Кооп-стоп - Ксения Васильевна Бахарева

то дело, за которое радел, отдавал лучшие годы жизни, рано или поздно должно было дать плоды.

8

Вера Андреевна долго решала, как отомстить зарвавшемуся работнику райпотребкооперации Фиме, который так грубо отверг ее притязания. И придумала. Занимая ответственную партийную должность, она имела определенный вес в прямом и переносном смысле слова. Вера Андреевна направилась в ОБХСС к знакомому старшему оперуполномоченному Вячеславу Горунову. Фронтовик, танкист, человек старой закалки не сможет равнодушно пройти мимо воровства в Оршицком райпотребсоюзе. А в том, что оно имеется, Вера Андреевна не сомневалась: не единожды присутствовала на загородных посиделках, в которых отборный коньяк лился рекой. На трудовые доходы так не погуляешь.

Когда-то Вера Андреевна работала учителем русского языка в элитной советской школе. С годами обретя не только громогласный тембр голоса, но и внушительные формы, она завоевала непререкаемый авторитет, и ее продвинули по партийной линии по совместительству на должность секретаря партийной школьной ячейки. Вера Андреевна уже мечтала выстроить дальнейшую карьеру и дослужиться до директорства, а может, и того лучше – перейти в РОНО, как все внезапно оборвалось. Некая свободолюбивая ученица седьмого класса в сочинении на тему «Мой нелюбимый предмет» написала, что, дескать, ее учительница, то бишь она, Вера Андреевна, избила девочку линейкой по голове до крови, и отныне школьница не только боится учителя, но и ненавидит сей предмет. Разумеется, Вера Андреевна поставила за сочинение двойку и красным жирным фломастером на две страницы дневника оставила увесистую запись с требованием родителям срочно зайти в школу. Вскоре родительница возмутительницы спокойствия в школу пришла, и, не устраивая скандала, вывела Веру Андреевну на чистую воду, поскольку была главным редактором на телевидении. Нескольких точных фраз о крайне перевозбужденном состоянии педагога, оставляющего свои замечания размашистым почерком ярким фломастером на две страницы, оказалось достаточно, чтобы убедить учителя русского языка отойти от прежних притязаний. В результате Вера Андреевна получила строгий выговор с занесением в личное дело, перевыборы с должности секретаря партийной ячейки и предложение на увольнение по собственному желанию.

Однако не зря в народе говорят, что беда не приходит одна. Уволившись с работы, Вера Андреевна в неурочный час пришла домой и застала мужа, профсоюзного лидера камвольного комбината, в постели с молоденькой особой, время от времени исполнявшей обязанности его секретаря. Простить измены безвольному мужчине вдвое меньше ее ростом Вера Андреевна не смогла, но договорилась с использованием небольшой доли шантажа, что о разводе не может быть и речи, однако пусть муж идет куда хочет и живет с кем хочет, но непременно устроит ее на работу в какой-нибудь райком партии. Так бывшая учительница сначала оказалась в окружении районных партийных начальников, а вскоре и вовсе добилась повышения и перевелась в область.

Открыв дверь в кабинет старшего оперуполномоченного Горунова, Вера Андреевна с порога громогласно обрушила ворох информации:

– Ты должен их проверить, там такие махинации, там такие деньжищи, ты себе не представляешь, Вячеслав Николаевич!

– Вы о чем это, Вера Андреевна?

– Как о чем? Об Оршицком райпотребсоюзе!

Вячеслав Горунов поперхнулся:

– Как об Оршицком райпотребсоюзе? Известно ли вам, что я уже пытался не раз проверять их работу, но все всегда сводится к тому, что нет там никаких нарушений! И потом, знаете ли вы, что Бородина лично Косыгин представляет к награде – званию Героя Социалистического Труда!

– А когда это нас останавливало? Что, герой не может быть вором?

– Не может. Тогда это – не герой. Это я вам как фронтовик говорю. У меня нет никаких серьезных фактов, а интуицию к делу не пришьешь!

– Достану я тебе внушительные факты! Обещаю!

Вера Андреевна, удовлетворенная придуманным планом мести, уплыла восвояси, и ее нисколько не заботило, что отомстить она хотела только Фиме, а тут под раздачу могли попасть абсолютно все работники райпотребсоюза.

9

Свой коллектив в Оршицком райпотребсоюзе Бородин подбирал долго и тщательно, полагаясь не столько на личный опыт и интуицию, сколько на то, насколько можно доверять подчиненному. Сам он работал не покладая рук, этого же требовал от других. Где-то там, за забором райпотребкооперации, люди работали за одну зарплату независимо от того, сколько труда вкладывал тот или иной человек в дело. А Марк Наумович с детства верил в лозунг: «Кто не работает, тот не ест», хорошо понимая, что при равном распределении дохода нельзя добиться ни проявления инициативы, ни творческого подхода, ни сверхурочной прибыли.

Как настоящий хозяин своего дела, ранним утром за рабочим столом Бородин планировал рабочий день, плавно переходящий в ненормированный вечер.

Как только Вячеслав Горунов доложил руководству о результатах проверки Оршицкого райпотребсоюза, об этом сразу стало известно Егору Владимировичу Дунаенко, прокурору Витебской области.

– Марк Наумович, к вам Дунаенко! – внезапно нарушил тишину кабинета голос секретаря по селектору.

– Проси.

«Принесла нелегкая, – пронеслось в голове у Марка Наумовича. – И все же одно дело работать не покладая рук, а другое дело пробиться по партийной линии наверх и превратиться в пиявку, крепко присосавшуюся к крупной рыбе».

– Ну, здравствуй, Марк!

– Доброе утро, надеюсь, с хорошими вестями, Егор Владимирович?

– Как сказать… Тут очередная жалоба на тебя пришла. И мои рьяные бульдоги уже что-то накопали на твою кооперацию.

– Что на этот раз?

– Все как обычно. Людям глаза колет, если кто-то лучше них живет.

Прокурор области Егор Владимирович Дунаенко уже не раз клал на стол Бородину рапорты своих подчиненных, основанные на анонимках. В очередной раз Марк Наумович, пробежав глазами новый пасквиль, тяжело вздохнул:

– Тебе как обычно?

– Можешь еще что-нибудь добавить, у супруги день рождения на носу.

Марк Наумович достал талмуд из нижнего ящика стола, открыл его на середине и что-то пометил карандашом. Молча нажал клавишу на селекторе.

– Люсенька, скажите, Фима вернулся из Молдавии? Привез? Ну хорошо, тогда просите Бельковича ко мне!

Через несколько минут в кабинет постучался шарообразный Иосиф Моисеевич Белькович, заготовитель конторы.

– Звали, Марк Наумович?

– Да. Отпусти Егору Владимировичу из «фонда», все как обычно, да еще добавь пару бутылок коньяка.

– Будет сделано.

– Что-то еще? – усталыми глазами посмотрел Бородин на прокурора.

– Нет, нет, спасибо, дорогой, не волнуйся, все будет шито-крыто.

Белькович проводил прокурора на склад. Взяв журнал, выписал полный набор дефицита за счет «фонда». Егор Владимирович, прихватив полный саквояж, исчез. Очередной отказ в возбуждении уголовного дела стоил три кило свинины, три кило говядины несколько колец деревенской колбаски, батон буженины, по четыре банки зеленого горошка и маринованных огурчиков, две банки черной икры и пять бутылок французского коньяка. Разумеется бесплатно, ибо