Лондонские оборотни - Брайан Стэблфорд

«Так это место суда?» — Подумал он. — «Я приведен к Престолу Божию, где свиток моей души будет развернут, чтобы явить запись моих грехов?» В воздухе раздался звук: довольное мурлыканье, такое, какое могла бы испустить избалованная кошка, упивающаяся привычной лаской. «Если бы мне только удалось выстрелить», — подумал он, — «Кто знает, не исчезли бы все эти призраки в один миг, не унеслись бы в заслуженное забвение, испугавшись огня, созданного человеком?» Мысль показалась настолько здравой и взвешенной, сто он не сразу смог в это поверить. Но разум не полностью покинул его, поскольку к страху с самого начала примешивалось известное любопытство. Где в воздухе мордочка этого похожего на кошку создания? Где его коготки? Чем еще оно может заявить о себе? Мурлыканье было нежным и прельстительным, нов то же время злобным и опасным. Уильям почувствовал, что безнадежно затерялся в лабиринте парадоксов.

Где теперь тени? Мгновение за ним никто не наблюдал, не исследовал… Свет луны и звезд словно пропал, у де Лэнси исчезло ощущение близости людей, палаток или лошадей, как будто его вырвали из обычного хода времени и забросили в мир грез?

Внезапно он сделал неосторожный глубокий вдох и понял, что теперь нечто держало его не только снаружи, но и внутри. Он мало-помалу утрачивал связь не просто с физическим миром, к которому принадлежал, но и со своим страхом… А, возможно, и со своей душой. Де Лэнси почувствовал себя подобно кошке, способным скользить, как тень, свободным от бремени мысли и слова, внутренне спокойным, одержимым тайной. Внутри его тела положено быть теплоте, испускаемой страстным огнем самой жизни, но теперь не было ничего: пустота, ничто, болезненное несуществование. Он ощутил, что идет… скользит… движется, точно тень среди теней, создание чистой воли… животное…

А затем упал. И удар от падения пробудил в нем некий первобытный страх, таившийся так близко к самой его сути, что его не могло бы оттеснить никакое ласковое присутствие того, кто его поймал и удерживал. Этот страх разорвался в нем великим и ужасным криком, который, расширившись, заполнил, казалось, пространство и время. Его палец непроизвольно нажал на курок пистолета, но выстрел оказался напрасным, как он и опасался. Грохот выстрела затерялся в этом жутком крике, который, после того, как долетел до края вечности, завершился в нескончаемом молчании.

«Это», — сказал он себе, вполне осознавая как парадоксально уже то, что он способен это сказать, — «может быть только безмолвие смерти».

4

Услышав вопль и выстрел, Таллентайр немедленно схватил одно из своих ружей, и, задержавшись лишь несколько минут, чтобы вынуть чехла и зарядить попавшуюся под руку двустволку, вылетел из палатки.

Ночь была достаточно светлая, но его глаза привыкли к освещенной лампой палатке, и на миг ему почудилось, будто он нырнул в кромешную тьму. И хотя он приблизительно определил, с какой стороны донесся крик, он не смог немедленно найти ни мишени для своего ружья, ни каких-либо признаков де Лэнси. Внимательно всматриваясь в завесу тьмы, он уловил мелькание тени, спешащей прочь от него вверх по склону, и поднял двустволку, и тщательно прицелился, прежде чем понял, что это отец Мэллорн. Темная голова стала внезапно бледнее: это священник обернулся, чтобы взглянуть на него.

— Быстрее! — Крикнул Мэллорн. — Он исчез в гробнице!

Баронет рванулся вперед. Священник ждал, пока тот не оказался рядом. Никаких новых звуков за криком страдания не последовало, и теперь кругом было тихо и спокойно, как в могиле. Когда Таллентайр подбежал и остановился рядом с отцом Мэллорном, он не слышал ничего, кроме собственного судорожного дыхания. Таллентайр осмотрел склон, усеянный валунами и останками разрушенных строений, испещренный расщелинами и глубокими тенями. Он не знал, куда бежать.

— В которой? — Спросил он у священника, но Мэллорн не был уверен.

— Я видел, как он входит в щель. — Сказал иезуит. — Я принял это за проход, прорубленный в одной из мастаба, но я не могу теперь наверняка сказать, в какой именно. Не иначе, как он провалился в один из пустых колодцев.

Это показалось Таллентайру невероятным, такой исступленный вопль ужаса должен быть вызван чем-то иным. Хотя они не потрудились определить глубину нескольких ям, которые вырыли для них прежние исследователи, Таллентайр знал, что она не слишком велика, самое большее, тридцать-сорок футов. Такое падение вполне могло стоить человеку жизни, но это казалось маловероятно. Он не мог поверить, что де Лэнси, даже если и оступился, был не способен ухватиться за край колодца или замедлить падение, цепляясь за стены. И с чего ему вздумалось палить из пистолета?

— Подумайте, приятель! — В нетерпении воскликнул Таллентайр. — Если вы его видели, то не могли не заметить, куда его понесло! — Но, уже произнося эти слова, он знал, что не все так просто. Весь этот скалистый склон представлял собой смешение теней, которые неуклюже смещались, чуть только наблюдатель сдвинется. И не так уж трудно было для возбужденного священника, взбегающего по склону, упустить из виду то место, куда исчез де Лэнси.

Позади их лошади вновь беспокойно задвигались и заржали, их копыта негромко били о камни. Таллентайр не стал оглядываться на них, вместо этого он двинулся вперед, пытаясь увидеть, куда шел и куда пропал де Лэнси, ломая голову, с чего это вообще он стал туда взбираться.

— Оглянитесь! — Закричал священник. Но Таллентайр не успел воспользоваться предупреждением. Нечто огромное и мощное метнулось из тени, врезалось в него, опрокинуло, и он покатился. Раздался выстрел, двустволка, никого не задев, разрядилась в воздух, но баронет удержал ее, несмотря на падение, удар изрядно тряхнувший его. Он задел плечом и бедром острый край скалы, и он перевернулся на спину. Неведомая тварь гибким движением склонилась над ним. Она была совсем темная, и он не мог понять, какой же она формы. Он ощутил на своем лице легкую теплоту дыхания, а затем затхлый звериный запах, который ничего ему не напоминал. Мэллорн ахнул, словно, подавляя крик.

Таллентайр поднял голову, но не смог встать на ноги. Тварь схватила священника, и под ее весом он вынужден был отступить ниже по склону, ее передние лапы вцепились в его плечи. Отец Мэллорн не был стар, он был на пять лет моложе баронета, но у него не хватало сил противиться такому нападению — разъяренное создание было куда крупнее его. У него не имелось при себе оружия и даже распятия, чтобы остановить темного врага, пока взывает о помощи к Господу. Он пытался что-то сказать, но единственными звуками, которые ему удавалось издать, были не английская речь или латынь, а лишь бессмысленные возгласы ужаса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});