Связанные зоной - Роман Куликов

— Гена, ты самый лучший сталкер! — Основательно подпивший художник отсалютовал собутыльнику сигаретой.

— Леня, ты не понял. Мы не хотим получать деньги непонятно за что. Неправильно это. Нехорошо. Если мы тебя чем-то не устраиваем — скажи. Поможем найти нужного человечка. Снаряжение достанем. Маршрут проложим: у Витьки карты аномалий — самый свежак. А то в городе уже начали поговаривать, что мы тебя специально на деньги разводим. Даже кличку тебе уже придумали, хоть ты еще никуда и не ходил, — Мякиш.

— Ой да ладно, — развязно махнул рукой Леонид. — Меня в детстве все так звали.

— Леня, нехорошо, когда к человеку кличка прилипает до первой ходки. Неправильно. Плохая примета. Если ты хочешь туда, значит, надо браться за дело. А если ты уже передумал — прекрати нам с Витьком деньги по утрам совать! — Тут Геннадий вытащил из кармана папиросы и тоном ниже проворчал: — Никогда бы не подумал, что смогу такое сказать.

— Завтра! — провозгласил свободный художник. — Завтра будем составлять план похода! А сегодня — гуляем!

* * *

Назавтра они действительно с комфортом устроились в номере Мякишева и больше часа разглядывали карты, обсуждая тонкости выбора маршрута. Леонид сразу сказал, что охотиться не намерен, поскольку терпеть не может насилия, а страдания бедных зверюшек для него — все равно что собственные страдания.

— Лень, но ты же дал денег «Долгу», — неподдельно удивился Виктор, чуть ли не впервые смотревший трезвыми глазами на абсолютно трезвого Мякишева. — Это же первоклассные, отмороженные на всю голову убийцы, которые и маму родную не пощадят, если встретят в Зоне.

— Они вообще сперва стреляют во все, что шевелится, а только потом думают, — презрительно добавил Геннадий.

— Да и сам не знаю, что на меня нашло, — смущенно промямлил Леонид. — Я, признаться, не совсем понял, чем они занимаются, но там были такие милые, обходительные люди… Да и выпито было уже немало.

— Понятно, — ухмыльнулся Геннадий. — Ну, так чего ты хочешь? Зачем сюда приехал?

— Ну, знакомый народ говорил, что это круто… Вот и решил посмотреть, чего дают. Давайте сходим туда, где интереснее всего, но не очень опасно.

— Все ясно, — кивнул Геннадий. — Мы сейчас накидаем маршрут, но скажу тебе сразу: выступим мы туда не ранее, чем ты пройдешь «обкатку».

— «Обкатку»? — удивился Мякишев. — Это еще что такое?

— Никто не поведет необкатанного новичка в центральные районы Зоны, — сказал Виктор, разваливаясь в мягком кресле. — Это глупо, это смертельно опасно для всех. Новичок в Зоне — хуже, чем пьяный сантехник за штурвалом пассажирского лайнера. Пусть журналисты пишут о нас, что хотят, но сперва старый опытный инструктор ведет новичка по краю Зоны, обучает азам поведения и выживания, а уж только потом кто-то вроде нас с Геной берется пройти с туристом по «глубокому» маршруту.

— Ладно, — легко согласился Леонид. — Поищу себе инструктора.

— Нет, ничего искать не надо, — успокаивающе поднял руку Геннадий. — Мы не доверяем столь важный процесс кому попало. У нас есть старый проверенный учитель для молодняка. Его работа будет оплачена частью нашего гонорара. Через пару дней организуем «обкатку».

— Это слишком быстро! — запротестовал Мякишев. — Мне надо свыкнуться с этой мыслью! Давайте через неделю.

— Леня, через семнадцать дней будет выброс, и в Зону после того полмесяца лучше вообще не соваться. Надо все сделать до выброса.

— Мне надо подумать, — быстро сказал Леонид и нетвердым шагом вышел в коридор.

— По-моему, просто боится, — озабоченно заметил Виктор. — Видал уже такое не раз.

— Лучшие сталкеры получаются из таких вот первостатейных трусов, — отозвался Геннадий, извлекая из кармана пачку папирос. — Это храбрые да отважные шагают себе героически до первой аномалии. На что спорим, что вернется с бутылкой вискаря?

— Я и сам того же мнения, — сказал с ухмылкой Виктор, — но на пузырь вискаря поспорить готов. Будет два — самое то.

Поздним вечером несколько пьяных мужских голосов опять пытались спеть «Сталкер, жизнь загубил ты свою», и это у них даже начало получаться.

6

Такому заведению, как «Восходящая луна», швейцар не полагался по статусу, поэтому Кожевников плечом толкнул дверь и вошел в гостиницу. На так называемом «ресепшене» сегодня находился сам хозяин постоялого двора, задумчиво что-то писавший в большой тетради, морщась при этом и шевеля толстыми губами. Алексей не смог сдержать улыбку. Опустив сумку на пол, он облокотился на стойку, чуть подался вперед и проговорил негромким, нарочито низким голосом прямо над ухом Бульдога:

— Говорят, у вас здесь сталкеры водятся. Можно мне одного… на завтрак?

Владелец гостиницы поднял голову и расплылся в улыбке:

— Алексей Федорович! Глазам своим не верю! Ты ли это?!

— Он самый! — Кожевников пожал протянутую руку. — Как поживаешь, Василич?

— Сносно, — махнул рукой Бульдог, — на хлеб с маслом хватает, на здоровье тоже не жалуюсь. Ты-то какими судьбами? Я думал, что и не увижу больше Леху Кремня, ан нет! Явился! Вы же ушли с Бригом и Лионом!

— Жизнь — штука непредсказуемая, Василич. Да что я тебе говорю, ты и сам знаешь!

— Знать-то знаю, но все равно удивляюсь, какие она порой фортеля выкидывает. Тебе комнату? Надолго к нам?

— Переночую. А вот надолго ли — этого сказать не могу.

— Понимаю…

— Нет, я не за хабаром пришел. Бульдог вопросительно вскинул брови.

— Мне Лиона найти надо, — пояснил Алексей.

— Он что, тоже вернулся? — неподдельно изумился хозяин гостиницы. — Я помню, как вы уходили. Подумал еще тогда: «Ну, этих-то парней Ей не видать»! А выходит, прибрала-таки Она вас.

— Значит, Лион здесь не появлялся? — нахмурился Алексей.

— Нет, — покачал головой Бульдог. — У меня точно не появлялся. А ты его вернуть хочешь? Не получится. Раз не смог без Зоны — значит, так и будет с ней рядом, как привязанный, пастись.

— Мне бы его найти, а там, думаю, и способ его уговорить отыщется. Есть кого поспрашивать?

— Генка с Витьком тут, Прохор, Аль-Сайд должен со дня на день прийти… — Владелец гостиницы задумался, потом пожал плечами: — Пожалуй, все. Из старой гвардии мало кто остался — либо сгинули, либо ушли отсюда к обычной жизни, к нормальным людям.

Кожевников усмехнулся:

— Это ты верно подметил — нормальный человек по доброй воле в Зону не сунется.

— Ага, все мы тут слегка того, — осклабился Бульдог. — И, скажу я тебе, с каждым годом народ все отмороженней сюда идет. Злость и жадность в глазах. И страха перед Ней нет. Молодняк борзый и наглый, иногда приходится самому из-за стойки выбираться, чтобы особо ретивых на место поставить.

— Да неужто?! — с наигранным недоверием воскликнул Алексей.

Бульдог только усмехнулся в ответ. В этот момент из бара донесся громкий возглас — десяток пьяных глоток нестройно орали «ура».

— Что у тебя за вечеринка? — спросил Алексей, повернув голову в сторону питейного заведения.

— А-а-а, — махнул рукой хозяин «Восходящей луны». — Один приезжий вторую неделю попойки устраивает. Со сталкерами общается — для него это экзотика, все равно что на папуасов посмотреть. Все кричит, что в Зону собирается, да никак не соберется — видно, кишка тонка. Ну, а парням-то что? Угощает — значит, надо пить. Почему бы нет, если на халяву? Да и я не против — он мне выручку отличную делает. Еще пару недель таких, и я смогу выделить из своего скромного бюджета средства на ремонт «Луны». Давно уж собирался, только с ужесточением мер народа поубавилось, ну и прибыль соответственно.

— Понятно, — кивнул Кожевников. — Давай и я внесу лепту в починку скрипучих половиц — выдели мне комнату.

— Для тебя, Алексей Федорович, все самое лучшее. — Бульдог с улыбкой протянул ему ключ. — Проходи, располагайся. Я скажу, чтобы тебе ужин в номер принесли. Если, конечно, не хочешь халявной водочки. Она последнюю неделю без меры льется.

— Спасибо, но я, пожалуй, просто поем, — отказался Кожевников и отправился в свой номер.

По пути он заглянул в бар. Большинство посетителей сгрудились возле дальней стены, где на нескольких столах были расставлены запотевшие графины и всяческая снедь. Собравшиеся наперебой рассказывали что-то полноватому человеку, который пытался придать себе вид заинтересованный и глубокомысленный, но постоянно клевал носом. Что, впрочем, никого не смущало, и рассказчики продолжали засыпать его различными историями о Зоне.

«Турист», — мысленно усмехнулся Кожевников. Видел он таких — отсидятся в баре, угостят несколько человек, наслушаются историй да через денек-другой, набрав полные сумки «сталкерских штучек» и «артефактов», отправляются домой. А уж там непременно будут хвастаться своими «похождениями» в Зоне, предъявляя в качестве охотничьих трофеев купленные в этом же баре хвосты слепых псов или щупальца кровососа. Этот, видимо, решил для пущей достоверности подольше с народом пообщаться, чтобы уж совсем крутым сталкером прослыть по возвращении.