Рейтинговые книги
Читем онлайн Опрокинутый лес - Джером Сэлинджер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 15

Иногда они шли в кино, но чаще сидели до закрытия в китайском ресторане.

Говорила теперь чаще Корин. Форд рассуждал подробно лишь о поэзии или поэтах. Два вечера, правда, выдались необычные - он пересказал ей от начала до конца свои эссе. Одно о Рильке, другое об Элиоте. Но в основном он слушал Корин, которой надо было выговориться за целую жизнь.

Каждый вечер он провожал ее до дому - в метро, потом на автобусе, но в квартиру поднялся всего один раз. Взглянул на ее Родена (принадлежавшего некогда Кларе Рильке), взглянул на ее книги. Она поставила ему две пластинки. Потом он уехал.

Корин привыкла понемногу употреблять спиртное - большинство ее друзей или выпивали или сильно пили, - но в те дни, когда она встречалась с Фордом, не брала в рот даже коктейля. На всякий случай. Она боялась, что спугнет его своим дыханием, когда, не сдержав порыва, он заключит ее в объятия на фоне городской окраины, укрывшись в тени какой-нибудь галантерейной лавки или магазина оптики.

Поцеловал ее Форд, как назло, когда она пришла с редакционной вечеринки.

Поцеловал он ее в китайском ресторане. Приблизительно месяца через два с половиной после их первой встречи Корин поджидала там Форда, читая гранки своей статьи. Он подошел к ней, поцеловал, потом снял пальто и сел. Это был рядовой, нисколько не возвышенный поцелуй рядового, ничуть не возвышенного мужа, заглянувшего после работы в гостиную. Корин, между тем, была слишком счастлива, чтобы гадать, отчего Форд так скоро преодолел возвышенный период. Позже, подумав мимоходом о случившемся, она пришла к утешительному для себя выводу, что их поцелуи проходят обратную эволюцию.

В тот же вечер, когда Форд ее поцеловал, Корин спросила, не выберет ли он время, чтобы познакомиться кое с кем из ее друзей.

- У меня чудесные друзья, - объясняла она с воодушевлением, - они все знают твои стихи. Некоторые только ими и живут.

- Корин, я довольно необщительный...

Корин что-то вспомнила и, улыбаясь, наклонилась к нему.

- Именно это слово употребила мисс Эйглтингер, когда говорила о тебе, вернее, кричала в приспособление, через которое слушал мой папа. Помнишь мисс Эйглтингер?

Форд кивнул, без тени умиления.

- А как я должен себя с ними вести?

- С моими друзьями? - изумилась Корин, но тут же заметила, что Форд не шутит. Она решила пошутить сама: - Ну-у пожонглируешь немного индийскими булавами, расскажешь, кто твои любимые кинозвезды.

Шутки ее до Форда, как правило, не доходили. Она потянулась через стол и взяла его за руку.

- Милый, тебе не надо ничего делать. Этим людям просто хочется увидеть тебя.

Неожиданная мысль просто потрясла ее, буквально огорошила.

- Быть может, ты не понимаешь, что значат для многих твои стихи?

- Ну почему же, думаю, понимаю. - Ответ был неубедительный. Корин такой ответ совсем не устраивал.

Она заговорила горячо.

- Милый, стоит открыть у "Брентано" любой литературный журнал, как тут же натыкаешься на твое имя. А человек, которому ты меня представил? Казначей, если не ошибаюсь? Он же говорил, что о "Робком утре" пишут целых три книги. Одну даже в Англии. - Корин провела рукой по костяшкам его пальцев. - Тысячи людей не могут дождаться среды, - продолжала она нежно. (Подразумевалось, что вот-вот выйдет в свет вторая книга Форда.)

Он кивнул. Но все же что-то его беспокоило.

- А танцев у тебя случайно не будет, а? Я танцевать не умею.

Через неделю, или около того, большая компания лучших друзей явилась к Корин знакомиться с Фордом. Первым пришел Роберт Уэйнер, За ним - Луиза и Элиот Зеермейеры из Такахо, очень тонкие люди. Следом пришла Элис Хэпберн, которая преподавала тогда или еще раньше в Уэлсли. Симор и Фрэнсис Херц, самые большие интеллектуалы среди знакомых Корин, поднимались на лифте вместе с Джинни и Уэсли Фаулерами, партнерами Корин по бадминтону. По меньшей мере пятеро из собравшихся читали обе книги Форда. (Новинка - "Человек на карусели" - только что появилась.) И по меньшей мере трое из этих пяти искренне и неустанно восхищались гением Форда.

Форд опоздал почти на час и почти до самого десерта стеснялся. Потом вдруг вошел в роль почетного гостя и поразительно тонко провел ее.

Целый час он сам рассуждал и выслушивал соображения Роберта Уэйнера и Элиота Зеермейера о стихах Хопкинса.

Си Херцу он не только дал весьма дельный совет насчет его книги (тогда еще готовившейся) о Вордсворте, но подсказал название и содержание трех глав.

Суфражистские выпады Элис Хэпберн он отразил и глазом не моргнув.

Он крайне деликатно и совершенно впустую объяснил Уэсли Фаулеру, почему Уолт Уитмен не "непристойный" поэт.

Ни в том, что говорил Форд, ни в том, как он вел себя весь вечер, не было даже намека на позерство. Он просто был великим человеком, который, невзирая на то, что его величие сковано рамками званого обеда, тактично и последовательно, оставаясь самим собой, без высокомерия и заискивания, общался с присутствующими. Вечер удался. Пускай не все это понимали, но чувствовали все. На следующий день в редакционный кабинет Корин позвонил по внутреннему Роберт Уэйнер.

Как всегда случается с теми, кто излишне печется о чужой добродетели, Уэйнеру даже по телефону было трудно скрыть свою озабоченность.

- Прекрасный вечер, - начал он.

- Бобби, ты просто прелесть! - воскликнула Корин, заходясь от восторга. - Вы все - просто прелесть! Слушай. Поговори с телефонисткой. Узнай, может, я могу тебя поцеловать.

- Делать нечего. - Уэйнер откашлялся. - Рад служить моему правительству.

- Я не шучу! - У Корин даже закружилась голова от избытка нежности к Бобби; он правда был просто прелесть. - При чем тут правительство? поинтересовалась она беспечно.

- Он не любит тебя, Корин.

- Что? - спросила Корин. Она отлично расслышала Уэйнера.

- Он не любит тебя, - отважно повторил Уэйнер. - Форду даже в голову не приходит, что тебя можно любить.

- Заткнись, - сказала Корин.

- Хорошо.

Последовала долгая пауза. Потом Уэйнер все же подал голос снова. Казалось, он говорил издалека.

- Корин, я помню, как очень давно поцеловал тебя в такси. Когда ты первый раз вернулась из Европы. Это был не совсем честный поцелуй, замешанный на виски с содовой - может, помнишь - я еще смял твою шляпку. Уэйнер снова откашлялся, но на этот раз договорил до конца все, что считал необходимым сказать: - Понимаешь, ты тогда так подняла руки, чтобы поправить шляпку... и в зеркальце над фотографией водителя у тебя было такое лицо... В общем, я не знаю. Ты до того здорово посмотрела и вообще. Короче, поправлять шляпку, как ты, не умеет никто на свете.

Корин холодно оборвала его, спросив:

- Ну и к чему ты это?

Но все же Уэйнер растрогал ее, и довольно глубоко.

- Да ни к чему, скорей всего. - И потом: - Нет, к чему. Очень даже к чему. Я пытаюсь тебе втолковать, что Форду не дано понять, что лучше тебя никто на свете не умеет поправлять шляпку. Я хочу сказать, человек, подобно Форду достигающий вершин поэзии, не может оставаться нормальным мужчиной, способным разглядеть умеющую поправить...

- Ты повторяешься, - сердито перебила его Корин.

- Возможно.

- А почему ты решил... - она запнулась, а потом добавила вызывающе: мне казалось, что поэты-то как раз и должны лучше разбираться в таких вещах, чем прочие.

- Разбираются, если им нравится сочинять стихи. Но не разбираются, если живут поэзией, - сказал Уэйнер. - Понимаешь, Корин, в обеих книгах Форда нет ни строчки стихов. Там одна поэзия. Ты представляешь себе, что это значит?

- Объясни.

- Хорошо. Это значит, что он пишет под воздействием застывшей красоты. Так могут писать только те...

- Повторяешься, - обрезала Корин.

- Я бы не стал звонить, если бы мне нечего было сказать. Если бы я...

- Слушай, - сказала Корин, - ты считаешь, что он немного психованный. Я не согласна с тобой, Бобби. Это неправда. Он... он сдержанный. Он добрый, он ласковый, он...

- Не будь дурочкой, Корин. Психованней не бывает. Другим он быть не может. Не будь дурочкой. Он по уши увяз в своем психозе.

- А какие у тебя основания полагать, что я ему не нравлюсь? - с достоинством спросила Корин. - Я очень ему нравлюсь.

- Конечно, нравишься. Но он тебя не любит.

- Ты уже говорил. Прошу тебя, заткнись.

Но Уэйнер решительно приказал:

- Корин, не выходи за него замуж.

- А теперь послушай меня. - Она ужасно разозлилась. - Раз он меня не любит - как ты весьма любезно заметил - то мои шансы выйти за него не особенно велики, так?

Уэйнеру не хотелось казаться самоуверенным, но его уже понесло.

- Он женится на тебе, - сказал он.

- Вот как. Почему?

- Просто женится и все. Ты ему нравишься, а он холодный и не подумает, или не захочет подумать, что не должен жениться на тебе. Во всяком случае...

- Он не холодный, - зло возразила Корин.

- Нет, он холодный. И мне плевать, что тебе он кажется нежным. Или добрым. Он холодный. Холодный, как лед.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 15
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Опрокинутый лес - Джером Сэлинджер бесплатно.

Оставить комментарий