Измена. Предателей не прощают (СИ) - Гец Агата

Открываю холодильник, достаю два яйца. Задумчиво смотрю на полку. А где вообще у нас сковородки?

Да, не затем я женился, чтобы сам себе утром омлеты готовить.

А ведь Ленка даже этого нормально сделать не может. Морщусь, как от зубной боли. Почему-то сейчас мысль о ней мне неприятна.

Иду в комнату, поднимаю с пола остатки телефона. Экран в дребезги. Все равно пробую набрать жену, но он вообще не подает признаков жизни.

А если Маринка звонила ночью и звонки не проходили на сломанный телефон?

Надо купить новый.

С кухни доноситься горелый запах. Черт! Вбегаю на кухню, хватаю сковородку, ищу тарелку. Да где все на этой кухне! Понимаю, что неудобно взялся за ручку, делается горячо, пытаюсь скинуть пригоревшею яичницу на тарелку, но она соскальзывает мимо и падает мне на ногу!

Да что за…! Замахиваюсь сковородкой, чтобы швырнуть ее на пол, но вовремя останавливаюсь – делать ремонт пола на кухне я не готов.

Просто выпью кофе, а позавтракать можно и в кафе.

Спустя полчаса подруливаю к первому магазину, где можно поменять телефон.

- Мне вот такой же, - кладу разбитый телефон на прилавок, - но можно последней модели.

- Ой, это будет дорого, - хлопает ресничками продавщица.

- Я разве что-то спросил про цену? – поднимаю бровь.

- Я просто предупредить. А то знаете, иногда берут, а потом удивляются. Хотя, - окидывает меня кокетливым взглядом, - для такого импозантного мужчины как вы, цена роли не играет.

Кладет коробочку на прилавок и призывно улыбается. Спасибо не сегодня. В другой день я бы может даже и поулыбался ей в ответ, взял ее номер, но не в этот раз. К тому же у меня уже есть такая, с длинными ресницами и коротким мозгом. И с ребенком.

- И с ребенком, твою мать! – бормочу я.

- Что? – продавщица округляет глаза.

- Это я не вам, девушка. И симку из старого телефона сразу вставьте в новый.

Не глядя на дисплей кассы, прикладываю банковскую карточку к терминалу оплаты.

- А скажите, если я разбил телефон, и мне ночью не дозвонились, на новой трубке отобразятся звонки?

- Не знаааю, - тянет продавщица, – хотите, я у менеджера спрошу?

- Не надо. - протягиваю руку к новому телефону. – Давайте телефон.

- А может вам надо показать, как тут записная книжка работает, хотите продемонстрирую? Вдруг у вас не все номера есть? – делает она последнюю попытку познакомиться.

- Не надо девушка, - вздыхаю, - все у меня есть. И даже больше чем надо.

Продавщица обижено поджимает губки и протягивает мне телефон.

Иду к машине и листаю список входящих звонков. Нет. От Марины нечего не было.

Пиликает смска. «Вам звонили…»

Отлично! Значит она звонила ночью. Не вижу номер, и быстро разблокирую телефон чтобы посмотреть.

Но это не Маринка. Это мой отец. Семь пропущенных с утра.

Только разговоров с отцом мне не хватало. Почему он столько раз звонил?

Глава 11. Марина

«Хватит стоять и рыдать от бессилия!» - говорю я себе. Неужели я готова отказаться от материнства из-за каких-то идиотов? Ну уж нет! Я не собираюсь сдаваться просто так.

Я вытираю слезы рукавом большого синего халата. Явно мужского. Я дарила похожие халаты Глебу, но он все равно всегда выходит из душа завернутым в полотенце, у него, конечно потрясающая фигура, но полотенца я потом обычно собирала по всей квартире: то в кабинете, то в гостиной, то в спальне.

Так, стоп! Хватит вспоминать былое, мне следует подумать о настоящем.

Столько нерешенных вопросов…

Медленно иду по дорожке. Разумеется, у нас будет развод. Я не смогу простить такого предательства по отношению ко мне.

Но у нас с Глебом будет ребенок. Я слишком долго его ждала; не могу и не хочу допустить даже мысли об отказе от моей будущей малютке!

Интересно, как отреагирует Глеб, когда узнает, что я тоже беременна? Как бы мне хотелось не рассказывать ему про малыша! Сделать мою тайну под сердцем только моей, но… он отец ребенка. Он имеет право знать, пусть даже у него скоро будет не один наследник, а два.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чувствую, как губы снова предательски начинают дрожать. У него уже есть ребенок. У Ленки еще не видно живота, мы что и рожать с ней будем в одно время? Как это мерзко! А может все-таки лучше вообще ему нечего ему не рассказывать?

Но как я справлюсь одна?

Его родители так хотели внука, и свекровь часто говорила, что будет готова помочь мне с малышом, но что сейчас? Что будет, когда мы разведемся? Помогут ли они мне или тоже укажут на дверь?

Интересно, как вообще они отреагирует, когда узнают, что скоро у них будет два внука от двух сестер? Я не представляю!

Куда я могу пойти сейчас? У меня нет подруг в городе – все свободное время я проводила на работе и потом спешила домой к мужу или к сестре.

Снять гостиницу будет очень дорого…

Вообще у нас в школе была подсобка для дворника с отдельным входом, можно поговорить с директором, может, он войдет в мое положение… Какой кошмар! Я представляю какие начнутся пересуды за моей спиной! Но с другой стороны, это лучше, чем остаться ночевать в парке.

Я встряхиваю головой. Надо решать проблемы по мере их поступления.

В своих мыслях я не замечаю, как выхожу к небольшой спортивной площадке и останавливаюсь в нерешительности, заметив на турнике полуобнажённую мужскую фигуру. Видимо, он скинул футболку и остался в спортивных шортах.

Мужчина не видит меня и продолжает свою утреннюю тренировку. Его крепкие руки уверенно держатся за перекладину, и он легко и спокойно делает упражнения. Я вижу, как работают мускулы на его обнаженной спине, напрягаются вены на руках. Отчего-то чувствую, что кровь приливает к щекам, словно я вижу что-то запретное.

Он легко подтягивается, переворачивается через перекладину, и я не успеваю отступить в тень деревьев, как мужчина поднимает на меня взгляд, и я узнаю Алексея.

Он спрыгивает с турника, делает ко мне пару шагов:

- Доброе утро, - кричит мне, и кажется только сейчас понимает, что не одет. Алесей быстро направляется к соседнему тренажеру, и натягивает на себя верхнюю часть формы; впрочем, его футболка не скрывает, а скорее подчеркивает все мускулы его влажного от тренировки тела.

- Доброе утро, - говорю я, почему-то стесняясь посмотреть ему прямо в глаза.

- Как вы? Как нога? Вообще врач сказал, что вам надо лежать минимум два дня, а вы уже встали.

- Меня осмотрел врач? – удивляюсь я.

- Вы вчера упали в обморок, и я попросил нашего семейного доктора вас проверить.

Алексей улыбается, глядя на меня, чем смущает меня еще больше, и я кутаюсь в халат. Странная мысль пробегает у меня в голове. Интересно, а он был при осмотре? Гоню эту мысль прочь.

- Я очень волновался, - глухо говорит он и не сводит с меня взгляда.

- А человек? – пытаюсь я сменить тему.

- Человек? – не понимает он.

Я беру себя в руки и говорю уверенней:

- Человек, которого мы сбили? С ним все хорошо?

- Ах это! - белозубо улыбается Алексей. – Не волнуйтесь. Это была собака и она тоже жива и здорова. А вот ваше здоровье меня волнует гораздо больше. Вы не ответили, как вы.

В его взгляде столько участия, а я невольно пытаюсь вспомнить, когда мой муж смотрел на меня так последний раз.

- Со мной все хорошо. Я немного хромаю, но все в порядке, спасибо.

Его рука осторожно касается моего подбородка, он приподнимает мою голову, и я смотрю на него снизу вверх.

- У вас красные глаза. Вы плакали?

Я собираюсь с силами и делаю вдох, чтобы ответить. Алексей видимо чувствует мою неловкость, он убирает руку от моего лица и опережает меня:

- Прошу прощения, это был бестактный вопрос. Как вам спалось у меня в доме? – меняет он тему.

- О, замечательно! Вы очень добры. Надеюсь, я не сильно нарушила ваши планы… мне так неловко, что я…

- Все хорошо, - успокаивает Алесей.