Госпожа болотной равнины - Ольга Шах

общем». Несмотря на головную боль и головокружение, я попыталась осмотреться, как следует в предрассветной дымке.

- Где я? Кащенко далеко? У меня бензин закончился, и я решила немного прогуляться до кольцевой. – Сообщив всё это подросткам, наткнулась на их явно недоумевающий взгляд. Да ладно, можно и не давать понять, как я выгляжу со стороны, это и без вас очевидно. Я выплюнула очередного комара и повторила свой вопрос.

- Вы возле Дубовой Рощи, госпожа, про Кащенко неведомо нам, батька не отпускал никуда дальше ярмарки в Липках, да и некогда нам особо то … - мальчик рассказывал степенно, стараясь не показывать свою растерянность. Девочка между тем смотрела во все глаза, и я её отлично понимала: страшная, чумазая тётка в рваных трениках, огромным шишаком на лбу, судорожно сжимающая в руках какой-то предмет, который лишь человек с богатой фантазией смог бы идентифицировать как обувь, с бешено горящим глазом и твердящая про Кащенко? Тут два варианта – либо это наша общаговская вахтёрша, тетка Зина, гонявшая левых студиозусов нещадно, ну либо, собственно, я!

- Ладно, разберёмся – хрипло пообещала неизвестно кому я, и попыталась принять более подобающее для педагога положение.

- Вы не против, молодые люди, если я оставлю вас на несколько минут? Поищу, пожалуй, свой телефон. Он должен быть где-то здесь, выронила, когда падала в карьер. – Правда, устремилась в ближайшие кусты вихляющей походкой отнюдь не с поисковыми целями.

Вернувшись через пару минут с чувством облегчения и даже некоторого умиротворения, застала прелюбопытный разговор, в котором девчонка свистящим шёпотом, слышным на всю округу, сообщала парню: «Ты слыхал это, Мирко? Больно чудная госпожа то! Что за «кащенко» такое, что всё спрашивает она, да приговаривает «щас сдохну»? А не та ли это госпожа, что с третьего дня все дружно ищут? Всем скопом как есть ищут, и батька наш с ними. Он с тёткой Лиляной в поисках ишшо был, как мы на папоротник любоваться побежали. Точно она, кому же в сей час по Гнилушкам бегать, да и Волчка испужалася она знатно».

Н-да… как говориться, информация к размышлению…посидев ещё немного в приютивших меня кустах и не выяснив более ничего путного, решила выпасть из оных, в очередной раз ошарашив молодёжь. «Какие слабенькие эти селяне» - пронеслось в моей многострадальной голове.

- Какой милый у вас волчонок, ручной совсем. Первый раз такое вижу! Воспитали, как собачку? – попыталась перевести беседу на нейтральную тему я.

- Волк у нас самый обычный, в каждом дворе по две штуки, как положено, а что до невидали, так вы, госпожа, знамо дело, в животинах селянских дознания и не имеете особого!

- Ага, Мирко, не имею дознания этого самого. Меня зовут Анна! - Далеко до города отсюда?

- До Ораховаца дня четыре, али пять, а ежели до самой столицы, Румы, так про то не ведомо мне. Но далече – это точно!

-Тааак! Вот сейчас спокойствие, только спокойствие! - Подражая известному герою мультфильма, я вытянула вперёд руку. «Кто сказал, что хуже уже не будет? Всё ещё только начинается!». Мысли бешеными тараканами забегали в моей голове. - « Что говорит сей отрок? Какая столица? Господи, не дай умереть в дурке!». Собравшись с силами, как смогла, приветливо улыбнулась, что вызвала новую волну испуга у представителей местного населения.

- Извините, ребята, просто ударилась немного. Прийти в себя до сих пор не могу. Где сейчас, вы говорите, мы находимся?

- От Дубовой Рощи недалече, имение местное то есть! Мы с Риной работаем там и рядом живём, в деревне Подуево. Я помогаю разно во дворе, Рина - за птицей смотрит. Хозяйство у господ Вальтер не шибко большое, но нам работа завсегда найдётся!

А сами то мы как здесь оказались? Так папоротник нынче цветёт. Правда, мамка не велит нам из дому выходить, когда гром с молоньями собирается вдалече, а тем более в лес идти, да уж больно на папоротник полюбоваться хотелось! Вот тут вас мы и нашли. Волчок нашёл, он умный – страсть! Вы лежали вон там, под кусточком – далее Мирко показал, как именно я лежала (нечто среднее между кальмаром на берегу и дохлой собакой).

Я посмотрела на детей – они были абсолютно серьёзны, так что я потеряла малейшую возможность увидеть Пельша с цветами и криком: «Розыгрыш!».

Подобная словоохотливость мальчишки дала мне возможность собраться с мыслями и понять, что я не только не попаду в ближайшем времени на автобусную остановку, но и вообще куда-либо в масштабе известной мне географии. Эта простая истина также вела за собой следствие, от которого я внутренне похолодела, насколько это было вообще возможно в мокрой до нитки одежде: «Я вообще не дома. Вряд ли эта планета третья от Солнца! Я провалилась сюда, когда рухнула в яму».

В утреннем свете попыталась максимально внимательно рассмотреть одежду селян. Ничего примечательного. Про свой вид я старалась не думать. Тут явно есть проблемы поважнее. Со стонами и кряхтеньем столетней бабки приподнялась с грязи и проковыляла к окраине болота. Что сказать? Болото, как болото, с камышами, запахом тины, всё соответствует заявленному, так сказать. Растительность также была самая обыкновенная – болотная. Широко распространённая.

Подростки смотрели на меня выжидающе, и я никак не могла разочаровать юных информаторов. Про то, что я не из этого мира, нужно молчать. Как учитель истории, я отлично помню костры святой инквизиции. «Да уж, дела! Я подумаю об этом завтра!». Никогда раньше я не понимала эту фразу так чётко, как сейчас!

Мы продвигались по тропинке в лесу, едва видимой в утреннем тумане, гуськом, медленно и печально, словно на похоронах хорошего человека, в основном, благодаря мне. Моё передвижение было сопряжено с массой трудностей. В первую очередь из-за непривычного для себя перемещения без обуви, точнее говоря, грустного и вялого перебирания конечностями в одном кроссовке.

Со вторым мне пришлось расстаться, хоть это и отдалось болью в сердце, но, тем не менее – использовать это драное, мокрое и бесформенное изделие кожевенной промышленности по прямому назначению просто не представлялось возможным. Для какой цели я осталась в той, с вашего позволения, обуви, что была на мне в настоящее время, прояснить самой для себя я не смогла бы ни при каких обстоятельствах.

Побитая и исцарапанная, я старалась передвигаться таким образом,