Агент марсианской федерации - Джеймс Хоган

На Марсе нет природных ресурсов, стоящих упоминания. Не имея биосферы, гидросферы и фактически атмосферы, планета никогда за свою историю не знала процессов выветривания, эрозии и биологической активности, а также морских осадков, наполнявших сокровищницы Земли. Но пионеры и не надеялись их здесь отыскать. Они искали совсем другое — свободу. Свободу от удушающей бюрократии, контроля и юридического крючкотворства, и свободу решать свои проблемы своими способами. И первой же проблемой стала чудовищная стоимость доставки тонны любого груза с Земли; а к тому времени даже на Земле стоимость большинства материалов стала впечатляющей.

В ответ ученые Марса воплотили в реальность многовековую мечту, но уже в масштабе, о котором алхимики не могли и мечтать. Они отработали технологию трансмутации элементов в промышленном масштабе. Марсианские пустыни перестали быть бесполезными. Элементы, из которых состоят горные породы и песок — кремний, кислород, кальций и некотороые другие — теперь стало возможным извлекать, концентрировать и трансмутировать тоннами, производя при этом более редкие и жизненно важные вещества. Но не только их. Со временем ученые научились использовать созданные элементы для синтеза все более и более сложных веществ, пока не настал момент, когда буквально все необходимое стало возможным производить из нескольких распространенных и легко доступных местных видов сырья. А огромное количество энергии, нужное для таких процессов, обеспечили термоядерные реакторы.

Новые технологии Марса за считанные десятилетия преобразовали всю промышленность Земли, и надвигающейся глобальной катастрофы удалось избежать. Все нации Земли скоро поднялись на такой уровень изобилия, который был немыслим даже для самых убежденных оптимистов всего пятьдесят лет назад. Стоимость произведенных на Земле синтетических материалов упала настолько низко, что для Марса стало экономически невыгодно переделывать свои опытные установки в промышленные, и он продолжал зависеть от импорта.

А теперь Бэрлинг вывернул этот факт наизнанку и пользуется им для доказательства того, что Марс не выживет в одиночку. Это Земля не смогла бы выжить без Марса! Марс оплатил свой долг. И заработал право самому решать свою судьбу, самостоятельно и без вмешательства извне. Убийца продолжал молчать, но его глаза возмущенно блестели.

— Увы, так мы с вами ни о чем не договоримся, — предположил полковник. — Если мы будем продолжать в том же духе, то разговор станет весьма скучным и превратится в монолог. Хотя я и уверен, что вы найдете рассказ о том, почему Брозлан прилетел на Землю, интригующим, у меня предчувствие, что я лишь зря потрачу на него время. Поэтому я не стану этого делать. Пусть вам про это расскажет другой человек — тот, кто сумеет, и, я уверен, что вы со мной согласитесь, сделать его гораздо более интересным. — Полковник коротко кивнул охраннику, тот повернулся и вышел. Через несколько секунд полковник нарушил наступившую тишину, что-то негромко насвистывая. Лицо Убийцы осталось бесстрастным, но зародившееся внутри него сомнение окрепло.

Что-то было неправильным. Где-то глубоко в его голове раздался сигнал тревоги. Тон и манеры англичанина как-то неуловимо не соответствовали ситуации. Убийца не ожидал моральных упреков или яростных обвинений; он уже понял, что Бэрлинг в своем деле профессионал из тех, кто знает, как надо играть в подобные игры. Но беззаботность англичанина была слишком искренней, чтобы считаться наигранной. Если устранение Брозлана было столь важным для Федерации, то из этого следовало, что его гибель стала бы трагедией для Западных демократий Земли. И серьезность ситуации обязательно проявилась бы в интонациях и поступках Бэрлинга.

Но этого не было.

Охранник вернулся, пропустив вперед человека, наверняка ожидавшего приглашения за дверью. И впервые за все время железный самоконтроль Убийцы дал сбой. Выпучив глаза, он уставился на вошедшего, распахнув безмолвный рот, словно увидел призрака… и неудивительно.

— Доброе утро, — произнес профессор Мэллеборг Брозлан.

Время словно остановилось. Впервые в жизни колесики в голове Убийцы перестали вращаться. У него не родилось ни единой связной мысли; ни одно слово не сорвалось с губ. Перед ним стояла не иллюзия… но столь же несомненным был и тот факт, что человек, которого он оставил в Андерсклиффе, был полностью, абсолютно и бесповоротно… мертв.

— Удивлены? — Сухость голоса полковника не могла скрыть легкой удовлетворенности.

Убийца закрыл глаза и откинулся на подушки.

— Как? — еле слышно прошептал он. — Как такое возможно?

— Итак, вам стало интересно? Вам надо это знать, верно? И вы выслушаете все, что мы хотим вас сообщить?

Убийца ошеломленно кивнул, не открывая глаз.

— Прекрасно. — Пауза. — Профессор?

Охранник поставил возле кровати третий стул. Брозлан уселся и заговорил. Он, несомненно, наблюдал за предшествовавшим разговором на мониторе за пределами комнаты.

— Возможно, среди нас было несколько горячих голов. — Он медленно кивнул седой головой. — Но идея истинно независимой марсианской цивилизации… способной обратить себе на пользу уроки и ошибки, записанные в истории Земли… и при этом не наследуя их последствия… Шанс начать в некотором смысле сначала, но на сей раз сделать все правильно. То была мечта, воспламеняющая воображение и пробуждающая чувства практически каждого молодого человека моего поколения. — Профессор взглянул на фигуру, лежащую на кровати. — Уверен, вы понимаете, какого рода вещи я имею в виду. — Взгляд Убийцы невольно приковывал человек, сидящий всего в нескольких футах от него. Брозлан реален, он жив… и теперь спокойно и без гнева разговаривает с тем, кто без малейшего колебания его убил.

— Но как такое возможно? — вновь прошептал Убийца. Брозлан взглянул на него холодно, но без злобы. Когда он заговорил снова, в его голосе прозвучала печаль.

— Вы ничего не знаете о силах, действующих на Марсе сейчас. Вы допустили, чтобы вас использовали и вами манипулировали люди, которых интересуют только собственное благополучие… некогда такое случилось и со мной.

— Я… не понимаю. — Несмотря на твердое решение не вступать в разговор, Убийца не смог удержаться от вопроса. — О каких силах вы говорите?

— О науке! — Голос Брозлана слегка дрогнул от эмоций. — О силе науки. Под куполами Марса сейчас живет несколько лучших умов в истории человечества. Подумайте о событиях последних двадцати или тридцати лет. Подумайте о количестве крупных научных открытий и достижений, родившихся в лабораториях Марса… Сама наука гравитика и первый действующий гравитонный двигатель; трансмутация элементов в промышленном масштабе; крупнотоннажный синтез сложных молекул; компьютерные биокоммуникации; генетическое программирование… Список очень длинный. Но вы можете представить хотя бы на мгновение, что все знания, добытые в лабораториях, стали общественным достоянием? Там происходили, да и сейчас происходят такие события, о которых люди даже не мечтали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});