Хозяйка сумрачной грани (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна

Вилиарн моргнул, хмурясь все сильнее.

– Что может быть ценнее книги Эймори? – задал он вопрос. – Даже мой Верекер не сравнится по ценности. Хотя этот меч выковали в жерле черного вулкана тысячу лет назад, наложив на него при этом заклинание вечности.

На этот раз недоумевать пришлось младшему брату.

– Ты хочешь отдать ей Верекер? – прошептал он пораженно. – Но… – Аарон запнулся, глянув на скрытый в ножнах легендарный меч, который когда-то давно принадлежал королевской династии. – Мы безумцы, – пробормотал он, качая головой. – Но я всё равно не об этом.

– А о чем?

– Скажи, брат, что у тебя есть еще более ценное, чем твой любимый меч? – вкрадчиво поинтересовался Аарон.

– Еще более ценное? – Вилиарн задумался, мысленно перебирая все, чем владел. – Ты и сам знаешь, что он – самое дорогое, что у меня есть.

Младший брат раздраженно поджал губы. Иногда Вилиарн был донельзя недогадливым.

– А у меня есть, – сказал он, сложив руки на груди, словно не желал говорить следующие слова, но приходилось. – Ты.

Вилиарн открыл рот, чтобы что-то сказать, а потом, все поняв, подскочил на ноги, заметавшись по комнате.

– Хочешь сказать, что старая ведьма может в оплату потребовать от меня твою жизнь? – спросил он, хватаясь за меч, словно готов был прямо сейчас кинуться в бой.

– Почему сразу жизнь? – спросил Аарон. – Вдруг просто попросит остаться с ней на грани.

– Зачем? – притормозил Вилиарн.

– Кто ее знает, – Аарон якобы равнодушно пожал плечами. – Она всё-таки женщина, больше тысячи лет уже одна.

Старший брат недоуменно моргнул, пытаясь осмыслить сказанное братом. Аарон понаблюдал за напряженной работой мозга старшего брата, а потом, не выдержав, рассмеялся. Правда, смех быстро оборвался. Вилиарн даже не успел как следует рассердиться на шутника.

– А если серьезно, то я действительно опасаюсь, что Хозяйка запросит от меня твою жизнь, брат, – успокоившись после смеха, проговорил Аарон. – Твою жизнь я ценю намного выше, чем все книги Эймори на Нуале. Даже сравнивать не стоит. И я уверен, что она почувствует это.

– И что мы будем делать, если такое случится? – убито спросил Вилиарн.

– Я предложу ей взамен свою жизнь, – равнодушно ответил Аарон, пожимая плечами и отворачиваясь от брата. Ему совсем не хотелось видеть загоревшиеся возмущением глаза Вилиарна. Он готов был услышать в свой адрес много чего нелестного, но, к своему удивлению, ничего этого не было.

Повернувшись обратно, Аарон увидел, что брат рассматривает его с каким-то непонятным выражением на лице.

– Посмотрим, – сказал старший брат тихо, а потом развернулся к двери. – Пойду, приготовлюсь к походу. Ночь уже близко, брат. Тебе тоже не мешало бы собраться.

Выйдя, Вилиарн стремительно промчался по коридору в свою комнату. Захлопнув дверь, он развернулся и со всей силы ударил по ней кулаком.

– Умирать он собрался, – прошипел Вилиарн, прищуриваясь.

Выпрямившись, наследник графства Данмар зло оскалился. За жизнь брата он готов был сражаться с кем угодно, даже с тварями черной пустоши. Да и со старой ведьмой сладит. Наверное. Он постарается. А если нет, то его жизнь ничем не хуже – пусть забирает!

Все решив, Вилиарн хмыкнул и принялся за сборы. Ночь и в самом деле близко, а ведь еще многое нужно успеть. Времени совсем не осталось.

Глава 2

На следующее утро, я собрала вещи, которые мне могли понадобиться в длительной дороге и ушла. Меня все еще пугал лес, но поднявшее голову упрямство и какой-то азарт, что ли, не давали мне просто остаться на месте. И меня совершенно не смущало, что предыдущим днем я непонятно каким образом вернулась в то место, с которого начала. Я надеялась, что просто ходила все это время вокруг дома, а потом и вовсе сбилась с пути и вернулась. Мало ли, всякое бывает в незнакомых местах. Тем более что по лесу до этого дня я в одиночестве не бродила, да еще и в таком. Тут кто угодно заплутает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Впрочем, вскоре хотела я этого или не хотела, но мне пришлось признать, что попала я в это место не обычным способом. Ложась спать в  первую ночь, я опасалась, что утром у меня будут гости, но никто так и не пришел. Похитители, существуй они на самом деле, давно бы уже показались, побоявшись, что я убегу.

С одной стороны, это знание приободряло. Всё-таки я опасалась насильственных действий в свою сторону. С другой стороны, неизвестность пугала не меньше, чем ожидание прибытия будущих мучителей.

В лесу я снова несколько раз наткнулась на разные чудеса. За чудеса можно ведь принять дерево, похожее на иву, облепленную со всех сторон всевозможными бабочками? Сначала я толком не поняла ничего, просто заметила большую поляну с одиноко стоящим деревом, подошла ближе и, когда ввысь взмыли тысячи крылатых созданий, отшатнулась.

А странный пруд, появившийся впереди как-то слишком уж внезапно? Нет? Хорошо, тогда, наверное, нужно сказать, что весь пруд был усеян мелкими синими цветами, растущими на тонких стебельках, уходящих вглубь водоема. Они росли так плотно, что казалось, что это и не пруд вовсе, а простая, покрытая цветами поляна. Я лично поняла, что это пруд только тогда, когда наступила на край и ощутила хлынувшую в сапожок воду.

Интересно за чудо можно принять куст, на котором росли немного светящиеся ягоды, похожие по форме на капли? С виду обычная рябина, вот только вместо привычных ягод, на нем росло явно что-то намного более странное. И красивое. Я увидела его издалека. Он светился в полумраке леса и был отлично заметен.

И таких примеров много. Мне даже казалось, что лес словно хвастается передо мной, старается показать себя с лучшей стороны, хочет понравиться.

Не спорю, мне нравилось. Со временем страх перед чем-то большим и неизвестным немного притупился и я смогла по достоинству оценить красоты этого места. Лес одновременно был каким-то жутким и пугающим, но в то же время сказочным и волнительным.

Я внезапно поняла, что волшебство, наверное, именно такое – нечто непонятное и жутковатое, но и прекрасное, волнительное и притягательное.

Но даже так, возвращаясь вечером в дом (не по своей воле), я расстраивалась. С каждым проходящим днем, я понимала, что все дело не в моей неспособности ориентироваться в лесу, а в том, что сам лес не отпускает меня. Не я выбирала дорогу, это делали за меня, приводя туда, куда хотелось самому лесу. Играли, вечером возвращая дорогую игрушку в коробочку.

Однажды, когда мозг еще цеплялся за привычную реальность, я подумала, что попала в какое-то реалити–шоу. Эта мысль показалась мне настолько логичной в тот момент, что я сразу же бросилась выискивать скрытые камеры. Не нашла. После этого даже не знала, что испытывать, то ли облегчение, то ли досаду, что идея не оправдала себя

Много времени, чтобы понять, что я в ловушке, мне не потребовалось. Правда, моя натура оказалась более упрямой, чем я сама от себя ожидала. Несмотря на понимание, что нечто не позволит мне уйти отсюда, я все равно вставала утром и выходила из дома. Удивительно, но все десять дней, что я пыталась, лес показывал мне разные места. Я ни разу не наткнулась на что-то повторно.

Человек не способен бояться вечно. Так и я. На одиннадцатый день, выйдя на крыльцо, я просто села на него и вздохнула, оглядываясь по сторонам. Лес больше не пугал меня. Наоборот, сейчас он казался приветливым и даже чуточку светлым. Может быть, дело в том, что в мир словно вернулись звуки? Больше не было той неестественной тишины, которая так пугала меня по началу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сейчас в кронах деревьев шуршал ветер, будто выискивающий с кем бы ему поиграть. Из леса изредка доносились крики птиц. Где-то за домом пел свою песню сверчок. Да и вообще, окружающий мир словно в одно мгновение ожил.

Лес не выглядел обычным, но и пугающим он тоже больше не был. Я все еще ощущала пристальное внимание, но теперь оно не казалось мне зловещим. Это походило на то, будто громадный питомец ждет, пока сердитый из-за чего-то хозяин сменит гнев на милость и снова погладит его. Нет, он не лез под руку, не ластился, надоедая, он просто ждал, наблюдая с некоторого расстояния и время от времени давал о себе знать, помахивая приветливо хвостом.