Остров парадоксов - Антон Николаевич Волохов

красивыми. Мужчина на инвалидной коляске, обнимал красивую и юную брюнетку, горбатые и хромые, красивые и уродливые, толстые и худые, слепые со зрячими, старые с молодыми, Павел все быстрее и быстрее перелистывал многочисленные фотографии и, не выдержав, кинул их на пол с отвращением:

– Что это за парад уродов?! – возмутился он, – И что они все делали на этом острове?!

Яна собрала фотографии и убрала их в шкаф:

– Ты ещё не понял? – спросила она.

– Чего? – ответил он.

– Мы выжили не просто так, – сказала Яна, – Этот остров что-то хочет от нас. Тот моряк, что жил здесь, знал обо всём. Он должен был разобраться.

– Чепуха какая-то, – ответил Павел, – Просто моряк не хотел возвращаться на сушу и жил здесь отшельником долгие годы, а все эти люди вовремя слиняли! А самых интересных, он фотографировал себе на память!

– Надо читать дневник, – сказала Яна.

– Валяй, – ответил Павел, – Я поищу что-нибудь покушать.

Павел спустился вниз и открыл какую-то бочку, что стояла рядом со столом.

– Это же сушёное мясо! – обрадовано сказал он и достал кусок, понюхав который, тут же откусил, – Какая вкуснятина!

– Ты с ума сошёл! Этому мясу миллион лет! – крикнула Яна, не успев его остановить.

Подбежав к нему, она ударила его по рукам и отобрала откусанный кусок.

– Ты чё? Нормальное оно! Иди сама себе возьми, нечего моё отбирать!

– Господи, ведешь себя как ребенок шаловливый! Как оно может быть нормальным, пролежав столько лет при такой жаре!

Яна понюхала кусок неизвестного мяса. К своему удивлению, она не обнаружила на нём никаких процессов гниения и тем более поедающих мертвую плоть червей.

Откусив маленький кусочек, она медленно проживала его и поняла, что мясо совсем не испортилось, было очень вкусным и даже на удивление свежим.

– Такого быть не может, – удивлялась она, совершенно ничего не понимая.

– Отдай! – крикнул Паша и, выхватив свой кусок у девушки, вновь прыгнул в кровать, вкусно чавкая.

– Что-то здесь не так, так быть не должно, – сказала Яна и, взяв тетрадь моряка, принялась читать дальше.

– Нормально всё! – ответил ей Павел, – Как говорил мой тренер: «Меньше думай, больше делай!»

Яна взяла в руки тетрадь и, усевшись на стул, принялась читать:

***

«Как же хочется умереть. Как же я устал от этого однообразия. Мне хочется домой, к своей семье. Вчера я доделал шлюпку и, собрав провизию, попытался отсюда уплыть. Море тут же заштормило и разбило её в считанные секунды, вернув меня обратно на берег. Я рыдал и бил кулаками по песку. Ни умереть, ни сбежать. Я пленник капитана. Мы все его пленники. Все, кто были, и кто ещё будет. Его корабль «Филадельфия» не устанет привозить сюда новые жертвы…»

***

Яна отвела глаза от тетради, пыталась что-то вспомнить, после чего спросила Павла:

– Ты помнишь имя нашей яхты? – спросила она.

– Помню, – деловито произнес Павел, ковыряясь в зубах.

– Ну? – спросила Яна.

– Чего? – невозмутимо отвечал Павел.

Яна схватила со стола вилку и замахнулась:

– Филадельфия! – крикнул Павел, прикрывая лицо рукой.

Вилка упала на пол. Пальцы Яны задрожали. Она читала дальше:

***

«Я вернулся к проститутке-Изольде совершенно обессиленный. Она кормила белых лебедей. Я сказал ей, что утром у нас будет разговор. Она накрыла меня пледом, и я тут же уснул. Утром я сказал ей, что хочу попробовать ещё раз. Она согласилась, и мы вновь пошли к скале. Мы признались наверху, что готовы. Я и вправду был готов на всё. Воля моя была сломлена и совершенно подавлена. И нам поверили! Господи, как же я был рад! Но ты, мой читатель не радуйся. Ведь записи на этом не кончаются. И это должно навести тебя на нехорошую мысль.

Мы попали в точку. В тот день, где всё должно было произойти. Я ждал эту шалаву. Ждал и смотрел на часы. Даже цветов ей купил. Но эта прошмандовка не пришла. Я увидел, как люди собираются на углу улицы, и побежал туда.

Там лежала она и изо рта её шла героиновая пена. Эта сука не прошла момент встречи. Она не выдержала и схватила передоз.

Я успел моргнуть только раз.

На второй раз я уже вновь стоял у скалы.

Но Изольда уже была мертва.

С тех пор я пленник этого проклятого острова…»

***

Яна подошла к бочке и, набрав оттуда воды в самодельный половник, принялась жадно пить. Павел поднял голову и хитрым прищуром наблюдал как капли воды, спускались по её шее, превращаясь в легкие ручейки, и прятались за вырезом платья на её груди. Он тяжело выдохнул и, перевернувшись на бок, поджал под себя колени.

Яна села за стол и вновь взяла тетрадь Кевина:

***

Я стал не интересен острову. Утром я услышал какое-то тиканье в своем чемодане. Открыв его, я увидел карманные часы моего отца. Они снова пошли…

Я потрогал свой подбородок и понял, что на мне растет борода.

Моё время на исходе. Я больше незащищен и никому не нужен.

Остров убивает меня.

В тот же вечер, я увидел, как у его берегов разбилась новая «Филадельфия».

Люди стали приходить и уходить, приходить и уходить вновь. Самым глупым парам я подбрасывал записочки, объясняя им правила игры. Я стал хранителем этого острова…

***

Яна задумчиво подошла к Павлу, который решил поспать, и потрогала его подбородок. Павел проснулся и засиял.

– Ну? – сказал он радостно, – Всё-таки да?

– Ты, когда брился последний раз? – спросила она.

Павел потрогал своё лицо, потом засунул руку под футболку и погладил подмышки.

– Во дела, – удивленно произнес он, – Волосы не растут. Может тут воздух какой-то особенный?

– Нет, Паша, не воздух.

– Слушай, это как вообще? Может я заболел? – спросил Павел.

– И я, по-твоему, тоже? – наклонив голову, иронично спросила Яна.

– Покажи! – потребовал Павел и потянулся к платью.

– Руки! – шлёпнула она его по рукам.

Павел многозначительно поднял вверх указательный палец в погоне за умной мыслью и засунул руки в шорты, мягко ощупывая там свои предметы гордости, закусив при этом губу.

– Ты скоро? – спросила Яна снисходительно.

– Слушай и вправду ничего не появилось. Там-то точно должны расти! – испуганно произнес Павел.

– Я рада, что ты хоть над чем-то задумался, – сказала она.

– Может, всё-таки покажешь там у себя, вдруг это всё оптическая иллюзия? – предложил Павел.

– Первый раз от тебя услышала слово, длиннее, чем собственное имя, – сказала Яна, встав с кровати и вновь сев за стол с тетрадкой.

Она погрузилась в чтение, пока Павел продолжал себя ощупывать, выпятив подбородок.

***