Королевский казначей - Томас Костейн

— Мой господин, — сжимая его руку, шептала она, — когда я была ребенком, мне предсказали, что на мою долю выпадет любовь великого короля и знаменитого полководца. Сир, пусть предсказание исполнится! Закончите так хорошо начатую работу!

Карл высвободил руку.

— Легко болтать о войне. Допустим, что английские гарнизоны действительно невелики. Но что будет, если они снова переправят свои армии? Переживем ли мы еще один Азенкур или Креси?

— Ваше величество, вы разговаривали с Жаном Бюро? — спросил Кер,

— С этим бомбардиром? Да, я его выслушал. Я слушал эти россказни о больших пушках, которые он может установить в Нормандии. Кер, это все мечты, а стрелы английских лучников — реальность. В прошлых сражениях они разнесли рыцарей Франции на кусочки! Нам нечем противостоять им.

— Сир, — воскликнул Кер, — победа в войне не зависит от рыцарства Франции! Мои слова могут показаться вам ересью, но я вынужден их произнести. Мне известно, что это — правда. Люди, чьи отцы проиграли при Азенкуре и чьи деды зря погибли при Креси, так ничему и не научились. Они до сих пор рассуждают и думают о войне как сто лет назад. Если все оставить в их руках, они честно погибнут, как и их отцы и деды сотню лет назад. Сир, но англичане тоже ничему не научились. Они верят в большой лук и считают его потрясающим оружием. У них нет орудий, подобных мощным бомбардам Жана Бюро. Англичанин по имени Уолтер Фицрауф, чей предок побывал в Китае две сотни лет назад, привез сведения о пушке. Он побывал в Руане этим летом. Нам передали его слова. Он молил английское командование начать использовать порох и не полагаться на луки. Но над ним посмеялись. Англичане разгромили нас во время первых кампаний, потому что у них было это оружие. Теперь все переменилось. У нас имеется новое оружие, а англичане не желают признавать его преимущества. Сир, мы их можем легко разбить, и почти без кровопролития.

Король с мрачным видом выслушал страстный монолог своего казначея.

— Мой дорогой Кер, вы говорите слишком гладко, мне кажется, что вы заранее подготовили эту речь.

Кер улыбнулся:

— Сир, вы абсолютно правы. Это настолько важная проблема, что я заранее тщательно все продумал, прежде чем изложить вам. Я был бы плохим чиновником, если бы заранее не отрепетировал свою речь перед его величеством.

Карл снова нахмурился.

— Разговоры, только разговоры, — пробормотал король. — Как я могу быть уверен, что все это правда — в отношении этой пушки? Я не могу рисковать и проиграть.

— Мой великий король и полководец не может проиграть! — подхватила Агнес Сорель.

Король начал расхаживать по комнате. На нем был длинный плащ — в нем Карл выглядел более представительно, чем в короткой зеленой куртке. На лице его читались сомнение и неуверенность. Карл остановился у распятья на стене и погрузился в размышления.

Агнес Сорель посмотрела на него, повернулась к Керу.

— Как вы считаете, нам удалось чего-либо добиться сегодня? — шепотом спросила она. — Как вы думаете, он к нам прислушался? Мне кажется, да, но, может, я ошибаюсь.

Кер внимательно смотрел на сутулую спину короля. Через секунду он утвердительно кивнул:

— Я с вами согласен. Я уже научился понимать настроение короля, и мне кажется, что он с нами согласится. Он не сразу приходит к решению, и это вам известно, но через несколько минут, моя дорогая госпожа Агнес, вы поймете, что мы не зря вели с ним эту беседу.

Казалось, что у Агнес прибавилось сил. Она наклонилась и коснулась руки Кера.

— Если вы правы, — продолжала она шептать, — я буду очень довольна. Если даже окажется правдой то, в чем я виню мое слабое здоровье.

Кер медленно и неохотно кивнул:

— Если возникнет нужда, у меня есть для него предложение. Хотя мне придется пойти на огромный риск. Я постоянно об этом думаю и понимаю, чем мне все это грозит. Дорогая Агнес, после ваших слов я ощущал бы себя трусом, если бы продолжал колебаться.

У Жака Кера действительно были основания для колебаний. Он обладал даром видеть дальше других. Он начинал свой трудовой путь меховщиком в родном городе Бурже. Затем организовал лавку, где продавались разные товары. Позднее создал сеть магазинчиков во всех главных городах Франции. У него тогда было двадцать четыре лавки: две в Париже, две в Туре (там большую часть времени располагался королевский двор), четыре лавки в Лионе, шесть в Бурже, четыре в Монпелье, остальные были разбросаны по всей Франции. Керу не нравились мелкие лавочки с крохотными отверстиями в стене, прикрытыми кривыми ставнями. Его лавки находились в хороших домах и отличались богатым ассортиментом товаров. Людей с деньгами это очень привлекало, поэтому Кер сильно разбогател.

Основой всей схемы было то, что диктовало все его действия: соединение сил! Кер понимал, что торговля может стать решающей силой в цивилизованном мире, если, конечно, ею будут заниматься не только мелкие лавочники. Кер осознавал также, что торговля должна складываться из соблюдения общих интересов производителей, доставщиков и продавцов. Прежде всего он создал собственный флот, доставлявший ему товары с Востока. Во многих городах Франции ему принадлежали крупные фабрики по производству тканей, обуви, шляп, перчаток, доспехов. Он начал покупать шахты.

Им двигало не только желание обладать властью и быть очень богатым. Он считал, что именно так должна развиваться торговля и производство товаров. В мире было много естественных ресурсов, но люди еще не умели как следует их использовать. Коммерция могла соединить воедино многие отрасли, и товары со всего мира могли стекаться в одно место и продаваться там по доступным для многих людей ценам. Кер часто повторял:

— Я хочу, чтобы жена ремесленника носила шелка, подобно благородной придворной даме, а самый бедный лудильщик мог приправить вино специями с Востока.

Он был настоящим королем в торговле. Но то, что Кер собирался сейчас предложить королю, могло подорвать основы его империи.

Король развернулся и приблизился к Керу и Агнес Сорель. Он продолжал хмуриться, но было видно, что он созрел для принятия решения.

— Допустим, все, что вы сказали, — правда, — начал король, — однако существует одна сложность, о которой вы не упомянули. Я тоже не могу найти на это ответ. Деньги, Жак Кер. Мне не нужно напоминать вам о пустой казне. Как мы сможем оплатить стоимость еще одной войны?

Кер молчал. «Теперь твоя очередь, Жак Кер, принести жертву на алтарь Франции, — размышлял он. — Тебе следует отдать свое богатство, будущее и все, что тебе удалось создать. Ты можешь потерять все, что имеешь. Ты увидишь, как мечта о другой жизни растворится в тумане прошлого. Стоит ли игра свеч? Достанет ли тебе мужества предпринять этот шаг?»