Мать - Карел Чапек

Корнель. Тебе придется все-таки подождать, мама. Улицы оцеплены войсками. В центр никого не пропускают.

Мать. А мать пропустят. Я им скажу, что несу кое-что для сына... Я должна видеть Петра, Корнель! Должна знать, что с ним! Петр ведь не преступник, чтобы его держать в тюрьме. Я им так и скажу, не думай. Скажу, что они не имеют права держать в тюрьме моего сына!

Корнель. Напрасные слова, мама. У них есть право на это.

Мать. Что же Петр - злодей? Убил он кого-нибудь или ограбил?

Кор не ль. Нет, конечно... не злодей. Этого никто не утверждает.

Мать. Вот видишь! Они не имели права арестовать его ни за что ни про что?

К о р н е л ь. Мамочка, ты видно, не совсем понимаешь...

Мать. Да, да, знаю... Иди, Тони. Тебе здесь нечего делать. Незачем тебе слушать, как глупа твоя мать.

Тони медленно и неохотно выходит.

Я стараюсь все понять, Корнель. Но не удается. Как можно посадить в тюрьму моего сына, если он никому не причинил вреда? Это мне очень трудно понять.

Корнель. Извини, мама, но ты никак не хочешь взять в толк, что у нас сейчас... гражданская война.

Мать. Ну, так что же? Разве она необходима?

Корнель. Необходима. Потому что люди разделились на два лагеря, а властвовать может только один. Ну, и приходится разрешать боем, кто будет у нас властвовать.

Мать. Из-за этого идет стрельба?

Корнель. Да. Иного выхода нет.

Мать. Хорошо. Но скажи, пожалуйста, неужели это так важно, кто будет властвовать? Разве у каждого нет своей семьи? Так пусть каждый и заботится о своей семье.

Корнель. Семья - это еще не все.

Мать. Все, Корнель. Для меня все. И не говори мне, что Петр хотел над кем-то властвовать. Уж я-то его знаю: он и мухи не обидит. Ты - да, а Петр - нет. Не такой у него характер, чтобы он над кем-нибудь командовал...

Корнель. Вполне вероятно, мама, но его партия хотела бы командовать всем, хотела бы все перевернуть по-своему... А это было бы несчастьем для всей нации, понимаешь? Ведь это орда изменников и преступников, мамочка! Они готовы все растащить и разграбить...

М а т ь. Нет, это не так, Корнель. Этому я не поверю. Я все-таки Петра знаю... Петр не пошел бы с такими людьми. Ты бы тоже ведь не пошел, Корнель, со всякими злодеями и предателями.

Корнель. К сожалению, Петр такой доверчивый...

М а т ь. Да ведь это же молодость! Вот ты никогда не был таким молодым и общительным, Корнель. Никогда не сходился так легко с товарищами. Тебя можно было назвать скорее гордецом... Нет, нет! Петр не мог бы принять участие в чем-то непорядочном!

Корнель. Так, значит, я принимаю участие в чемто непорядочном, мама?! Либо его партия права, либо... мы. Как ни вертись, а выходит, что один из нас пошел по плохой дороге.

Мать. И ты нет, Корнель. У тебя в характере благородство, чувство собственного достоинства. Ты тоже не способен на дурное... и нечестное.

Корнель. Так вот, я заверяю тебя честным словом, что наш Петр действительно был на стороне... плохих людей и что... необходимо во что бы то ни стало разделаться с этой сворой, чтобы на свете установился, наконец, порядок...

Мать. Погоди, дружок! Значит, для того чтобы на свете установился, наконец, порядок, необходимо было арестовать нашего Петра?

Корнель. Да, необходимо, мама... Раз он ввязался...

Мать. Да ведь это позор, Корнель! Не могут быть правы те, кто посадил нашего Петра!

Корнель. Если бы дело обернулось иначе, мама, так Петр посадил бы в тюрьму меня.

Мать. Петр-тебя?

Корнель. Я хочу сказать: его сторонники. Его партия, понимаешь?

Мать. Тогда они вышли бы дураками... и негодяями. Ведь за тобой нет ничего дурного, Корнель! Как же они могли бы тебя посадить? Это было бы таким же беззаконием, как и то, что посадили нашего Петра. Нет, Корнель, его забрали злые люди. Злые, жестокие, глупые. Ах, если бы я только могла вот этим кулаком ударить им прямо в лицо...

К о р н е л ь. Мама, прошу тебя...

Мать. Мы не имеем права оставлять его там, Корнель! Ты должен как-нибудь помочь мне... Потвоему, его могут продержать еще несколько дней?

Корнель. Да, возможно. Но потом, конечно,освободят. На улицах спокойно. Вот увидишь, к завтрашнему дню все будет кончено...

Мать. И ты пойдешь со мной за Петром?

Корнель. Да, мамочка...

Мать. А разве нельзя отнести ему кое-что сегодня?

Корнель. Сегодня - нет, мамочка!

Несколько отдаленных выстрелов. Начинает смеркаться.

Мать. Что это?

Корнель (нервно). Ничего. Это где-то на улице. Пожалуйста, мама... не выходи из дому.

Мать. Но ведь Петр ждет...

Корнель. Опять ты со своим Петром! Дело не только в Петре, мамочка.

Мать. Это чем-нибудь грозит Петру... или тебе?

Корнель. Прости, мама, я боюсь за наш успех.

Снова отдаленные выстрелы.

Мать. Только бы не стряслось беды с Петром!

Корнель (у окна, прислушивается). Только бы не стряслось беды с нашей нацией, мама!.. Где-то стоит готовый к бою отряд: если бы ты знала, какие это молодцы... Их так и называют: сливки. Отборные стрелки, которые первыми пойдут в атаку. Они только ждут команды и переглядываются: где же Корнель?.. А я здесь, друзья. Не могу быть с вами... Должен сидеть дома. Кто-нибудь должен же оставаться дома на случай каких-либо происшествий. Старайтесь, ребята! А я... меня можете вычеркнуть...

Мать. Что с тобой, Корнель?

Корнель. Ничего, мамочка. Не бойся... я останусь с тобой... и с Тони. Понимаешь, когда на улицах неспокойно, могут объявиться разные люди... Но ты, мама, не бойся ничего. Я буду дома. (Подходит к стойке с ружьями.)

Мать. Что ты там ищешь?

Корнель. Папин карабин, который он брал с собой в Африку. Надо, его, пожалуй, почистить. (Берет карабин со стойки.)

Мать. Да я ведь каждый день стираю с него пыль!

Корнель. Ты этого не понимаешь, мамочка. Ружье требует большего. И время от времени из него надо стрелять. (Подходит к матери и кладет ей руку на плечо.) Не беспокойся ни о чем, мама. Все будет в порядке, вот увидишь.

Мать. А Петр вернется?

Корнель. Вернется, вернется, мамочка. (Уходит с винтовкой.) Сумерки сгущаются.

Мать (смотрит ему вслед). Ты говоришь мне неправду, Корнель, я знаю... (Ходит по комнате и то тут, то там что-нибудь поправляет.) Вдали несколько выстрелов. Господи, что с Петром! (Садится в кресло и молитвенно складывает руки.) Господи Иисусе, спаси и помилуй моего Петра! Милосердная матерь божья, смилуйся надо мной, спаси моих детей! Господи Иисусе Христе, верни мне Петра! Пресвятая богородица, моли бога за моих детей! Господи, распятый на кресте, помилуй моих детей!

Петр показывается в дверях; на нем только брюки и распахнутая рубашка. В комнате почти совсем темно.

Петр. Здравствуй, мама!

Мать (вскакивает). Петр! Тебя освободили!

Петр. Какое... Просто мне не о чем больше с ними разговаривать, мамочка.

Мать (спешит к нему). Я так боялась за тебя... Иди же скорее ко мне, мой мальчик!

Петр (уклоняется). Не надо, мамочка. Прошу тебя, сядь там.

Мать (тянется к нему). Да что с тобой, сыночек? Где твой пиджак?

Петр (по-прежнему уклоняется). Там... Там. Они его, наверно, пришлют. Они ведь такие строгие любители порядка.

Мать. Кто?

Петр. Они. Белые, понимаешь? Не надо, не зажигай света, мамочка... Мне очень тяжело, но я должен тебе кое-что сказать. Я, собственно, затем и пришел. Пожалуй, лучше, если я тебе скажу это сам.

Мать. Что случилось, Петр? (Старается до него дотронуться.) Пойди же ко мне!

Петр (отодвигаясь). Ты только не сердись на меня, мамочка, но, право, я никак не могу отвечать за это. И Корнель не может.

Мать. За что?

Петр. Ах, мамочка, какая ты непонятливая! Ведь этого надо было ждать. И Корнель это знал. Ну, теперь уж дело прошлое...

Мать (с возрастающим ужасом). Что-дело прошлое?

Петр. И произошло страшно давно, мама... Больше получаса тому назад.

Мать. Что произошло?

Петр. Ну... расстреляли меня.

Мать. Петр! (Шатается и без чувств падает на пол.)

Петр. Ах, мама! Господи, да что же это я... Помогите кто-нибудь! Ондра!

Из мрака выбегает Ондра в белом халате.

Ондра. Что случилось?

Петр. Да вот мама...

Ондра (опускается на колени возле нее, щупает пульс.) Дай-ка, мамочка...

Из мрака выходит Отец в офицерской форме.

Отец. Что с ней?

Петр. Не знаю... Вдруг повалилась...

Отец. Надо быть осторожнее! (Опускается на колени возле матери.) Душенька, что с тобой?

Из мрака появляется И р ж и в комбинезоне летчика.

И р ж и. Здравствуй, Петр. Что, маме нехорошо? (Зажигает лампу на письменном столе.) Ондра (на коленях возле матери). Сердце. Такие перебои... Бедняжка!

Отец. Если б мы могли кого-нибудь позвать!

Ондра. Затем? И нас довольно. Теперь она некоторое время пролежит без сознания. Нервное потрясение. .Лучше всего оставить ее в покое. Давайте какуюнибудь подушку.

Петр (собирает диванные подушки). На, бери.

Иржи (несет целую груду подушек). Вот, возьми.

Ондра. Приподыми ей голову, папа. (Подкладывает подушки.) Ну, теперь лежи себе тихонько, мамочка. (Встает.) Отойдите от нее, пусть полежит спокойно.