Аренда - Алан Кубатиев

Дядя Боря вспотел так, как не потел никогда. Казалось бы, чего там, ну довез, и ладночки. А вот поди ж ты. Вспотел.

— …Ваш ключ уже введен в машину, двигайтесь только по желтой полосе, — говорил Посредник, — у грузового помещения остановитесь и развернитесь трапом к воротам, ждите, пока появится грузовая команда с транспортером… Вы усвоили все?

— Ага, — сказал дядя Боря. — Понял, не дурак.

— Избегайте этого слова! — неожиданно повышенным тоном одернул его Посредник. — Оно некорректно и опасно!

— Понял, понял! — ошеломленно согласился дядя Боря, хотя не понял ничегошеньки.

— Благодарим вас за понимание. — Посредник улыбнулся и заговорил прежним голосом: — Начинайте движение.

Первый раз за два с лишним года дядя Боря забирался так далеко на территорию Базы; обычно все кончалось у въездной зоны, где его встречал кто-то из Посредников и команда, перегружавшая привезенное на специальную платформу и увозившая ее в неизвестном направлении. А тут чего-то прямо такое доверие, как финскому президенту… Или подловить хотят? Дядя Боря напряженно соображал, механически двигая «палку» в нужных пределах. Да не похоже… у них это просто, мигом бы выперли, а на молодого сразу бы еще и накатило… Ну теперь-то уж что… Не отмажешься…

Ничего такого особенного смятенный разум дяди Бори по дороге не отметил. Правда, патрулей что-то многовато — по такой сравнительно маленькой территории шаталось аж три группы, и ни одного Посредника, что было особенно странно. А так все в пределах нормы.

Но у третьего корпуса опять пришлось задуматься. Никакой команды с погрузчиком или встречающего Посредника там не было. А вот что было особенно странно, грузовые ворота оказались распахнуты во всю ширь и пропускной фотоэлемент, или чего у них там, вовсю мигал зеленым… Это что ж, въезжать? Дядя Боря окончательно запутался и от тоски даже тихонечко запел: «Девять граммов в сердце постой, не зови…», но смолк и огляделся. Никто не спешил ему на помощь, и он решил действовать сам, на личный страх и личный риск. Надо ж все равно будет разгружаться. Ну вот и въедем. Если чего, так ихний компьютер все равно не пустит, как на воротах… Тихонечко тронув машину, дядя Боря подал вперед и медленно-медленно прополз в огромный проем неярко освещенного помещения. Как только задний борт миновал створ двери, она плавно и неспешно опустилась, а глазок вновь замигал красным.

Вот те и пирожки с котятами. Дядя Боря выматерился и даже как-то замахал руками, но тут же смолк и полез за термосом с чаем. Теперь уже было все равно. Попал так попал. Будем ждать появления кого надо.

Полтермоса он прикончил, а никто так и не появлялся. В складе, или чего там это у них, было пусто и темновато. Вдали обрисовывалась дверь, а так больше ничего — ни окна, ни полок. Приоткрыв дверцу, дядя Боря выставил ногу и подождал, но с ногой ничего не случилось; тогда он раскатал трап и осторожно шагнул на него, а с него — на пол.

Курить тут, как в машине и вообще при Посредниках, было нельзя, но он уже привык и даже дома покуривал все реже, разве что выпивая с Юркой, соседом. Поэтому топтался возле машины, разминал ноги, поприседал, потягивался. И сам не заметил, как отходил все дальше, а потом вообще оказался возле той самой двери, и толкнул ее, и очутился в огромном, высоченном и длинном коридоре, где белые лампы выжигали глаза, а в матово-серых стенах не было заметно ни одной двери — на всю длину коридора, казавшегося километровым.

«Вот это я попал… — выдохнул дядя Боря, ослепленно жмурясь и промокая рукавом ползущие слезы. — Вот попал так попал…» Он кинулся назад и, к своему полному ужасу, не нашел ни малейшего признака двери. Стена была гладкая, как стекло, если и была там щель, теперь он ее не видел…

Сел дядя Боря на пол и посидел без всяких мыслей, только глаза ладонью прикрывал. Об увольнении он не думал, чего там думать, и к бабке не ходи, вычистят; о жене и детях тоже — дети-то уж взрослые, у младшей вон дочку Арендовали, а сколько горя было поначалу… Думал он о другом. И чем дальше, тем любопытнее становилось ему: а вот когда накатывает… чего-нибудь чувствуешь или просто раз — и уже нету?..

Так бы все и кончилось этой мыслью или еще чем-нибудь, но почувствовал дядя Боря одновременно сильнейшее переполнение мочевого пузыря и какое-то странное давление на виски и лоб; если внизу давило постоянно, то в голове давление то нарастало до боли, то слабело. Надо было искать туалет или укромное местечко. «Пошли, — сказал он сам себе, — все равно погибать, так хоть с удобствами…»

Труся вперед на подгибающихся от страха ногах, он меньше всего думал, откуда возьмутся удобства в этом тоннеле. Удобств для головы тут явно не предполагалось, а было ей все хуже, и дядя Боря уже почти не соображал, когда перед ним странно, четырьмя сегментами, распахнулась вся торцовая стена коридора и оттуда, как из промытой плотины, рванулся еще более ослепительный свет и режущий холод…

Легкие рвануло, будто вдохнул метели. Слезы хлынули ручьем, как от слезогонки. Обдирая мокрые скулы, дядя Боря вытирал их и вытирал, а они все лились. Но и сквозь едкую пелену он видел перед собой огромный зал, тянувшийся вдаль, насколько хватало жмурившихся глаз.

Весь зал, до самой едва видной торцовой стены, уставлен был низкими решетчатыми не то клетками, не то корзинками из черного металла: они стояли на полу, на галереях, несколькими ярусами тянувшихся вдоль стен, странными гроздьями свисали с высокого потолка, а от них тянулись, извиваясь как живые, оранжевые кабели с белыми пульсирующими вздутиями. В каждой клетке-корзине что-то лежало. Уже совсем автоматом дядя Боря изо всех сил протер глаза рукавом куртки и, пока зрачки не захлестнуло опять, вгляделся…

Сначала ему показалось, что все, кто в них лежит, мертвые — не двигались, не говорили и вроде как даже не дышали. При такой толпище уж какой-то шум должен быть, а тут ничего, ни мур-мур…

Потом дядя Боря шарахнулся назад. С перепугу.

Молча, разом и опять совершенно бесшумно все лежавшие взлетели на ноги. Он успел разглядеть, что ни одного взрослого среди них нет: сплошь пацаны и девчонки, да какие-то странные. Похоже, что все Арендованные!..

Он не отошел еще от этой догадки и тут же шарахнулся вновь — ему показалось, что они разом и так же молча бросились на него. Но они просто разом вскинули руки. Через мгновение они сменили позу, потом еще, еще, еще… Дядя Боря уже и соображать перестал, но кишкой улавливал — какая там зарядка, какой там спорт… Их всех, несколько тыщ, а может, и больше, словно током било, и движения все были какие-то нечеловеческие. На одной ноге стоит, одна рука вверх, другая вокруг шеи, а вторая нога загибается за спину и носком, да что там носком… всей ступней к затылку… И еще разное, просто разглядеть не успеваешь, потому что скорость убойная, раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре… Ледяной ветер ходит по залу, хлещет в лицо, покалывает, будто искрами, только странными, невидимыми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});