Все, чего они хотели - Тиффани Райз

аппетит Микаэля, поэтому он только набрал себе еды. Гриффин, казалось, не

воспринимал любопытство и некоторые неодобрительные взгляды членов семьи,

продолжая игриво разговаривать с кузенами, сводными родственниками, дядями и

тетями.

- Микаэль, как же вы познакомились с Гриффином? - возник вопрос посреди

затишья в разговоре. Все за столом затихли.

Микаэль замер. Вопрос был от мистера Фиске, патриарха семьи.

Гриффин опустил руку под стол и успокаивая сжал колено Микаэля

- Эм, - начал Микаэль и сделал глубокий вдох. Вся семья Фиске, чье состояние в

общей сумме составляло порядка миллиарда, теперь смотрела на него. - Нас

познакомил друг.

- Друг? - спокойно спросил мистер Фиске. - Кто?

Микаэль кашлянул: - Нора Сатерлин.

- Та Нора Сатерлин? Эта сумасшедшая секс-писательница, с которой дружит

Гриффин? - это сказала клевая сводная сестра Лили.

Микаэль кивнул: - Да. Мы ходим в одну церковь.

- Церковь? - скептически повторил отец Гриффина.

- Нора и Микаэль католики, - ответил Гориффин, его глаза светились весельем.

- Католики? - эхом повторила мать Гриффина. - Нора Сатерлин католичка? Ты

католик?

Даже дети в комнате не издали ни звука.

- Да, мы католики, - ответил Микаэль, и громко сглотнул. Он поднял голову и

увидел, что взгляды всей семьи обращены на него. - Очень ярые католики.

14

Всё, чего они хотели.Тиффани Райз.

Тишина продлилась еще одну секунду, прежде чем отец Гриффина улыбнулся. И

за улыбкой последовал смех, который распространился по всей комнате.

- Надеюсь, ваш священник широких взглядов, - все еще улыбаясь, сказала Лили.

- Очень, - ответил Гриффин, - Он чпокает Нору.

Микаэль повернулся к Гриффину с широко распахнутыми от потрясения

глазами. Но Лили только рассмеялась. Так вот как Нора избегает убийства. Она всем

говорит правду, но правда такая дикая, что никто в нее не верит. Гриффин подмигнул

и поцеловал его в губы на виду у всех. Беседа продолжилась и внезапно аппетит

Микаэля вернулся.

После ужина они расположились в гостиной с высокими потолками,

разговаривая с младшими родственниками у самой высокой рождественской ели в

частном доме, которую Микаэль когда-либо видел. Микаэль чувствовал себя немного

странно из-за того, что племянница Гриффина была его возраста. В другое время и

месте, Микаэль впал бы в кому от страха, если бы его заставили разговаривать с

девушкой из богатенькой частной школы, коей была племянница Гриффина. Но

сейчас, Микаэль был объектом тайного очарования. Для Эйвери ничего не значило то,

что у него нет ни гроша за душой. Она хотела знать все - какой была Нора Сатерлин,

каково быть парнем Гриффина, каким был колледж Йорка... Затем она начала искать

его на «Фейсбуке» и Микаэль решил, что возможно пора спать.

Гриффин остался внизу со своей семьей, и Микаэль не был против этого.

Прошло несколько месяцев, прежде чем они оба привыкли к противоположным

мировоззрениям друг друга. Гриффин от рождения экстраверт, любил быть среди

людей, в то время как Микаэль был самым счастливым наедине, или только с

Гриффином. Но как только они обсудили это, Микаэль научился оставлять свою

ревность за порогом, когда Гриффин хотел потусоваться с другими людьми, и

Гриффин давал ему достаточно времени, чтобы он побыл наедине и зарядился.

Микаэль сидел в кресле у окна с блокнотом и работал над рисунком. Он рисовал

несколько часов, пока, наконец, его рука не устала, и он не закрыл блокнот. За окном

снова начался снегопад. Он наблюдал, как снежинки кружатся за окном, и позволил

себе утонуть в красоте снега, лунного света и его дыхания на запотевшем окне. В это

же время в прошлом году, он был выпускником школы без друзей, парня или девушки,

без больших семейных праздников, и тех, кому покупают подарки. Только он, мама и

сестра Эрин, сидевшие в гостиной и молившиеся, чтобы не появился отец и не

испортил их Рождество. А сейчас, лишь год спустя, у него был Гриффин, друзья в

Йорке, хорошие отношения с мамой, и еще больше любви и счастья, о которых он

когда-либо мечтал. Он считал свои блага со снежинками, пока не заснул в кресле. Он

почти проснулся, когда Гриффин полу-тащил полу нес его на кровать, стянул его

одежду, обнял его и крепко прижал к себе.

Через несколько часов Микаэль проснулся среди ночи и осторожно выскользнул

из-под руки Гриффина. Он оделся в темноте, натянул джинсы и рубашку. В свете

затухающего камина, Микаэль тихо порылся в спортивной сумке и вытащил цилиндр,

завернутый в серебристую бумагу. Тихо, чтобы не разбудить Гриффина, Микаэль

проскользнул в коридор и босиком пошел в гостиную. К счастью комната оказалась

пустой. Все Фиске отправились спать. Микаэль поставил цилиндр под горящей елью.

На мгновение он замер и посмотрел на нее. Он ожидал, что рождественская ель

миллионеров будет украшена бриллиантами и жемчугом. Но на ветках висела

гирлянда из попкорна, а половина игрушек выглядели как школьные поделки.

Микаэль прикоснулся к гирлянде снежинок, пожелтевших от возраста.

15

Всё, чего они хотели.Тиффани Райз.

- Ее сделал Гриффин, - позади него раздался голос. Микаэль повернулся и

увидел, как в комнату входит великолепная мама Гриффина. – Думаю, ему было около

восьми.

- Он отлично справился, - сказал Микаэль.

- Он был в школе. В государственной школе, когда сделал ее. Отправить его в

государственную школу была моей большой потрясающей идеей. Думала, что вырасти

он сыном мультимиллионера в итоге станет тщеславным и поверхностным. Я видела,

как деньги портили детство стольких моих друзей. Я думала, что была умной мамой,

отправляя его в школу наряду с детьми на социальном пособии. Какой же идиоткой я

была, - вздохнув, сказала она.

Микаэль переминался с ноги на ногу: - Почему? - спросил он, хотя и не был

уверен, что хотел знать ответ. Он и сам был никем в государственной школе.

- Я была одной из тез тупых богатеньких детишек, которые идеализируют

бедных. Благородный рабочий класс, превосходивший тех, кто родился с серебряной

ложкой во рту. Гриффин был самым богатым ребенком в школе. Богом. Неважно, как

сильно он лажал, напивался или накачивался наркотиками... Он не мог поступить

неправильно. Даже учителя все спускали ему с рук. Не хотели злить очень важного