуют.

Они подошли к президенту. Он передал одному из них листок бумаги:

– Вернетесь – позвоните вот по этому телефону. Сергей Владиленович (Кириенко. – А. К.). Это руководитель компании «Росатом».

– Как зовут? – прошептал один из обладателей счастливого телефона.

– Сергей Вла-ди-ле-но-вич! – терпеливо выговорил господин Путин. – Позвоните… А теперь у меня вопрос: почему мы должны решать вопросы сбыта таким образом?…

Через несколько минут обоих предпринимателей можно было увидеть у выхода из зала заседаний. Сергей Кухтин сидел, прислонившись спиной к стене, с телефоном в руках, и, похоже, они решили не ждать возвращения в свои леса.

– Ну, че там? – нетерпеливо спрашивал его Сергей Тагмазьян.

– Ну все! – с усталым торжеством отвечал тот.

– Че все?!

– Решили!!!

– Дак че решили?

– Ну, Сергей Владиленович через час перезвонит…

– Ну че тогда не жить-то! – выдохнул Сергей Тагмазьян.

* * *

Владимир Путин отверг идею налоговых каникул для нового малого бизнеса: ее высказал глава «Опоры России» Александр Бречалов.

– По крайней мере на два года для нового бизнеса нужны преференции! – заявил он.

– Но я боюсь, – прокомментировал господин Путин, – что все малые предприятия будут создаваться на два года!

– А у нас теневой бизнес – 40 %! – сообщил господин Бречалов с определенным оживлением.

– И вы предлагаете его вообще освободить от налогов? – засмеялся господин Путин. – Ну, получат они преференции на два года, а потом у них будет новый бизнес – на родственников запишут, на одного, второго, четвертого… да, вообще-то предложение запредельное – льгота на всю сумму налога!

Замминистра финансов Сергей Шаталов не упустил возможности согласиться с президентом:

– Такое уже было в 90-х годах. Был такой эксперимент. И как только налоговые каникулы кончались, у этого бизнеса действительно начиналась новая оболочка. Но я хочу сказать о позитиве! Есть возможность получить преференции! Переходите на упрощенную схему налогообложения…

– Я считаю, – стоял на своем господин Бречалов, – что с 90-х годов уровень сознательности предпринимателей вырос!

– Да, – согласился президент. – Но и уровень мастерства вырос.

И уровень глумления над ними – тоже.

* * *

Владимир Путин начал задавать вопросы крупнейшим мировым бизнесменам. Он интересовался, есть ли в зале те, кто считает, что не нужно вообще никакого регулирования со стороны государства, и просил поднять руки тех, кто так считает.

Ни у кого рука не поднялась. Вышло, что все за регулирование экономики и бизнеса, хоть и гибкое. Вряд ли бизнесмены думали так на самом деле, но, проявив слабость в одном случае, тут же стали и дальше платить за нее.

– А тогда где заканчивается гибкость и начинается диктат государства? – Господин Путин делал бизнес жертвой его собственной нерешительности.

Президент России, видимо, имел в виду, что гибкость регулирования может очень долго не называться диктатом.

Тема свободы продолжала развиваться, причем в нужном господину Путину направлении. Один из российских бизнесменов, не поспешивший назваться, заявил, что офшоры являются естественным продолжением свободы бизнеса, и имеют право на жизнь, и играют позитивную роль в ней.

Владимир Путин поднял голову от бумаг, в которые было углубился.

– Нужен только солнечный свет, то есть прозрачность, луч дезинфекции в случае уклонения от налогов! – констатировал бизнесмен.

– Все лидеры государств, с которым я общался в последние дни, – заявил господин Путин, – за деофшоризацию, хотя и согласны с вами, что световой луч – это лекарство для экономики. Но все – за открытие конечного бенефициара. Мир идет в этом направлении. И другого не будет!

Владимир Путин прекратил наконец говорить от имени России и заговорил от имени всего мира.

Когда-то это должно было произойти.

Впрочем, одному западному бизнесмену он, потупившись, заявил: «Как вы знаете, все вопросы у нас в стране решаются консенсусом».

После этого у президента России неожиданно состоялся принципиальный разговор о свободе распространения информации в интернете с Виктором Вексельбергом, сопредседателем одной из групп по подготовке «бизнес-двадцатки» в Петербурге в сентябре 2016-го.

Причем вопрос на эту тему задал залу тоже Владимир Путин.

– Вам, наверное, интересно по этому поводу послушать иностранных коллег? – мягко переспросил Виктор Вексельберг, поглядев на председательствующего Александра Шохина, который и предложил Виктору Вексельбергу выговориться на эту тему.

– Ну, – перебил его господин Путин, – мне и ваше мнение интересно! Вы начните, они продолжат!

Виктору Вексельбергу пришлось начать. И то, что он сказал, оказалось достойным настоящего уважения.

– Открытость и общий доступ к информационным системам – это залог стабильности экономической и глобальной систем, – произнес Виктор Вексельберг. – С этим надо обращаться аккуратно.

– Но это же не полный ответ! – Владимир Путин был, судя по всему, предсказуемо взволнован. – А правообладатели?! А если в интернете публикуются инструкции по самоубийству или по изготовлению оружия массового поражения?! А если крадут права на художественные и анимационные фильмы?! Это же лишает других людей законного заработка!