Радужный - Алексей Юрьевич Булатов

была вполне законченная – передо мной стоял дивный лес.

Аккуратно сделав два шага назад, я встал на тротуаре и начал рассматривать открывшийся вид. Примерно в километре впереди виднелся лес, крайне необычный по цветовой гамме, перед которым расстилалось поле… Все бы ничего, но я-то находился посреди центральной улицы славного украинского города Канева! Я чувствовал запахи родного города, я слышал его, но перед глазами стояла картинка совершенно незнакомого фантастического места…

«Вот это темпы», – я даже восхитился тому, как прогрессировало это явление. От первого глюка в виде небольшого пятна в прошлый понедельник до вида на лес прошла всего неделя. Да, выходные были не в счет, потому что я просыпался существенно позже того времени, когда «явление» обычно происходило. Но, похоже, даже в эти дни оно продолжало прогрессировать. И накрыло меня по полной, как и неделю назад, в нелюбимый понедельник по дороге на работу. Теперь я четко различал диковинное изображение леса, и продолжалось это около пяти минут. Определенно с этим нужно было что-то делать.

В Каневе, конечно, существовала клиника, где принимал психиатр-нарколог, специализация которого на алкоголиках была хорошо известна. Только идти к нему не хотелось, хотя здесь он был известной личностью и не отказался бы мне помочь.

Глюк исчез, и я поплелся на работу, где первым делом выбросил засохший лимон, вымыл тарелку и рюмки и сел за компьютер. Не успел я его включить, как зазвонил телефон.

– Алексей, вы на месте? Зайдите ко мне сейчас же! – это была НП, пребывающая, видимо, не в лучшем настроении.

Я шел в кабинет директора, переживая только за то, что она узнала о пятничной пьянке. Кто-то из коллектива вполне мог доложить ей об этом. Но придраться было не к чему – я на работе, свежий как огурчик и полный сил. Да и все, что было запланировано на прошлую неделю, я выполнил. И даже думал, не заикнуться ли мне о премии.

Зайдя в кабинет, я виновато опустил голову. Причин вроде бы не было, но взгляд, которым сверлила меня Наталья Петровна, я чувствовал темечком.

– Ну что ты взор потупил, Алексей, посмотри на меня!

Я поднял голову и посмотрел ей в глаза. Наталья Петровна, несмотря на возраст, была женщиной роскошной – всегда с идеальной прической, маникюром и макияжем. Она создала компанию практически в одиночестве. Все партнеры, которые время от времени внезапно появлялись, пропадали так же неожиданно. Муж работал её личным водителем. Мужчина он был элегантный, но бестолковый и обычно сидел весь день в подсобке с охранником.

– Ну что ты молчишь, Алексей? Не хочешь мне ничего сказать?

– А что я должен сказать?

– Блин, как ты замучил, Алексей, каждый понедельник одна и та же хрень! Я тебя зашью насильно! Ты задолбал бухать по выходным! В каморке твоей бутылками пустыми в шкафах все место занято! Ты думаешь, я ничего не вижу и не знаю?

«А вы не всё знаете, раз только про пустые бутылки говорите… – подумалось мне. – Федька, видимо, настучал… Раз она про каморку мою говорит, явно он заложил. Ну, стукачок! Фиг я тебе еще в пятницу налью!»

– Ты же мне обещал неделю назад, что больше пить не будешь! Мы же с тобой договорились – месяц сухого закона.

– Ну Наталья Петровна, посмотрите, я же сегодня трезвый, как стекло, на работу пришел вовремя, – попробовал я оправдаться. И на прошлой неделе всё отладил – система работает, сбоев нет, отгрузки идут…

– Идут, блин! А где новая форма «Торг-12»? Она должна была быть готова еще две недели назад, а ты всё балду пинаешь! Скоро товар начнут возвращать!

– Да я сделаю сегодня, были же и другие задачи!

– Все, не хочу ничего слышать! Я тебя предупредила – иди работай! Да, и о премии в этом месяце можешь даже не мечтать!

В целом сегодня настроение у НП было не таким уж плохим, экзекуция быстро закончилась. Правда, угрозы отвезти меня «в наркошку» вызвали тревогу, но я отмел в сторону печальные мысли, ведь я свободный человек и вправе сам решать, пить мне или не пить! С другой стороны, идея пообщаться с психиатром меня и самого сегодня уже посещала…

Добравшись до рабочего места, я еле поборол желание бахнуть по маленькой, благо пузырек с армянским коньячком с пятницы остался. Но я слишком хорошо знал себя и понимал, что на одной рюмочке остановиться не получится. И если я попадусь НП в понедельник, да после разноса, хоть с небольшим запахом, она точно меня увезет. Да и на продолжение денег практически нет – зарплата будет только в среду, а сегодня еще нужно придумать, на что пообедать. Остатки наличности были потрачены в пятницу, и вопрос как жить стоял остро. Занимать у НП или брать аванс было уже глупо.

Открыв конфигуратор и злосчастную печатную форму, я с тоской подумал, что до среды еще три дня, а до пятницы – все пять. И что пора менять формат проходящих выходных на более спокойный. «Может, действительно, посетить больничку не такая уж плохая идея, и стоит даже надавить на НП – пусть она это сделает? – размышлял я. – А то еще глюки эти с цветным лесом… фу, бред!»

Вкалывать не хотелось совершенно, но нужно было хотя бы делать вид. Понедельник – день тяжелый, работать тяжко, а не работать еще тяжелее. Бутылка коньяка, будь она неладна, жгла мою фантазию и манила к себе. Но я все-таки поборол искушение и занялся этой гребаной новой формой. Сделать ее было просто, но самое противное – в редакторе выверять все эти линеечки и полосочки, чтобы на бумаге они смотрелись точно так же, как в макете.

Отредактировав несколько полосок, я отправил на принтер получившийся результат, и тут пришла Верочка. Выглядела она, как всегда, изумительно. Открытое декольте все также манило. Я вдруг вспомнил, что Верочкино декольте – последнее, что я помню про пятницу до момента, когда увидел голую Еву в ночной квартире.

– Леша, мне нужна твоя помощь, – проворковала Верочка.

От ее томного голоса я почувствовал прилив крови в причинном месте. Стараясь смотреть только в Верочкины глаза, чтобы не выдать своего интереса к уверенной «тройке», я спросил:

– Что у тебя случилось?

– Да вот, смотри, кредит разошелся по аналитике, должны быть вот эти субконто, а тут почему-то совершено другие…

Она протянула мне распечатанную оборотно-сальдовую ведомость, в которой было видно расхождение. Причина расхождения была понятна, как яйцо: при шикарном бюсте у Верочки были дико кривые