Небывалый случай в зоопарке - Виорэль Михайлович Ломов

любопытством слушал, как работница третирует козла. Козел соскочил с камня и, нагнув голову, кинулся на обидчицу. Пук инстинктивно дернул за калитку, чтобы спасти даму, но калитка была закрыта изнутри. Пук с замиранием сердца смотрел на летящего дуролома. Девушка распрямилась, невозмутимо бросила: «Куда прешь, козел?» – и так саданула его кулаком по лбу, что тот встал как вкопанный.

– Коз-зел! – сказала дама, добавила ему по шее и легонько пнула ногой под зад.

Козел подался в «горы».

– Смотри, оставлю без жратвы! – пригрозила она ему вслед.

– Ме-е-е, – жалобно отозвался козел.

– То-то же! – сказала работница и перешла в клетку к бурому медведю. Там она обнялась с медведем, и с минуту они стояли, обнявшись и чуть-чуть покачиваясь.

«Точно Фатьмэ, – решил Пук. – Ей что козел, что медведь. Надо же, еще и симпатичная! Где я видел ее?»

– Вы, гражданин, забыли тут чего или что?

Пук с любопытством смотрел на девушку ростом с него, но шире в кости, хотя и легкую в ходьбе и даже грациозную. Ей было лет двадцать, не больше. А сколько уверенности в себе – словно ей все пятьдесят!

– Помогите-ка мне, – попросила она, поправляя бетонный блок, сдвинутый углом на дорожку.

Пук не успел помочь. Красавица справилась сама.

– Спасибо, – сказала она и пошла прочь. Фигура у нее была не безобразная, а, напротив, располагавшая к себе всем, что в ней было. Как с Олимпа сошла, просто богиня!

– Девушка! Мисс! – крикнул ей вслед Пук. – Ван момент!

– Вы мне? – обернулась та. – Вы иностранец?

Пук подошел к ней и достаточно вразумительно попросил ее рассказать о львах и месте их возможного пребывания.

– Я вижу, вы с ними на… на шот фут… – Он подыскивал слово.

– На короткой ноге?

– О, вы знаете английский?

– Я же училась в школе. А вы откуда знаете русский?

– Ай эм полиглот, – скромно признался Гарри.

– Вы очень хорошо говорите, почти без акцента.

– Благодарью вас! – Пук был польщен. – Ну, так как о львах? О, пардон, разрешите представиться: Гарри Пук.

– Пульхерия Эйлер.

– Пардон, мисс Пул-хер?..

– Мисс Пул. Зовите меня мисс Пул.

– Ханс фон Эйлер-Хельпин не ваш родственник? Знаменитый ученый. Вы в Швеции не бывали?

– Нет, наш родственник другой ученый, Леонард Эйлер. Тот еще. А в Швеции я не была. Не довелось.

Страница восьмая

Догадка

Пульхерия не выспалась и поначалу чувствовала раздражение, сперва от винторого козла, потом от этого иностранца со шрамом, но, успокоив козла, она и сама успокоилась, а иностранец после этого стал даже симпатичен.

Не выспалась же Пульхерия по той причине, что ей уже несколько дней не давала покоя мысль, что всё произошедшее в зоопарке связано с экспериментами над Христиной. Конечно, мог нашкодить и другой «пакостник», но вероятней всего это была Христина.

Пульхерия решила выследить «пакостницу» ее «его», для чего спряталась на ночь в подсобке. Ночь проходила спокойно, лишь под утро возле клеток послышалась возня. Эйлер взяла фонарик и, не зажигая его, потихоньку вышла из помещения, на цыпочках проследовала вглубь территории, но «пакостника» застать врасплох не удалось.

Более того, тот сам неслышно подошел к Пульхерии и обнял ее сзади за талию. Обмирая от страха, она обернулась и не увидела никого. Опустив глаза, на уровне пояса она увидела черное тело. От ужаса девушка не смогла даже закричать. И тогда существо взяло у нее из рук фонарик и посветило ей в лицо. А потом осветило себя. Так и есть: Христина! И шимпанзе астматично отрывисто засмеялась, как астматик.

Христина взяла Пульхерию за руку и отвела в помещение. Там обезьяна включила свет (!), похлопала по старому креслу, в котором Эйлер провела всю ночь, усадила в него девушку и ушла, закрыв за собой дверь. По пути прихватила валявшийся на полу шкворень. Пульхерия кинулась к двери. Дверь была закрыта снаружи! Девушка без сил опустилась в кресло. Ее не оставляло чувство, что она должна что-то делать.

«Спать, – услышала она в голове своей шепот. – Спать!» Не успев погрузиться в тревогу, Пульхерия погрузилась в сон.

Утром Эйлер разбудили и спросили, кто закрыл ее снаружи, и показали шкворень. Пульхерия ничего не могла вспомнить. В рассеянности она провела утро, смутно припоминая темный силуэт возле клеток в предутренней синеве. «При чем тут шкворень?» – думала она.

На обед она поехала домой и, когда с большим трудом втиснулась в автобус, в жуткой давке вдруг вспомнила о своих ночных ощущениях от объятий шимпанзе.

«Это она, – решила Эйлер, – это она гипнотизировала сторожей – и Силантия, и Вестингауза, раз они не помнят ни черта. Они сперва выпускали ее, а потом, загипнотизированные Христиной, открывали другие клетки. Сами залазили в клетки, и Христина вешала на них замок. И сегодня ночью она загипнотизировала меня», – решила Эйлер.

С кем поделиться своими соображениями, от которых пухла голова, она не знала.

– А не привлечь ли нам к поимке львов Христину? – вырвалось у нее.

Гарри Пук заинтересовался:

– Какая Христина? Охотница на львов? Есть такая?

– Нет, шимпанзе.

– Шимпанзе?

– Да, она такая умная…

– О, мисс Пул, умная шимпанзе?! Против льва? Знаете, я еще не так стар, хочется пожить.

– Вы не знаете мощи ее ума! Даже люди, – Пульхерия строго посмотрела на Пука, – даже люди не могут устоять перед ней. Она гипнотизер, Вольф Мессинг! Пантера уснула от ее взгляда.

– Пантера? – Мистер Пук озадаченно смотрел на девушку.

– Не верите? Пойдем!

Пульхерия вкратце рассказала Пуку о последних событиях и своих догадках. Об экспериментах над обезьяной Пульхерия, разумеется, не упомянула.

– Как же они тут живут, бедняги, в такой тесноте? – то и дело бормотал Пук, озирая тесные клетки и корыта, а Пульхерия вдруг поняла, почему подумала, что Христина, скорей всего, сознательно выпустила из клеток зверей и птиц.

Девушка остановилась, задумчиво глядя на тощего волка.

– Это волк? – озадачился Пук.

– Это редкий вид волков. Они есть только у нас, – зачем-то соврала Эйлер. – Христина. – Девушка указала англичанину на шимпанзе, которая сидела в углу клетки в позе мыслителя.

Гарри Пук оглядел обезьяну со всех сторон. Христина тоже обратила на него внимание и, когда Пук стал напротив нее, скорчила ему рожу и повертела пальцем у виска. Мистер Пук вздрогнул и поглядел на Эйлер. Та устало улыбнулась.

«Какое простое и милое лицо! Где же я ее видел?» – подумал Пук о девушке.

Англичанин стал рыться в кармане и вытащил оттуда леденец в яркой шуршащей обертке. Развернул леденец, протянул между прутьев. Обезьяна оторвалась от дум, вздохнула, подковыляла к Пуку. Оттолкнула леденец и протянула руку к обертке. Пук отдал