Живи высочайшей милостью - Клиффорд Саймак

— Используя роботов, — заметил Юргенс.

— Мы не называем их роботами.

— Может быть, и нет. Механические приспособления. Инструменты, которые, однако, имеют собственное «я» и способность думать.

— Это верно. Они прекрасно сделаны и великолепно обучены. Они помогают нам не только сражаться, но и планировать операции. Мой штаб состоит почти исключительно из них. Во многих случаях даже моя хватка уступает их видению оперативной ситуации.

— И поле боя после сражения усеяно «механическими приспособлениями»?

— Конечно. Мы потом ремонтируем те, которые поддаются восстановлению.

— После ремонта вы снова отправляете их сражаться?

— Ну естественно. Война требует рачительного использования ресурсов.

— Генерал, — сказал Юргенс, — я не думаю, чтобы мне понравилось в вашем мире.

— А что собой представляет ваш мир? Если вам не нравится мой, расскажите нам о своем.

— Наш мир исполнен доброты и покоя. Мы испытываем сострадание к своим людям.

— Это звучит тошнотворно, — сказал генерал. — Своим людям?

— В нашем мире людей осталось мало. Мы заботимся о них.

— Как это ни противно всем моим убеждениям, — заговорил пастор, — я вынужден прийти к заключению, что Эдвард Лэнсинг может быть прав. Похоже, мы все действительно пришли из разных миров. Циничный мир, рассматривающий войну просто как игру…

— Это не простая игра, — прервал его генерал, — иногда она бывает весьма сложной.

— Циничный мир, рассматривающий войну как сложную игру, — продолжал пастор. — Мир поэтов и поэтесс, музыки и академий. Мир, в котором роботы по доброте своей заботятся о людях. И ваш мир, милая леди, в котором женщина может оказаться инженером.

— А что же в этом плохого? — спросила Мэри.

— Женщинам не следует быть инженерами. Они должны быть верными женами, экономными хозяйками и хорошими воспитательницами детей. Это естественная сфера для женщин.

— В моем мире женщины — не только инженеры. Они становятся физиками, врачами, химиками, философами, палеонтологами, геологами, членами правлений корпораций, президентами престижных компаний, юристами и законодателями, главами агентств. Список может быть продолжен без конца.

Из кухни появился деловитый хозяин.

— Освободите стол, — сказал он, — освободите стол для ужина. Надеюсь, он вам понравится.

Глава 7

ВЕСЬМА ВКУСНЫЙ И СЫТНЫЙ ужин закончился. Отодвинув стол, собравшиеся расположились у камина, от которого исходило приятное тепло. Позади них, в дальнем углу комнаты, игроки в карты по-прежнему были увлечены игрой.

Лэнсинг кивнул в их сторону:

— А как же они? Они не присоединились к нам, когда мы ужинали.

Хозяин сделал осуждающий жест:

— Они не желают прерывать игру. Я подал им бутерброды, и они съели их, не отрываясь от карт. Они не поднимутся из-за стола до рассвета. Немного прикорнув, они совершают молитву, завтракают и снова садятся за карты.

— Кому же они молятся? — спросила Мэри. — Богам удачи, наверное.

Хозяин помотал головой:

— Не знаю. Я никогда не подслушиваю.

— Вы кажетесь мне удивительно нелюбознательным человеком, — сказал пастор. — О чем бы ни зашла речь, вы обнаруживаете поистине поразительное неведение. Вы не знаете, что это за страна. Вы не знаете, как мы оказались здесь и что нас ожидает.

— Я говорю вам правду, — ответил хозяин — Я действительно не знаю и никогда этим не интересовался.

— И не у кого было спросить?

— Думаю, что так оно и есть.

— Выходит, нас согнали сюда без всякой информации и инструкций, — сказала Мэри. — Но этот кто-то или некая сила должны же были иметь какую-то цель. Неужели ни малейшего представления?..

— Абсолютно никакого, миледи. Я могу сказать вам одно: другие группы, появлявшиеся здесь, отправлялись обычно по древней дороге на поиски того, что лежит за горизонтом.

— Так здесь были и другие группы?

— О да. Очень много. Но проходит много времени, прежде чем одна сменит другую.

— А они возвращаются?

— Редко. Разве что отставшие от группы.

— И что же происходит с теми, кто отстал?

— Этого я не знаю. На зиму я закрываю гостиницу.

— Эта древняя дорога, о которой вы упомянули, — вмешался генерал, — вы не могли бы рассказать о ней побольше? Куда она ведет, куда по ней можно добраться?

— До меня доходили только слухи. Мне приходилось слышать о городе и о кубе.

— Только слухи?

— Да, это все, что я знаю.

— А что такое куб? — спросил Лэнсинг.

— Я рассказал все, что знаю, — упорствовал хозяин. — Мне больше ничего не известно. А теперь я должен коснуться вопроса, который мне неловко задавать, но задать который я должен.

— И какой же? — спросил пастор.

— Это вопрос платежа. Вам следует заплатить и за еду, и за размещение. И еще я держу небольшую лавочку, где вы могли бы купить продовольствие и другие товары, прежде чем отправитесь в путь.

— У меня нет при себе денег, — сказал генерал. — Я их редко ношу с собой. Знай я заранее, что попаду сюда, я бы захватил какую-то сумму.

— У меня всего несколько купюр и пригоршня мелочи, — обратился к хозяину пастор — Как и все служители церкви в моей стране, я очень беден.

— Я могла бы выписать чек, — вступила в разговор Мэри.

— Мне очень жаль, но я не принимаю чеки. Годится только звонкая монета, — ответил хозяин.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась Сандра Карвер. — Монеты и чеки?

— Речь идет о деньгах, — пояснил генерал. — Вы должны знать, что такое деньги.

— Но я ничего об этом не знаю. Умоляю вас, скажите, что такое деньги?

Генерал ответил мягко:

— Это знак, бумажный или металлический, имеющий установленную ценность. Деньги используются для оплаты товаров или услуг. Вам наверняка приходилось использовать их для приобретения пищи и одежды.

— Но мы ничего не покупаем. Мы отдаем. Я отдаю свои поэмы и песни. Другие дают мне пищу и одежду, когда я в них нуждаюсь.

— Совершенно коммунистическое общество, — сказал Лэнсинг.

— Не вижу, почему вы все выглядите такими шокированными и озадаченными, — сказал Юргенс. — То, о чем говорит Сандра, единственный разумный способ организации общества.

— Это означает, как я понимаю, — прокомментировал генерал, — что и у вас обоих тоже нет денег. — Он повернулся к хозяину и произнес: — Очень жаль, приятель. Похоже, вам не повезло.

— Погодите-ка, — вмешался Лэнсинг. У хозяина он спросил: — Не случалось ли, что деньги оказывались только у одного члена группы? Деньги тех, кому принадлежит инициатива во всем этом невероятном действе?

— Иногда бывало, — ответил хозяин. — По правде говоря, почти всегда.

— Что же вы сразу не сказали?

— Ну, — пробормотал хозяин, облизывая губы, — никогда нельзя быть уверенным. И следует соблюдать осторожность.

— Следует ли заключить, мистер Лэнсинг, — сказал пастор, — что вы являетесь нашим казначеем?

— Кажется, да, — ответил Лэнсинг. — Я был озадачен случившимся. — Он вынул из кармана одну из золотых монет и кинул ее хозяину. — Чистое золото, — сказал он, хотя не знал, так ли это. — Хватит на наши расходы?

— Следовало бы заплатить еще две, — сказал хозяин. — За ужин, ночлег и будущий завтрак.

— Я думаю, мистер Лэнсинг, что он бессовестно грабит вас, — сказал пастор.

— Я тоже, — ответил Лэнсинг. — Думаю, за ваши услуги хватило бы и одной монеты. Однако из свойственной мне щедрости я готов заплатить две, но никак не больше.

— Цены так растут, и столько приходится платить слугам… — запричитал хозяин.

— Я плачу две, — повторил Лэнсинг, протягивая вторую монету, — и больше ни гроша.

— Ладно, — вздохнул хозяин, — может быть, следующая группа окажется щедрее.

— И все же это слишком много, — проворчал пастор. Лэнсинг подкинул монету, и хозяин гостиницы ловко поймал ее пухлой рукой.

— Может быть, и много, — сказал Лэнсинг пастору, — но я не хочу, чтобы он говорил, будто мы обманули его.

Хозяин медленно поднялся.

— Когда пожелаете отойти ко сну, — сказал он, — позовите меня, я провожу вас в ваши комнаты.

После его ухода Мэри сказала:

— Что за странный метод финансировать путешествие. Вы ведь могли ничего не говорить, Эдвард, и остаться при своих деньгах.

— Но хозяин знал, что у кого-то из нас есть деньги.

— Судя по всему, кто-то нас сюда специально направил.

— Или что-то.

— Верно, или что-то. Мы, должно быть, очень нужны кому-то, раз наше пребывание здесь оплачивается.

— Но почему бы не сказать нам, чего от нас хотят?

— Мы имеем дело со странными существами.

— Мистер Лэнсинг, может, это и не наше дело, — сказал генерал, — но не поясните ли вы, как к вам попали деньги?