Тайна заброшенной часовни - Анна Устинова

– И предотвратим преступление! – Настя так энергично тряхнула головой, что ее ярко-рыжие волосы закрыли ей лицо.

– Или узнаем об уже совершившемся преступлении, – сказал Петька.

– И уж во всяком случае, нам станет ясно, что этому призраку понадобилось от живых людей, – подхватила Маша.

– Насчет преступления зря надеетесь, – вяло проговорил Дима.

– Это еще почему? – с негодованием посмотрела на него сестра.

– Вы что же, всерьез решили, будто кто-нибудь может угрожать Вовкиной матери и ее творогу? – высокомерно изрек Терминатор.

– И все-то наш Димочка знает, и все у него так просто, – с шутовским почтением проговорила Маша.

Командор усмехнулся. «Надо же, как похожи – и такие разные», – в который раз подумал он о близнецах. Внешне Дима и Маша и впрямь были очень похожи. Оба высокие, стройные, светловолосые и голубоглазые. А вот в характерах – почти ничего общего. И к тому же вечно спорят друг с другом.

– А тебе одни сложности подавай, – продолжал Дима. – Ты еще, Машка, скажи, что на Вовкину мать собираются наехать рэкетиры.

– Кстати, почему бы и нет? – вмешалась Настя. – Между прочим, Вовкина мать торгует на каком-то московском рынке. Вдруг конкуренты решили от нее избавиться?

– Не исключаю, – подхватил Командор. – На этих рынках, говорят, такие дела творятся…

– Как и в любом бизнесе, – прибег к обобщению Дима.

– Ты же только что говорил, что с Вовкиной матерью ничего подобного не может быть, – мигом напомнила брату Маша.

– Отстань, – стушевался он. – Вечно ты неправильно истолковываешь мои слова.

Сестра в ответ лишь состроила очень выразительную мину.

– К тому же мы не знаем, чем занимается Вовкин отец, – поторопился вмешаться Петька, пока спор между близнецами не разгорелся вновь.

– Вот именно, – кивнула Настя. – Например, Вовкин отец должен деньги каким-нибудь бандитам…

– Типично женская логика, – перебил ее Дима. – Если бандиты вздумали разобраться с Вовкиным отцом, то князь Борский уж как-нибудь нашел бы способ предупредить лично его, а не жену и сына.

– Интересно, ты когда-нибудь научишься не перебивать? – возмутилась Настя. – Вдруг бандиты решили украсть за долги Вовкиного отца его жену? Или Вовку. Или обоих…

– Если так, нам и впрямь нужно спешить, – заволновался Дима.

– Кстати, для Вовки и его семьи все может кончиться гораздо серьезней, – счел своим долгом предупредить друзей Командор. – Если на них лежит «вечное проклятие», то по сравнению с этим какие-то паршивые рэкетиры – просто детский лепет.

– Но так ведь несправедливо! – воскликнула Настя. – Даже если какие-нибудь прабабушка и прадедушка грабили усадьбу Борского, чем виноваты Вовка и его мать?

– Вот и объясни это призраку, – хмыкнул Дима.

– Главное – разобраться, чего хотел призрак, – сказал Командор. – А там уж будем решать, как поступим дальше. – Он взглянул на часы: – Я бы на нашем месте поторопился к Ковровой-Водкиной.

– Да уж, – поднялась с диванной подушки Маша. – Боюсь, разговор у нас с ней выйдет долгим.

– Как, впрочем, и всегда, – мрачно откликнулся Дима.

– Тем более надо поторопиться, – уже выходя из шалаша, заметил Командор.

Минуту спустя вся компания шагала по раскаленной от солнца улице к даче Ковровой-Водкиной.

Наталья Владимировна была одной из местных достопримечательностей. Бабушка Димы и Маши, знавшая Коврову-Водкину смолоду, говорила, что та всегда отличалась большой эксцентричностью и крайне своеобразными взглядами и суждениями. С годами эти качества усилились. Когда же у Ковровой-Водкиной начал слабеть слух, ее восприятие окружающего мира стало совсем уж оригинальным. Вот почему опасения членов тайного «Братства», что визит к Наталье Владимировне окажется не слишком кратким, были вполне обоснованными.

– Сейчас насладимся, – ворчал по дороге Дима. – Дернула нас нелегкая к ней идти…

– Ничего не попишешь, – развел руками Петька. – Труды Парнасского есть только у Ковровой-Водкиной.

Дело в том, что под звучным псевдонимом Аполлон Парнасский скрывался философ-мистик Аполлинарий Ковров. Все свои труды он создал и опубликовал еще до революции. На склоне лет, когда ему было уже под девяносто, древний, но знойный Аполлинарий умудрился вскружить голову совсем юной Ковровой-Водкиной. Та вышла за него замуж и до сих пор не уставала повторять, что никогда не чувствовала себя счастливее, чем в те годы. Однако счастье длилось недолго: два года спустя после свадьбы престарелый философ скончался.

Впрочем, Коврова-Водкина уверяла, что Аполлинарий ее не оставил. После кончины он начал регулярно являться ей в виде призрака и, по словам Натальи Владимировны, давал очень полезные жизненные советы. Причем Аполлинария не смутило даже наличие второго мужа Натальи Владимировны – знаменитого хирурга Вадима Леонардовича Водкина. Как рассказывала Наталья Владимировна бабушке Димы и Маши, сам Вадим Леонардович бывал крайне недоволен появлениями первого мужа. И невзирая на то, что Аполлинарий представал перед своей бывшей супругой всего лишь в качестве призрака, которого видела только она, хирург Водкин устраивал ей бурные сцены ревности.

Конечно, ни Анна Константиновна, ни особенно ее внуки подобным россказням не верили. Тем более что Вадим Леонардович, скончавшийся всего несколько лет назад, был совершенно невозмутимым человеком. В наследство Наталье Владимировне он кроме второй фамилии оставил дачу в Красных Горах, богатую коллекцию антиквариата и картин, позволявшую его вдове по сию пору ни в чем не нуждаться, а также дочь Светлану, которую та называла «поздним даром небес».

Члены тайного «Братства» уже подходили к дому Натальи Владимировны, когда из открытых окон гостиной послышался громкий вопль:

– Ложись!

В доме бабахнуло, затем наступила тишина. Ребята с тревогой переглянулись. Не успели они, однако, как следует испугаться, как из тех же окон раздался торжествующий голос Ковровой-Водкиной:

– Татьяна Филимоновна! Дорогая! Они спасены!

Говорю же тебе, Владимировна, этот парень себя в обиду не даст, – громко ответила Филимоновна. – Ой, гляди! К ним еще ползет!

– Где? – спросила Наталья Владимировна. – Не вижу!

Ребята, усмехнувшись, двинулись к крыльцу. Им все стало ясно: хозяйка и ее приходящая домработница смотрели на видео очередной боевик. Это было последним увлечением Ковровой-Водкиной. Видеомагнитофон у нее появился уже давно, однако она долгое время не могла научиться им пользоваться. А освоив наконец нехитрую технику, начала проводить перед телевизором не только вечера, но и дни. И требовала от дочери Светланы, чтобы та каждую неделю привозила из Москвы новую порцию фильмов.

Хозяйке и домработнице особенно нравились фильмы с участием Тома Круза. При этом Наталья Владимировна уверяла, что этот «замечательный молодой человек» как две капли воды похож на Аполлинария в молодости. А Филимоновна с той же убежденностью клялась, что Том Круз – вылитый ее взводный.

Надо заметить, что когда-то Татьяна Филимоновна была снайпером и участвовала в штурме Берлина. Военное прошлое стало самой яркой страницей ее биографии. В мирное время жизнь ее не сложилась. Устроившись уже много лет назад домработницей к Ковровой-Водкиной, она посвятила себя охране жизни и имущества любимой хозяйки.

Уже поднимаясь на крыльцо, ребята услышали из окон гостиной новые вопли.

– Владимировна! Я же тебе говорила: она его любит! – ликовала Филимоновна.

– Ах, теперь я спокойна! – вторила ей Коврова-Водкина.

Маша и Настя прыснули. Дима нажал на кнопку звонка. За дверью послышались чеканные шаги. Затем раздался грубый окрик:

– Стой! Кто идет?

– Миронов! Серебряковы! Адамова! – по-военному отчитались ребята.

Отвечать Филимоновне по-другому было опасно. Она постоянно ждала от жизни неприятностей. А в каждом незнакомом человеке видела потенциального преступника, покушающегося на имущество любимой хозяйки.

Несколько престарелых жителей Красных Гор, решившихся нанести без предупреждения визиты Ковровой-Водкиной, стали жертвами воинственной домработницы. Позже они в один голос благословляли судьбу, что у Филимоновны нет огнестрельного оружия. Однако снайперские повадки она сохранила полностью. Ко всякому, кто казался ей подозрительным, еще очень крепкая, несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Филимоновна тихо подкрадывалась сзади и сокрушительным ударом сбивала с ног. И лишь после этого начинала разбираться, зачем он явился и что собой представляет.

– Миронов? Серебряковы? Адамова? – не торопилась открывать дверь Филимоновна. – А не врете?

– Нет! – пылко заверил ее Петька.

Видимо, домработнице-снайперу аргумент показался весомым. Замок щелкнул.

– К Водкиной? – задала новый вопрос Филимоновна.