Сверхновая американская фантастика, 1995 № 01 - Лариса Михайлова

Я позвонил в Белый Дом и узнал, что мы приглашены на завтрак к президенту в 9.00. Когда мы возвращались по улице, запруженной утренним деловым людом, неожиданно тротуар дрогнул. Мы переглянулись, Эбнер спросил:

— Неужели землетрясение?

— Нет, — ответил Райх, — это взрыв.

Мы прибавили шагу и в 8.45 были в Белом Доме. Я спросил у встретившего нас офицера, не слышал ли он о взрыве. Он покачал головой: «Каком взрыве?»

Через двадцать минут после начала завтрака все прояснилось. Президента вызвали к телефону. Он вернулся совершенно бледным, руки его тряслись:

— Джентльмены, — объявил он, — полчаса назад была взорвана база № 91.

Воцарилось молчание, но все подумали только об одном: сколько нам отпущено времени?

Мы с Райхом уже писали подробный отчет о тогдашнем разговоре с президентом, поэтому я ограничусь лишь его кратким изложением. После разговора по телефону он был на грани обморока, но мы быстро успокоили его своими методами.

Мелвилл оказался не слишком стойким парнем. Это был прекрасный президент с хорошей административной хваткой, но он был президентом для мирного времени, совладать же с кризисом мирового масштаба ему было не под силу. Его настолько потрясла новость о взрыве, что он даже забыл объявить боевую готовность американской оборонной системе. Пришлось напомнить ему об этом — тут же пришел в действие сверхскоростной радар особого назначения (приятно думать, что эта штука гарантирует перехват ядерной боеголовки, летящей со скоростью миля в секунду).

Очень хотелось Мелвиллу надеяться на случайный характер взрыва на базе № 91 — возможно, что-нибудь произошло со стоявшей там в ангаре ракетой для полета на Марс (в ней было напичкано топлива достаточно, чтобы в случае взрыва стереть с лица земли половину штата Нью-Йорк). Мы довольно жестко объяснили несостоятельность этой версии. Взрыв мог быть организован только паразитами, наверняка, и Гвамбе тоже стал их орудием. «В таком случае, — заявил президент, — Америка должна объявить широкомасштабную войну Африке». «В этом нет необходимости, — ответили мы, — этот взрыв предназначался нам. Совершенно случайно, благодаря интуиции Холкрофта, паразиты просчитались. Гвамбе не пойдет во второй раз на подобную авантюру». «А может, взрыв был направлен против марсианской ракеты?» — сомневался Мелвилл еще какое-то время. В конце концов мы убедили его в главном: надо как можно скорее собрать побольше мыслящих людей, способных понять проблему паразитов, и создать из них своего рода армию. Если людей с ПК-способностями будет достаточно много, мы сможем обуздать мятеж Гвамбе, пока он не распространился дальше. Но для этого нам нужно место, где можно работать без помех.

Целое утро мы поднимали дух президента, накачивали его энергией для решения кризиса. Мелвиллу пришлось выступить по телевидению и заявить о случайной аварии на базе. (Взрыв уничтожил все в радиусе 30 миль — вот почему мы услышали его в Вашингтоне.)

Это заявление успокоило американцев. Затем была тщательно проверена вся система обороны и послано секретное сообщение Гвамбе, в котором его предупреждали о немедленных ответных мерах, если взрывы повторятся. Заодно мы решили объявить о своем спасении — все равно от паразитов этого не скрыть, к тому же, слух о нашей гибели мог вызвать отчаяние у миллионов людей, которые видели в нас лидеров борьбы с паразитами.

Обедали молча, в подавленном состоянии — теперь мы уже слабо надеялись на победу. Выход был один: приобщить к нашим «посвященным» еще сотню-другую людей, а затем попытаться уничтожить Гвамбе тем же способом, какой мы использовали против Жоржа Рибо. Хотя мы наверняка будем под постоянным контролем паразитов, которых теперь ничто не остановит, и они овладеют еще одним лидером типа Гвамбе. Да что там Гвамбе — они вполне могут захватить и Мелвилла! Из него-то как раз никогда не выйдет «посвященного». Он принадлежит к тем 95 % землян, кому не под силу осознать проблему паразитов.

С этого момента мы жили под постоянным риском, даже гуляя по улице можно было ожидать, что паразиты запустят на нас какого-нибудь прохожего, словно ракету. А если у этого прохожего случится при себе атомный пистолет, то кто помешает ему прикончить нас?

И вот Райх как-то сказал:

— Жаль, что мы не можем взять и улететь на другую планету и основать там новую расу…

Тогда рассуждать об этом не имело смысла. Мы знали, что в Солнечной системе нет обитаемых планет, а на Земле нет такого корабля, на котором человек мог бы пролететь пятьдесят миллионов миль до Марса.

И все же… а что если именно космический корабль мог бы решить проблему нашей безопасности? Найдется же в Америке несколько ракет, способных доставить пятьсот человек на Луну. Вдобавок, на орбите Земли висят три космические станции. Здесь, на Земле, мы живем под постоянной угрозой нападения паразитов — в космосе такой угрозы быть не должно.

Ну, конечно, — вот и найдено решение. Сразу же после обеда Райх, я и Флейшман отправились к президенту и рассказали о своей задумке. Если паразиты уничтожат нас, то и с Землей все будет покончено. Расправившись с нами, они будут безжалостно уничтожать всякого, кто попытается проникнуть в нашу тайну. Это была единственная надежда для Земли и ее обитателей — отправить человек пятьдесят на Луну, где бы мы провели несколько недель на одной из станций. За это время мы смогли бы хорошо подготовиться к битве с паразитами. Если наших сил окажется недостаточно, то можно разделиться на группы учителей, а каждая из этих групп поднимет в космос еще по полсотни человек. Так мы постепенно создадим армию, способную освободить Землю.

По предположению одного историка, в те дни, когда паразиты пленили Гвамбе, мы «подмяли» президента Мелвилла и вынудили его пойти нам навстречу. Кстати, во время кризиса такие действия вполне могут быть оправданы, впрочем, нам было ни к чему использовать силу — Мелвилла настолько ужасал кризис, что он был рад сделать для нас все возможное.

Итак, у Спенсфилда и Ремизова был готов список из дюжины человек, которых можно допустить в наш круг. Из него мы задействовали лишь половину кандидатов. У Холкрофта и Эбнера были, кроме того, и свои кандидатуры. В итоге, к вечеру мы собрали 30 человек, готовых сотрудничать с нами. ВВС США помогли доставить их всех в Вашингтон, и к восьми утра следующего дня в нашей группе уже было 39 участников. Могло быть и 41, но самолет, на котором два психолога вылетели из Лос-Анжелеса, разбился в районе Большого Каньона. О причинах аварии мы так и не узнали, хотя о них нетрудно догадаться.

Президент сообщил, что на следующий день мы можем стартовать с ракетодрома в Аннаполисе. За оставшееся время мы устроили нашим новым ученикам ускоренные курсы феноменологии. Чем больше мы занимались ею практически, тем быстрее у нас проходило обучение. Возможно, помогала общая атмосфера грядущей беды (по крайней мере, Меррил, Филипс, Лиф и Эбнер здорово изменились за это время). Уже к концу дня один из новичков смог произвести легкий ПК-эффект — ему удалось поднять в воздух сигаретный пепел.

И все же нас не оставляли дурные предчувствия. Казалось, угроза исходила как извне, так и изнутри. Допустим, мы могли бы справиться с кем-то из отдельных людей, но — представить страшно — ведь паразиты могут натравить на нас любого из нескольких миллиардов жителей планеты. Эта мысль вызывала чувство безнадежности, словно нам предстояло найти иголку в стоге сена. Признаюсь, мы даже с президента не спускали глаз, покуда находились в Вашингтоне: для паразитов не составляло особого труда проникнуть в его мозг.

Между тем, успехи Гвамбе в Африке начали настораживать. Когда же ООН сделала ему официальное предупреждение, то Гвамбе не замедлил использовать этот документ в пропагандистских целях — смотрите, дескать, эти белые пытаются запугать черных. И смута начала распространяться с такой скоростью, что стало окончательно ясно: паразиты выбрали Африканский континент плацдармом для массового вторжения в сознание. Не советуясь со своими войсками, негритянские генералы спешили заявить о своей преданности Гвамбе. За какие-то три дня тот сделался фактическим хозяином Африканских Соединенных Штатов.

Всю ночь перед отлетом я лежал и думал — мне ведь для сна теперь требовалась всего пара часов, и стоило чуть переспать, как ментальные силы ослабевали, снижался контроль за сознанием. В ту ночь я сосредоточился на проблеме, которая давно мучила и дразнила меня. Похоже, я проглядел кое-что очень важное.

Это смутное чувство появилось после той ночи, когда паразиты уничтожили всех, кроме нас, пятерых. Мне кажется, с той поры мы не продвинулись дальше. Разумеется, мы одержали несколько мелких побед, и все же — ощущение такое, что главные наши достижения уже позади. Недаром же они оставили нас в покое после ночной битвы.