Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России - Андрей Аксёнов

в прессе громкое название «Харьковский крах».

Между прочим, не последнюю роль в смерти Алчевского сыграл сам Витте. Дело в том, что купец приехал в Петербург не просто так, а на прием непосредственно к министру финансов. Положение его предприятий оставалось тяжелым, но катастрофы можно было избежать.

Алчевский несколько раз ходил к Витте. Сначала он просил дать его предприятиям крупный государственный заказ на производство рельсов. Витте отказал. Тогда Алчевский начал хлопотать о разрешении выпуска облигаций, но и его не получил. Именно после последнего отказа купец понял, что все кончено, он разорен. Тогда Алчевский и бросился под поезд.

Обычно внутренняя кухня финансовых воротил того времени была скрыта от окружающих. Однако банкротство Алчевского повлияло на весь рынок, и его результатом, помимо ревизии, стал открытый суд. Впервые широкая публика увидела, как в действительности обстоят дела внутри крупных финансово-промышленных групп, какие там царят безалаберность, беспорядок, злоупотребления и подтасовка отчетности, и происходило это повсеместно. Кроме того, правила ведения бизнеса тогда сильно отличались от сегодняшних. Многое, что тогда было запрещено, на сегодняшний день не просто легально и естественно, а необходимо для нормальной работы.

Кто же такой Алексей Кириллович Алчевский? Он родился в 1835 году в Сумах. Импозантный, холеный мужчина с умным взглядом, на работе он был деспотичен и спорить с собой не позволял. Алчевский был одновременно консервативным купцом и бизнесменом нового типа, чутко понимающим, во что вкладываться.

Сын мелких торговцев чаем, он тоже начал с небольшого чайного магазина в Харькове, и в 70-х годах XIX века его капитал составлял уже около 4 миллионов рублей. Но этого ему было мало, и он занялся развитием промышленности, построил металлургические предприятия в Донбассе. Фактически у него был холдинг полного цикла: ему принадлежали угольные и железорудные шахты и металлургические заводы, покупало продукцию заводов ДЮМО (Донецко-Юрьевское металлургическое общество) и «Русский Провиданс» (в Мариуполе) в основном государство, которому требовалось очень много рельсов. Страна покрывалась густой сетью железных дорог. К концу XIX века состояние Алчевского превышало 30 миллионов рублей и он был одним из самых крупных промышленников своего времени.

Какова же была структура владений Алчевского? До того как пойти в промышленность, он был в основном банкиром, основным акционером в нескольких банках: Харьковском торговом банке, Обществе взаимного кредита горнопромышленников Юга России, Обществе взаимного кредита приказчиков. Со временем Алчевский превратился в своего рода финансового гуру.

Самые большие доходы ему начал приносить Харьковский земельный банк, и это показывает чуткость Алчевского к веяниям времени. Помещики во второй половине XIX века начали активно продавать и закладывать землю. Имения приносили мало дохода, проще и безопаснее было владеть ценными бумагами. Некоторые дворяне, привыкшие к жизни на широкую ногу, не смогли приспособиться к новым временам и разорились, а заложить имение и земли – самый распространенный в то время способ получить деньги. Для дворян, впрочем, был организован специальный государственный Дворянский земельный банк с неплохими условиями, остальные закладывали собственность частным лицам под бешеные проценты – до 20 % годовых. То есть, к примеру, вы заложили имение, получили 10 тысяч рублей, а через год пожалуйте заплатить проценты – две тысячи рублей. Не можете? Имение уходит кредитору.

Почуяв запах хороших доходов, Алчевский организовал первый в империи частный банк ипотечного кредита – Харьковский земельный банк. Он ссужал деньги под залог земли и недвижимости. Ставка по кредитам 7,5 % годовых сразу же многих привлекла. Если клиент был платежеспособен – банк зарабатывал свои проценты. Если нет (а такое случалось очень часто), заложенная земля или недвижимость оказывалась в руках банка. Причем залоговая цена земли была довольно низкой, стоимость же ее непрерывно росла. В общем, это была золотая жила. В самом скором времени Алчевский заработал первые миллионы и в руках банка оказались обширные территории, в том числе чуть ли не треть нынешней Луганской области.

Тут Алчевский увидел новые перспективы. Земля на востоке Украины, оказавшаяся в его руках, богата углем и железными рудами. Купец для начала сосредоточился на добыче угля, и его Алексеевское горнопромышленное общество к концу XIX века стало третьим в регионе по добыче угля. Логичным продолжением «стартапа» стала добыча железа и выплавка стали…

Здесь нужно упомянуть первую особенность построенной Алчевским империи (и эта особенность покажется нашим современникам удивительной). В его владении был сверхдоходный Земельный банк с миллионами на счетах. Логично было бы, чтобы деньги не лежали мертвым грузом, а «крутились», вкладывались в новый бизнес – в металлургическую промышленность. Что удивительно, банковское законодательство того времени такого не позволяло. В империи существовали банки разных типов, и как раз земельные ипотечные не имели права инвестировать средства практически никуда: таким образом государство пыталось проявить заботу о вкладчиках и клиентах. Уставы этих банков не разрешали им никаких операций, кроме приема в залог недвижимого имущества. Размещать вклады было нельзя. Давать простые, не обеспеченные залогом кредиты – нельзя. А о том, чтобы свой основной или запасной капитал инвестировать в промышленность, даже речи не шло.

Еще неразумнее было то, что банк не имел права накапливать чистую прибыль. По уставу 5 % от нее отчислялось в запасной капитал, а остальное должно было обязательно выплачиваться акционерам и учредителям в виде дивидендов. Выглядит нелепо, но, по сути, государство запрещало бизнесу делать накопления и инвестиции из чистой прибыли. Фактически банк получал огромное количество наличных, но законно использовать их не мог.

Такой порядок на самом деле тормозил российскую экономику. На счетах земельных банков скапливались огромные средства, которые могли бы работать и приносить доход, но государство следило за тем, чтобы эти деньги не инвестировались, а раздавались акционерам.

Раздавать такое количество денег, которые стоило бы вложить в производство и получить еще больше прибыли, было просто невыносимо. Конечно, финансовые воротилы плевали на законы и вкладывали средства банков в свои проекты – особенно если во владении были и «карманный» ипотечный банк, и обычный, и промышленные предприятия. Итак, схема, к которой в конце концов пришел Алчевский, была такой. Он был основным (но не единственным, это важно!) акционером в Харьковском земельном банке и Харьковском торговом банке. Последний суровых законодательных ограничений не имел и мог свободно инвестировать в металлургические комбинаты Донбасса. Оставалось только перекинуть средства из Земельного банка в Торговый. Для этого воспользовались лазейкой: земельные банки могли выдавать другим банкам ссуды. Правда, только краткосрочные и, конечно, не всем своим капиталом, да и то эта возможность не сказать чтобы полностью соответствовала уставу…

Харьковский земельный банк

Алчевский эти ограничения попросту проигнорировал. Пользуясь технической возможностью выдавать ссуды Торговому банку, он все свободные капиталы из Земельного банка переводил в Торговый, а тот, в свою очередь, инвестировал эти средства в заводы.

В то время был устойчивый экономический рост, и нужда и в угле, и в металле постоянно росла. Прибыли тоже росли, и все звенья этой цепочки получали хороший доход. Более того, экономика и промышленность империи развивались быстрее, чем могли бы, именно благодаря тому, что промышленники нарушали законодательство. Акционеры банков были довольны отличными дивидендами, клиенты тоже, все шло прекрасно.

В середине 90-х годов XIX века разбогатевший Алчевский заказал ведущему архитектору Харькова Алексею Бекетову строительство зданий Харьковского торгового банка и Харьковского земельного банка в центре деловой жизни города, на Николаевской площади[6]. Строительство обошлось в 1,2 миллиона рублей, были приглашены лучшие художники и мастера из Европы. Роскошно отделанные здания Земельного и Торгового банков были соединены внутренним переходом, чтобы акционеры и члены правлений могли посещать кабинеты друг друга, не выходя на улицу.

Правления банков были разными по составу, но костяк обоих составляли близко знакомые друг с другом лица и их родственники, а остальных (людей, обладающих титулами и деньгами) Алчевский нанял для придания банкам высокого статуса. В дела банков их не посвящали, в бухгалтерских документах они не разбирались, полностью доверяя финансовому гению владельца. Даже на собрания правления они порой не допускались. Все решалось без них, а точнее, хозяин все решал сам, и слушались его беспрекословно.