Вредина для мажора - Алекс Коваль

давно.

— Привет, принцесса, — обнимает родная женщина, заключая в кольцо рук. — Соскучилась по тебе ужасно, племяшка.

— Сегодня прям день возвращений какой-то, — смеюсь, усаживая на диванчик напротив. — Как ты, Таш? Когда приехала? Надолго?

Тетя у нас именитый фотограф и никогда не сидит долго на одном месте. Ей попросту скучно. Сын вырос, всего на пару лет старше меня, но уже живет отдельно в Германии, а мужа нет. Вот и мотается по командировкам, высылая нам с каждым разом кадры все крышесносней. Столько стран и городов. Столько красивых мест и ярких, сочных красок, которые словно требуют, чтобы их запечатлели на холсте. Иногда желание сорваться за ней следом, прихватив с собой палитру, кисть и краски просто невыносимо,

— Сейчас все расскажу, дорогая, — подмигивает Таша и заказывает нам бизнес-ланч. — Вина?

— Шутишь? — взлетают мои брови так высоко, насколько позволяет лоб, — па узнает, будет бухтеть.

— Не узнает, — заговорщицки подмигивает мне тетушка. — Они с матерью сегодня уехали по делам.

— Ну, все же я лучше воздержусь, — шепчу в ответ, подаваясь чуть вперед и улыбаясь, довольная как слон. — Я правда по тебе соскучилась, — сообщаю, укладывая подбородок на ладошки. — Ты последнее время что-то не скидывала своих новых работ. Не звонила, не писала, мы уже начали не на шутку волноваться.

— Я была в Париже, и все самое “сладкое” там я вам уже показала. Но если хочешь, моя чудо-флешка всегда со мной, принцесса.

Официантки быстренько приносят наш заказ, расставляя на небольшом овальном столике, и также бегом ретируются.

— Ты сказала, что день возвращения, — когда остаемся одни, спрашивает Таша. — Кто еще?

— Сим, — бросаю достаточно быстро, не желая на этом заострять лишнее внимание, но Таша явно другого мнения.

— Похорошел? — стреляет глазками женщина, что и с годами не потеряла своего юношеского задора.

У Гаевских, видимо, вообще это семейная особенность — не стареть.

— Да он всегда был таким, — морщусь, припоминая, что его белозубая улыбка и идеальный профиль еще со старших классов школы волновали девчонок. Чем, собственно, он всегда и раздражал.

— Ладно! Не так спросила. Возмужал?

В груди простреливает странное чувство, будто все сегодня крутится вокруг Сима. Сначала само его святейшество объявилось, потом звонок Артемия и т-о-онкие намеки во всем известном нам направлении, а теперь вот… Таша.

— Таша, — щурюсь, откладывая вилку, — ты к чему клонишь? Уж не заболела ли ты той же идеей, что и мама с тетей Лией?

— Женить вас? — делает глоточек вина тетя и отставляет в сторону бокал, отмахиваясь, — да брось. Это чушь. Жениться надо по любви. Вон такой же сильной, как у твоих предков. Да и как у Стельмахов. Свадьбы по договоренности родителей ничего хорошего не принесут, — качает головой Таша.

— Тогда перестань меня расспрашивать.

— Ладно-ладно, это было просто любопытство. Ну, так все-таки…?

— Да! — выпаливаю раздраженно. — Да, да и еще раз да. Возмужал, похорошел, и корона уже царапает небеса. Окей?

— Окей, — удовлетворенно говорит тетушка, хитро улыбаясь, и снова возвращается к изумительной пасте. — Но, честно говоря, я приехала в столицу на пару дней, чтобы поговорить с тобой.

— Со мной? Ко мне? — чуть не поперхнулась, не вовремя сделав глоток воды. — Что-то стряслось?

— Ну-у-у… — тянет Таша, но тут же, заметив мое испуганное выражение на лице, уверяет, — стряслась исключительно хорошая вещь.

— Та-а-ак…

— Помнишь, я весной тебе говорила про Парижскую школу искусств?

Сердце понеслось быстрее, ударяясь о грудную клетку. Мечта. Туда попасть даже сложнее, чем на луну. И действительно, у нас был такой разговор в прошлый приезд в гости Таши, но сама я поступление туда не потянула бы. Поэтому даже отказалась пробовать подавать документы. Хотя отец уговаривал. И не сомневаюсь, что ради меня был бы готов потратить любые деньги и средства. Но это было мое решение.

— Да, помню. Говорила, — осторожно киваю, уже отчего-то опасаясь продолжения.

— Так вот… — делает многозначительную паузу тетя, сцепляя пальцы в замок. — Тебя готовы туда принять. В декабре будет новая волна набора, на места отсеившихся ребят, и если бы ты решилась…

— Что? — перебиваю, не веря своим ушам, сжимая вилку в руках. — Ты шутишь, да?

— Нет, принцесса. Такими вещами не шутят. Знаю, что ты мечтала, и есть реальный шанс туда попасть, только скажи, я все устрою.

— Но, а как же… — говорю, ошеломленно выдыхая, и тут же запинаюсь. Но. Их так много, этих “но”. Во главе которых универ, который придется бросать, и семья, которая останется здесь, а я там. Несмотря на то, что мне уже девятнадцать, и многие в моем возрасте мечтают жить отдельно, на что собственно и намекал братишка, но я, наверное, слишком сильно дочь своих родителей и вылетать из гнездышка — это для меня колоссальный и очень непростой шаг.

Мне попросту страшно.

Я мечтаю и боюсь. Боюсь и мечтаю.

И да, Артемию у нас в этом плане было гораздо проще. Наверное, и в этом случае сыграло свою роль то, что я в семье самая “мелкая”.

— Что нос повесила? — берет пальчиками за подбородок Таша, доверительно заглядывая мне в глаза. — Ты чего, это же Париж! Малышка, ты бы училась у самых лучших из лучших! — и восхищению, что промелькнуло на лице папиной сестры, нет предела.

— Я знаю, все это знаю. Я грезила этой мыслью.

— Но?

— Но это далеко, — признаюсь нехотя. — Там нет мамы и папы, там вообще нет родных и знакомых, — откладываю вилку и заправляю выбившуюся прядь за ушко. — Я, наверное, бракованный цветочек, — усмехаюсь, отводя взгляд. — Вон все дети уже разъехались кто куда. И Стельмахи, и Тёма, а я не хочу.

— Солнце, чтобы чего-то добиться, надо не бояться принимать кардинальные решения и менять свою жизнь, а не сидеть, закрывшись в скорлупе комфорта. Поэтому я, собственно, и спросила, нет ли у вас чего с Максом…

— П-ф-ф… смешно, что вы все до сих пор верите, что между нами может что-то быть. Мы же разные абсолютно и то, что наши семьи дружат, не означает автоматом, что мы должны были влюбиться друг в друга. Да и, думаю, ты и сама знаешь, какой у нас Сим ловелас и повеса. Слухи о его новых романах то и дело гуляют в новостях.

— Парень молодой, горячий. Поверь, ваши с ним отцы были точно такие же.

— Он бабник, а такие не влюбляются.

— Ой, смешная ты, Летта, — хохочет тетя, качая головой и смотря на меня так, словно знает то, что мне знать не дано. — По этому поводу советую тебе с мамой или Лией пообщаться, думаю, им есть, что тебе рассказать. Все всегда