Монастыри Московского Кремля - Александр Воронов

В 1556 г. по случаю рождения дочери, царевны Евдокии, Иван Грозный по своему обычаю крестил ее в Чудовом монастыре и тогда же повелел построить над задними вратами монастыря обетную церковь во имя св. Иоанна Лествичника с приделом св. Евдокии, освященную в том же году митрополитом Макарием. Этот небольшой храм в середине XVII в. был переосвящен во имя св. Елевферия по мирскому имени свт. Алексия, а в XVIII в. при митрополите Платоне – во имя свв. Платона и Романа, еще позднее – во имя Всех Святых.

Монастырь много раз опустошали пожары, но он всякий раз возобновлялся и в XVI–XVII вв., несмотря на разрушения Смутного времени, достиг высшего процветания и носил почетное название Великой Лавры.

К концу XVII в. относится храмозданная надпись, исполненная по типу широко распространенных в этом столетии летописей с указанием имен живописцев, подписывавших храм, и содержащая имя зодчего – автора, условно говоря, архитектурного проекта. Эта надпись располагалась на стене Алексеевской церкви Чудова монастыря. Она гласила: «Лета 7188 (1680) месяца августа начаты быти созидатися святые храмы первый храм в честь святого Благовещения, вторый св. Первозванного Апостола Андрея, третий св. Алексия митрополита Всероссийского повелением государя царя и великого князя Феодора Алексиевича по его Государскому чертежу и указной мере, каков чертеж от него Государя прислан в Чудов монастырь» (2; Московский кафедральный Чудов монастырь. Сергиева лавра, 1896. С. 16–17). Надпись несомненно поновлялась (Чудов монастырь пострадал в 1812 г.), но текстологические особенности надписи сомнения не вызывают: они соответствуют указанной дате.

Алексеевский храм Чудова монастыря, содержавший гробницу митрополита Алексия, имел необычное устройство. Фактически это были два пятиглавых бесстолпных храма – митрополита Алексия и Благовещения (илл. 7, цв. вкладка). Эти храмы имели общую стену, прорезанную аркой, под которой и размещалась гробница. Алексеевская церковь предназначалась только для мужчин, Благовещенская – для женщин (Андреевская – для монахов). Казалось бы, логично было отвести мужчинам тот храм, который выходил во внутренний двор монастыря (напоминаем, что Чудов монастырь был мужским), однако устроители поступили как раз наоборот. Очевидно, отдавая женскому полу северную, то есть левую от входа часть двойного храма, стремились соблюсти обычай греческой церкви (до никоновских времен у нас неизвестный) разделять молящихся, ставя мужчин справа, а женщин слева от центральной оси храма. Особенностью постройки являлся арочный проход, соединяющий алтари обоих храмов. В данном случае он был необходим, поскольку, когда литургия служилась в Алексеевской церкви, то Св. Дары через арку-проход выносились для женщин в алтарь Благовещенского храма. Любопытно также расположение дверных проемов. В Благовещенскую церковь можно было попасть только через трапезную Алексеевского храма, со стороны монастыря входа не было; в церковь апостола Андрея, предназначенную для монахов, наоборот, можно было пройти лишь из монастыря (илл. 18). Столь нетривиальное решение, вероятно, действительно явилось плодом упражнений благочестивого монарха. Федор Алексеевич скончался в 1682 г., и мощи святителя Алексия перенесли в новый храм его наследники – Иван и Петр.

Илл. 18. Алексеевский и Благовещенский храмы Чудова монастыря. Вид со двора, с северовосточного угла. Начало XX в.

В 1680 г. царь Федор Алексеевич разработал весьма оригинальный проект новой Алексеевской церкви на месте разобранной постройки архиепископа Геннадия. Событие это экстраординарное, – не царское это дело, но выполнять его следовало буквально, несмотря на явные противоречия в функциональной организации и композиции комплекса. По царскому чертежу предполагалось построить сразу две церкви, одинаковые по плану, стоящие вплотную друг к другу, с одной общей стеной, в которой был устроен арочный проем, и с общей кровлей. В арочном проеме, соединявшем две церкви, по примеру некоторых новгородских храмов была поставлена серебряная рака с мощами свт. Алексия. Южная церковь, выходившая на Кремлевскую площадь, была освящена во имя свт. Алексия и предназначалась только для мужчин, а северная – в честь Благовещения Богородицы – выходила на площадь монастыря и была отведена для женщин, что создавало немалые трудности для организации отдельных независимых входов в каждый храм. При этом Благовещенская церковь считалась придельной. Поэтому ее пять глав с куполами, идентичных по архитектурному решению деталей главам Алексеевской церкви, существенно меньше последних по высоте, что выглядит несколько странно, хотя логика такого решения понятна и заметно это только из монастырского двора, при взгляде на комплекс с запада (илл. 8, цв. вкладка).

Первой в 1686 г. была закончена церковь свт. Алексия, на торжественном освящении которой присутствовали патриарх Иоаким и архимандрит Адриан, впоследствии, в 1690 г., избранный патриархом, другие священнослужители и члены царской фамилии. Накануне освящения храма, 19 мая, мощи свт. Алексия, хранившиеся во время строительства в старом храме Чуда Архангела Михаила, после совершения молебна патриархом, царями Иваном и Петром и архиереями, вынесены из храма через южные двери на паперть, откуда с хоругвями, крестами и иконами, с колокольным звоном на Иване Великом и монастырской колокольне перенесены в новый храм. Мощи святителя пронесли по главной южной лестнице мимо алтарей церкви на приготовленное место. На следующий день, 20 мая, день памяти Обретения мощей Святителя, произошло освящение храма, на котором присутствовал царь Иван Алексеевич. Осенью того же года после завершения внутренних отделочных работ были освящены патриархом Благовещенская церковь и небольшой храм во имя апостола Андрея Первозванного, предназначенный только для монахов и примыкавший к западным стенам Алексеевской и Благовещенской церквей (23, с. 293).

Возникновение Андреевской церкви исторически связывается со стрелецким бунтом 1682 г. и династической борьбой между родственниками престолонаследников скончавшегося царя Федора Алексеевича – Милославскими и Нарышкиными. По старшинству за Федором шел его болезненный брат Иван, сын Милославской, как и царевна Софья, но родственники второй жены царя Алексея Михайловича – Натальи Кирилловны Нарышкиной, которых поддерживали патриарх Иоаким и многие бояре, прочили на престол самого младшего сына царя Алексея, здорового и умного Петра. Царевна Софья, преследуя личные цели, поддерживала своего болезненного, но единокровного брата царевича Ивана и сумела привлечь в свою партию стрелецкого воеводу князя Хованского. Стрельцы подняли бунт, к которому присоединились старообрядцы. Принятое компромиссное решение, провозгласившее царями обоих братьев – и Ивана, и Петра, а царевну Софью – правительницей, не решило проблемы. Бунт разрастался, и усмирить его поручили патриарху Иоакиму. Патриарх призвал представителей всех стрелецких полков в Успенский собор на примирительное богослужение и вынес им драгоценную святыню – мощи левой руки св. Андрея Первозванного, почитавшегося первым проповедником христианства на Руси, и после молебна прочитал им царские грамоты с призывом о прекращении смуты и обещанием всеобщего прощения. Мятежники покорились, а для священной реликвии был устроен особый храм во имя св. ап. Андрея, полностью расположенный внутри здания, не имеющий наружных стен и проявленный в архитектуре комплекса одной позолоченной главкой, выведенной над коньком кровли.

Чудов монастырь пережил еще два крупных опустошительных пожара – в 1701 и 1737 гг. и для его восстановления требовались немалые средства, но Коллегия Экономии выделила на это только 2000 рублей. Тем не менее опись 1763 г. показывает вполне удовлетворительное состояние церквей и всех зданий монастыря как полностью сложившегося комплекса, известного по фотографиям и обмерным чертежам XIX–XX вв. (илл. 9, цв. вкладка) с неизбежными, но не очень существенными изменениями в общем объемно-пространственном решении и более заметными изменениями в облике отдельных сооружений, обработке их деталей, характере обновлявшихся неоднократно росписей и колористическом решении ансамбля.

Соборная церковь Архангела Михаила оставалась еще пятиглавой с центральной позолоченной главой и малыми главами, крытыми белой жестью и выкрашенными в зеленый цвет. С трех сторон церковь окружала крытая железом паперть с 12 окончинами и каменными лестницами. От собора к Благовещенской церкви и к архиерейским покоям в комплексе зданий северного ограждения монастырского двора вели каменные на столбах крытые переходы с окошками. Если были надземные переходы между зданиями, позд нее не сохранившиеся, то должны были быть и выходы на них. Они могли осуществляться при помощи узких лестниц внутри самих галерей, но могли вести непосредственно из зданий. Возможно, два заглушенных окна на западном фасаде Михайловской церкви, отмеченные выше, служили для этой цели – выхода в переходную галерею. Тогда внутри храма у его западной стены должна была быть лестница, ведущая на площадку перед выходом из здания. Вряд ли переходные галереи могли быть на уровне пола храма, то есть по верху подклета, – в этом случае они сильно осложняли бы передвижение по двору. Такие переходы были обычным явлением в Чудовом монастыре – они отмечены на плане А. А. Потапова начала XX в. (илл. 19) вдоль дворовых фасадов северных и западных корпусов, а также от собора к колокольне и далее, к архиерейским покоям. У переходов возле храма с западной стороны стояла пятиярусная колокольня. Нижние ярусы были прямоугольными в плане, а верхние – восьмиугольными. На четвертом ярусе размещалась библиотека, а на пятом, с 8 открытыми проемами-слухами висели 12 колоколов; верх колокольни оканчивался фонарем также с 8 слухами, который завершался главой с железным крестом.