Пушкинский вальс - Вадим Смиян

   Владислав Георгиевич как-то робко приблизился к храмовому крыльцу. Остановился, задрав голову. Над высоким стрельчатым входом все также возвышался портрет великого князя. Вернее, большая икона в каменном окладе. Невский был изображен во весь рост, в панцире и кольчуге, поверх которых с плеч ниспадал красный плащ, оттороченный горностаевым мехом. Голова непокрытая, лицо совсем не грозное, а скорее благостное! Над головой – сияющий нимб.

     « Ну что ж, зайдем…»- подумал Владислав Георгиевич.

   Он вступил под сень входа – здесь царила приятная прохлада. Народ входил и выходил, люди задерживались на пороге, крестились, обратившись лицом к видневшемуся в глубине алтарю. Владислав Георгиевич тоже задержался, неловко осенил себя крестом. С досадой подумал, что никогда не умел толком этого делать.

    Внутри храма было спокойно и чинно. Лики святых смотрели на прихожан со стен и колонн, с высоты, из-под самого свода на людей взирал суровый лик Христа. Владислав Георгиевич взял две свечи, заранее купленные в церковной лавочке у входа, приблизился к амвону, где горело множество свечей. Зажег свои свечки от большой свечи и поставил их одну за другой в гнездышки…Пламя на обеих свечках разгорелось, воспряло и засветилось ровными маленькими язычками. Владислав Георгиевич начал читать молитву за упокой своих близких. Слов молитвы он не помнил или вообще не знал, а потому просто говорил от души, будто сочинял послание родным, уехавшим в далекую страну, откуда не возвращаются. Сказав все, что хотел сказать, он отступил на пару шагов и задержался, разглядывая иконостас и по привычке заложив руки за спину, как делал это в музее или на экскурсии, когда посещал достопримечательности в своих загранпоездках. Так он постоял несколько минут, любуясь затейливой игрой огоньков и великолепием убранства, как вдруг прямо над ухом у него раздался требовательный и суровый голос:

      - Молодой человек! В храме руки за спиной – не держат!

      Резкое обращение прозвучало над ним, как набат, заставив невольно вздрогнуть от неожиданности. Он стремительно обернулся. Перед ним стояла пожилая женщина в синем цветастом платке и вязаной кофточке – высокая, крупная,  с ясным и открытым взглядом больших и зорких глаз. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он невольно опустил руки по швам, и тут же с ужасом понял, что совершенно не знает, куда их деть. Владислав Георгиевич хотел было отшутиться, поблагодарив женщину за столь лестное обращение к его персоне, однако тотчас понял,что обратившейся к нему прихожанке наверняка за семьдесят, и назвать его молодым человеком для нее вполне уместно. Женщина продолжала смотреть на него в упор, в ее удивительно молодых глазах не было ни осуждения, ни гнева – скорее, нечто такое, что можно назвать строгостью наставника…

 Однако Владислав Георгиевич ощутил себя мальчишкой, которому взрослый сделал замечание  на тему – как подобает себя вести.

      - Да, да…конечно…- промямлил он, совершенно растерявшись. Ему показалось, что голос женщины раскатами прозвучал под сводами церкви, и все повернули головы к нему, и смотрят на него.

 Он попробовал улыбнуться женщине, но улыбка вышла жалкой и неуместной. – Пожалуйста, извините…Я просто задумался, и уже ухожу.

     Владислав Георгиевич вообще не понимал, как люди выстаивают в церкви по нескольку часов, когда идет служба. Ему такая выносливость была совершенно чужда, и он не видел никакого смысла в бесконечном стоянии под сводами храма.Сделал, что надо, послушал, посмотрел и – на выход!Если он иногда и  посещал церковь, то никогда не проводил там более семи-десяти минут.

    А теперь он направился к выходу с особой стремительностью. Почему-то странные пронизывающие глаза этой пожилой женщины обжигали его, как огнем…

      На выходе Владислав Георгиевич задержался и повернулся лицом к алтарю, чтобы еще раз перекреститься. Так делали все, кто выходил из церкви.А повернувшись, он увидел, что блюстительница храмовых правил поведения стоит на том же месте и все так же смотрит на него. «Вот уставилась…- с досадой подумал он. – Ведьма, что ли?..» И тут неожиданно в голову ему пришла сумасшедшая мысль. Как будто рядом с ним оказался некто невидимый и шепнул ему на ухо: « Подойди к ней…Спроси у нее, что означает то видение, что посетило тебя на кладбище сегодня. Узнай, чего тебе опасаться. Подойди, не медли! Она скажет…» Владислав Георгиевич испытал легкий шок: мысль была настолько яркой и настойчивой, что он испугался! И явно не могла принадлежать ему - по определению. И тем не менее, он смутился. Ну хорошо, подойдет он. И что скажет? Извините, со мной сегодня глюк приключился, не могли бы вы… Чушь собачья. Бред… Да и какое ей дело до моих…как там, видений, да? Вообще-то, видения бывают у шизофреников, либо у экзальтированных личностей. Ни к тем, ни к другим я не отношусь, так что нечего дергаться. Что означает?

 Да ничего не означает, а старуха эта, если что-то и скажет, то наверняка какой-нибудь вздор, густо замешанный на махровом суеверии, а мне потом голову над этим ломать?

 К черту! Естественно, и не подумаю к ней подходить! Разберусь и сам, коли понадобится.

 Обойдемся без кликуш и толковательниц, а то -  ишь! глазищи-то выпучила! Пусть еще кому-нибудь делает замечания, а не мне! Очень неприятная тетка…

     Владислав Георгиевич покинул храм с каким-то неудовлетворенным чувством: как будто ему представилась возможность сделать нечто важное, а он этого не сделал. На душе было как-то неспокойно. Правда, скоро настроение его улучшилось – так жизнерадостно сияло солнце после майской грозы, так затейливо играли золотистые лучи в прозрачных лужах! Такой свежий и ясный воздух – он не мог надышаться им. Это не мегаполис – машин на улице немного (хотя не сравнить с тем, как было в годы его юности), и они просто не успевали изгадить и отравить этот чудный, прозрачный воздух…Владислав Георгиевич шел до гостиницы пешком и поймал себя на мысли, что безмерно давно не получал такого удовольствия от вполне обычной пешей прогулки. Господи, до чего же хорошо!..

   Вернувшись в гостиницу, он первым делом заглянул в ресторан, где с аппетитом отобедал, ибо за дневными разъездами и хождениями изрядно оголодал. Затем поднялся в свой тихий и уютный номер, переоделся в спортивный костюм, захваченный из дома, и вот тут ощутил заметную усталость. Ну что же, вполне естественно…Много ходил, много ездил, сытно поел – не грех теперь и полежать! Он прилег поверх гостиничного покрывала, сунул под голову подушку. Хорошо…тихо и удобно! Да, родина есть родина – в родных краях дышится легко, даже если никто уже тебя здесь не ждет. Владислав Георгиевич лег на спину, сунул под голову руки, уставившись глазами в потолок. Мысли медленно ворочались в голове, перетекая одна в другую, перемежаясь обрывками разных впечатлений…Он прикрыл веки, и вновь перед мысленным взором его появилась бабушка в том возрасте и виде, что он сегодня узрел на кладбище. А все-таки: что же это было? Владислав Георгиевич попробовал порассуждать. Есть варианты? Первый, самый простой: он попросту увидел женщину, сильно похожую на его покойную бабушку. Бывает такое? Наверное…Городок-то небольшой, здесь живут многие родом из близлежащих деревень. Вот и бабушка тоже родом была из деревни,  а там семьи большие…Так что теоретически он мог случайно встретить даже свою  какую-нибудь дальнюю родственницу. Возражения? Да сколько угодно. Женщина явно знала его, хотя знать ей Владислава Георгиевича в лицо было попросту неоткуда – никаких отношений с «седьмой водой на киселе» он не поддерживал. Да и по возрасту она годилась ему в дочери! Далее: он видел ее совершенно отчетливо – как же она могла улетучиться в две секунды, да так, что старушки, точившие лясы подле нее, не заметили ее вообще! Так не бывает. Нет, определенно отпадает родственница, как и просто похожая женщина! Что еще? Призрак? Однако привидения, как знал из кинофильмов Владислав Георгиевич, являются преимущественно ночью. Да и не верил он в привидения, не верил – и все! Его всю жизнь учили, что их не бывает. Ну хорошо, не привидение. Тогда – галлюцинация? Возможно теоретически, однако весьма странно. Более, чем странно! Если имел место глюк, тогда понятно, почему он ее якобы видел, а старушки – нет. Но – сразу вопрос: откуда галлюцинация? Он что, с ума спятил? Он ведь не пил, клей не нюхал, ядовитыми грибами не угощался. Разве глюки просто так, на пустом месте возникают? Владислав Георгиевич усмехнулся собственным мыслям. Ну почему же на пустом? Ведь вчера он еще был на работе. Домой вернулся поздно, спал мало, встал очень рано – электричка уходила в половине шестого утра. Потом три часа на электричке, а по приезде – автобус, гостиница, туда-сюда… Явно переутомился – ведь не юноша, не студент, которому все было нипочем. А на кладбище расчувствовался – даже всплакнул вроде! Предался воспоминаниям от всей души…Вот и пригрезилась любимая бабушка, ну как будто бы приснилась! Ничего удивительного.Стареет он просто, становится не в меру впечатлительным,сентиментальным…Владислав Георгиевич широко зевнул,глаза начали слипаться, веки отяжелели. 

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});