Чем меньше, тем больше! Метод «клейкой ленты» и другие необычные постулаты успешного воспитания - Вики Хёфл

1. Общепризнанные стратегии.

• поставить в угол;

• усадить на специальный стул;

• прочитать нотацию;

• отослать в свою комнату;

• лишить телевизора;

• не пустить гулять;

• наказать;

• отобрать привилегию;

• подкупить;

• громко сказать: считаю до трех (до десяти и т. д.).

Хотя эти «пластыри» всем известны, широко применяются и пользуются большой популярностью, они редко помогают достичь стабильного улучшения, а вот испортить могут многое.

2. Спонтанные стратегии.

• прикрикнуть: «Надевай ботинки! Живо!»;

• попробовать убедить: «Послушай, надо взять зонтик – собирается дождь, а ты ведь не хочешь промокнуть, правда?»;

• обговорить поведение заранее: «Хорошо, детки, когда мы туда доберемся, как вы будете себя вести?» или давать указания по ходу дела: «Скажи спасибо, шаркни ножкой, помаши ручкой»;

• выручить: «Так и быть, на этот раз помогу тебе собрать тетрадки в школу»;

• напомнить: «Не забудь взять форму! И кеды!» – и так каждый раз, когда у деточки физкультура;

• вмешаться: «А ну-ка перестаньте ссориться» – и снова, и снова;

• пригрозить: «Если ты это немедленно не прекратишь, я тебя сразу, как придем домой, отошлю в твою комнату».

Эти приемы возникают на ходу, когда родители чувствуют, что надо что-то сделать, чтобы остановить нежелательное поведение ребенка или исправить положение. Большого смысла в их применении нет, и от них почти всегда только хуже.

Результат использования «пластырей» – хоть общепризнанных, хоть спонтанных – один и тот же. Происходит борьба, в которой одна из сторон неизбежно оказывается побежденной и разбитой, разрушаются отношения между родителем и ребенком, а поведение детей крайне редко меняется к лучшему на продолжительное время.

Такова реальность, и это было для меня одной из главных причин для поиска чего-то лучшего, чем недолговечные «пластыри», не дающие решения проблемы. Для меня не имели смысла «чудодейственные» одноразовые приемы укладывания детей – мне было нужно, чтобы они каждый вечер сами вовремя ложились спать без скандала и получасовых уговоров. А еще – чтобы с утра, когда я выхожу из дома, мне вслед не неслись отчаянные вопли, и чтобы с детьми можно было зайти в кафе пообедать. Организовать индивидуальный подход к каждому из пятерых, изобретая разные наказания и поощрения, было выше моих сил.

«Пластырь», спешно наклеенный на кровоточащую рану, на короткое время восстанавливает обычное течение жизни, но не привносит в существование семьи ни порядка, ни взаимопомощи, ни доверия друг к другу. Короче говоря, если стратегия не позволяет достичь стабильного улучшения и не делает воспитание детей радостным и увлекательным, я ею не пользуюсь. Подумайте – как переменилась бы жизнь вашей семьи, если бы в ней воцарились мир, гармония, сотрудничество и взаимное уважение?

Вот рассказ о Мэри – матери, с которой я работала и которая прошла этот путь. Возможно, вы извлечете из него что-то полезное для себя.

Завтра все будет по-другому! – Ага, точно!

Утром в понедельник, после особенно удачных выходных, когда все дети идеально ее слушались и увлеченно занимались тем, что им, судя по всему, действительно было по душе, Мэри твердо рассчитывала на то, что утренние сборы в школу и садик пройдут без проблем. Дети, думала она, испытали радостный подъем, и это поможет им и дальше держаться на высоте.

Не тут-то было! Раздалось хныканье четырехлетнего Томми, шестилетний Адам крикнул ему «Заткнись!», девятилетняя Эмма возмутилась: «Кто не спустил воду в туалете?» – и Мэри поняла, что счастье кончилось. В выходные ей, наверное, просто повезло. Помогло то, что стояла прекрасная погода, все хорошо выспались, может быть, что-то еще, – но чем бы ни было это что-то, оно не осталось с детьми до понедельника, как мечтала Мэри.

Как и многие другие родители, Мэри выдавала желаемое за действительное и полагалась на эффективность «пластырей» (тогда как в реальности эффективен только продуманный план). Она проснулась с верой в чудо и надеждой на волшебную перемену, а когда увидела, что все идет как всегда, тоже взялась за старое: «Прекрати немедленно!», «Не надо говорить «заткнись», это плохое слово!», «Правда? Тогда сходите кто-нибудь спустить воду!», «Ты почистил зубы?», «Ты сложила портфель?», «Перестаньте драться!» – и так непрерывно, даже во время обувания и усаживания в машину.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Приклейте себя к креслу, налепите пару кусков ленты на уши и еще один – на рот, а в руке пусть будет чашечка кофе. Сидите, потягивайте кофе (приподнимая край ленты) и не поддавайтесь искушению вскочить – этим вы подольете масла в огонь. Дети отлично знают, что должны спускать воду в туалете и чистить зубы, но песни и пляски входят в утренний ритуал. Вам совершенно незачем слушать все эти пререкания, тем более подыгрывать детям, разнимая их и награждая шлепками. Притворитесь, что вы ничего не слышите, и посвятите высвободившееся время обдумыванию хорошего долгосрочного плана на будущее.

Наконец Мэри всех развезла и облегченно вздохнула – как хорошо, когда в машине тихо! Но уже через час ее стали одолевать кошмарные мысли о том, как она будет забирать детей и вечером биться в той же ловушке. Жизнь не обновилась, как грезилось ей утром, все по-прежнему шло наперекосяк.

На самом деле в глубине души Мэри понимала, что для радикальных перемен не может быть достаточно одних счастливых выходных, – если бы она держала с кем-нибудь пари о том, как пройдет утро понедельника, то поставила бы на свою неудачу. Но ей слишком хотелось верить, и она уговорила себя применить заведомо негодную тактику, сказав себе: если что-то пойдет не так, я отвечаю за последствия.

Но это еще не конец истории. Мэри улеглась спать в отвратительном настроении, разочарованная и в себе, из-за того, что оказалась никудышной матерью, и в детях, которых в сердцах называла «придурками». Завтра, решила она, все будет по-другому. Но плана у нее не было – одно отчаяние, – и отчаяние подсказало следующий одноразовый прием.

На следующее утро Мэри разговаривала с детьми так:

«Томми, сегодня я помогу тебе одеться, но завтра, будь добр, оденься сам. Ты ведь отлично это умеешь, я знаю».

«Адам, сегодня я помогу тебе собрать тетрадки и уложить их в рюкзак, но завтра ты все это сделаешь сам. Пора уже тебе становиться самостоятельным».

«Так и быть, Эмма, я вижу, что ты опаздываешь, поэтому сделаю тебе тост с арахисовым маслом, но с завтрашнего утра, пожалуйста, заботься об этом сама».

Весь день Мэри принимала такие вот решения – или, правильнее сказать, шла на уступки: «Сегодня я понесу твое пальто, но завтра ты понесешь его сам, как большой мальчик».

«Адам, сегодня я принесу тебе бутсы на физкультуру, но имей в виду – это в последний раз».

«Эмма, я сбегаю в магазин и куплю тебе то, что нужно для проекта, но в следующий раз будь организованнее».

Так подошел к концу вторник.

Мэри вполне осознавала, что в понедельник была строгой и требовательной, во вторник – наоборот, покладистой и услужливой, а в среду ей, наверное, понадобятся совершенно новые «пластыри». Больше всего ее огорчало, что дети – ей это было отлично известно – умеют вести себя хорошо и способны на большее, но она не могла придумать, как изменить положение.

Где-то на заднем плане сознания у несчастной матери маячила мысль, что воспитание детей не должно происходить с таким количеством нервотрепки, беспокойства и разочарований, как у нее, и она попала в ловушку. Но этого было мало, чтобы понять, как выбраться. Когда дети начинали пропускать мимо ушей приказания и напоминания, Мэри в зависимости от настроения либо пыталась их уговаривать, предлагая поощрения, либо сдавалась и делала за них то, что ей было нужно, а когда плохо высыпалась ночью или очень уставала за день, грозила им наказанием. Подходы все время менялись, постоянной оставалась лишь готовность вкладывать силы в то, чтобы завтрашний день прошел лучше, чем сегодняшний – по правде говоря, отвратительный. Таким образом, она не только бросалась из крайности в крайность, но еще и подкармливала сорняк, так как сосредоточилась именно на том, чего не хотела.

Тут я прервала рассказ Мэри и заметила, что, принимая такие решения, она действует преимущественно под влиянием внешних факторов да еще своего состояния и настроения; задачи воспитания при этом остаются нерешенными. Она заботится о том, чтобы дети вовремя встали, умылись, позавтракали, а не о том, чтобы научить их следить за всем этим самостоятельно. О том, чтобы продавцы в магазине не сердились на нее из-за детей, а не о том, чтобы показать детям, как правильно брать товары с полок и помогать маме управиться с покупками. О том, чтобы учителя и тренеры не выговаривали ей за детей, забывших что-то принести на занятия, а не о том, чтобы дети помнили, какие принадлежности нужно взять с собой.