Берсерк забытого клана. Маги Аномалии Разлома - Москаленко Юрий "Мюн"

– Это свой, в доску! Даже часы это подтвердили, – я вновь улыбнулся и принялся распутывать последний из узелков на посылке от Дарьи Искусницы.

Марат задумался и осмотрел помещение, пытаясь понять, какие часы мной упомянуты. Да и вообще, он не понял моего заявления.

– Ёпть… Пиз… – вырвалось у меня когда я развернул свёрток.

Подарок выпал из моих рук, показавшись и расправившись полностью, правда, уже на полу.

Однако, я сразу исправился и присмотрелся к изделию мастеров выделки артефактов. Это нечто, сшитое из Кожи Демона Снеговика-Многоликого. Жуткое зрелище. Мертвецки белое, состоящее из нескольких десятков мёртвых лиц с закрытыми глазами. Но вот какая несуразица получается во всём этом произведении – такое ощущение, что глаза у всех убиенных Снеговиком, вот-вот откроются и…

– Мантия боевая, – довольно, и преисполнившись гордости пояснил мне Марат. – По правде-то, Феликс, тут вот какая закавыка, – он резко смутился и подпёр подбородок. – Мы с Дарьей не знаем, какой силой она обладает, на ровне с непонятными особенностями боевого применения, – добавил Козей с нескрываемой досадой. – Но ты же разберёшься? – тут он перевёл взгляд с подарка на меня и ещё более смутился, оценив моё выражение. – Феликс?

Я так и смотрю на изделие не понимая, что с этим счастьем мне делать. Но вот то, что оно обладает психологическим ударным свойством, для меня проявилось, как очевидность.

Ефим тоже отреагировал, подтверждая мою первою догадку о специфике мантии. Денщик вжался в стену с ошалелыми глазами. Понятно!

– Офигенный подарок! – пробормотал я.

– Какой, прости? – переспросил Марат, не поняв жаргона. – Я даже по твоей интонации не понимаю, это сарказм, довольство или…

– Это отличный подарок, – поправился я и похлопал старосту по плечу. – Радость мы с Ефимом испытали, чуешь, как она пахнет? – я не удержался от шутки. – Ладно, а что с ней делать-то? Носить?

– Конечно! – воскликнул Марат и поднял упавшую мантию с пола. – А ну-ка, Феликс, примерь-ка! – предложил он и решительно надел мне на плечи опасное изделие, причём, даже не дожидаясь моего согласия. – Отлично сидит! – заявил он, немного отстранившись от меня, чтобы осмотреть получившуюся комбинацию с кителем мага-вольника полностью. – Даже погоны сами проявились, – задумчиво добавил Марат, подперев подбородок. – Странность, какая-то…

Тут уже отмер Ефим и выскочил из зала переговоров. Вернулся старый солдат очень быстро и надел на меня накидку мага-вольника. Сделал он это без предварительных разговоров с пояснениями, а когда завязал узелок у меня на шее, удовлетворительно выдохнул.

– Так-то, оно краше будет, княже, – заявил он. – Вы, токма это, накидочку лишний раз не сымайте, прилюдно-то, – Ефим слегка стушевался. – Огорчите собеседников, очень, – завершил он. – Фу-ух-х…

– Итак, подведём итог, – я улыбнулся довольному Марту. – Дарьюшке своей, поклон передай, со словами благодарности от меня. Кстати, у тебя все готовы к поездке?

– Куда? – Козей наморщил лоб. – А-а-а! – его посетило озарение. – Дык, да, Феликс. Давненько я не был в том бастионе, поедем? – выразил он готовность отправляться в дорогу.

– А чего время тянуть-то? – пожал я плечами. – Через часика два, полтора, будем там. Верста здешняя больно уж долгая, – подметил я тоном философа. – Ефим, седлай Братана!

– Буде сделано, княже! – отрапортовал мой денщик, набросил тулуп и вышел исполнять полученную директиву.

За скорыми сборами случился отъезд. Ворота открыли, отремонтированный мост опустили, дав нам возможность преодолеть восстановленный ров. Мы выехали.

Я не захотел путешествовать к бастиону на своём Братане и пересел в санную подводу к Марату. У меня назрел один вопрос, мучивший мозг со времени прибытия.

– Марат, позволь спросить? – дождавшись момента я завязал разговор.

– Да, княже, с удовольствием отвечу, коль знаю чего, – Козей покосился на помощников, едущих верхом рядом с подводой.

Я понял смену в общении, продиктованную присутствием посторонних и не стал акцентироваться на этом. Прав он.

– Скажи мне, дружище, – я придвинулся к нему ближе, чтобы говорить немного тише и не смущать верховых. – А чем занято местное население? – я произнёс первую вводную к теме беседы.

– Э-мм… Дык, поясни, княже, что ты подразумеваешь под этим? – уточнил Марат.

– Я имею ввиду не магов, свободных охотников за исчадиями, и не тех уважаемых граждан, что занимаются поделками из артефактов, – приступил я к развёртыванию вопроса. – Меня интересуют обычные труженики, ничем не наделённые из магии или Рунных Умений.

Мрат потеребил макушку, прежде чем дать ответ.

– Непонятен мне твой интерес, княже, Феликс, – посетовал Козей. – Но, уж коль надобно тебе знать, да и ты ещё не знаешь, то я скажу, – он удивился моему информационному прогалу о такой пустяковине в его понимании. – Занятые оные, обычные жители Великих Хребтов, в работах на копях малахитовых. Ну и камень добывают, тот специфический, что железо притягивает, – коротко пояснил он, упомянув обычную магнитную руду. – Иногда и находят кое-чего, больно уж стоящего, с прежних затяжных войн в земле скопленное. Разлом-то, Магический Великих хребтов, дык, он же существует испокон веков.

– Х-м-м, – я задумался, приняв столь ценную информацию. – А чьи копи те? Принадлежат-то они кому? – счёл я важным прояснить и этот вопрос.

– Те, что ближе к западу, – не стал делать тайн Марат. – Оные поделены меду кланами великими. Основной хозяин у оных, дык, то род Демидовых. Шуйские немного имеют, Голицыны и Трубецкие. Их рубежи с крепостями к разлому всех ближе.

– И почему я не удивлён? – проговорил я задумчиво.

– Ась? – переспросил Марат, думая что это относится к разговору с ним.

– Нет, ничего… Эм-м-м… Это я так, мысли вслух, – поправился я. – А у самого разлома, и за ним, там чьи копи? – я вновь обратился к Козею.

Марат поправил тулуп, прикрывающий наши с ним ноги, и стеганул плетью лошадь.

– П-шла! Ленивая кобыла! – вскрикнул Марат.

Лошадка ускорила шаг и всхрапнула, мотнув своей гривой. Я же, терпеливо ждал, когда староста разродится с ответом.

Тем временем погода резко ухудшилась. Порывы холодного ветра подняли снежную пыль. Я оценил её по достоинству, так как со снегами в южных широтах она не имеет ничего общего. Разве что состоит из мёрзлой воды. Колючие песчинки, которые я смело отнёс к мелким сосулькам, больно врезаются в кожу лица. Пришлось предпринять дополнительные меры защиты от непогоды и укрыться с головой под тёплым тулупом. Ну почти с головой.

– Так вот, княже, – Марат вернулся к затронутой теме. – Копи те, ну которые побезопаснее будут, – произнёс он важное уточнение. – Оные, дык поделены меж вольных артелей. Старатели тамошние все сочтены и чужаков не привечают. Гонют всех пришлых, – он тоже поправил тулуп. – А те что к диким относятся, так оне открыты для всех, кто плохо головушкой шурупит, – витиевато выразился Марат, и сопроводил слова недвусмысленным покручиванием пальца у своего виска. – Но там и добыча бывает дороже, да не для всех, – завершил он доклад, а я крепко задумался.

Мысли мои улетели к белоснежным хребтам, подножия которых поросли непроходимым лесом и просто-таки испещрены опасными ущельями, состоящими из неприступных, отвесных скал с острыми камнями.

И чего я привязался думами к ним? Пока не знаю. Но это что-то очень важное.

За такими думами я не заметил, как мы достигли стен Бастиона. Окрик часовых с площадки над крепостными воротами… Скрип отодвигаемого засова… И непогода осталась за стенами бастиона…

Вот и он, внутренний двор с цитаделью по центру.

Мы вылезли из санной подводы и довольно размяли ноги, а наших лошадок принял внимательный конюх. Узнав Братана он отшатнулся вначале, но мой конь выразил безразличие к подошедшему. Он не стал строить из себя строптивого, и сам прогулялся к отгороженной нише под крепостной стеной, где располагаются лошадиные стойла. Ну вот и отлично.