Операция «Антиирод» - Ник Перумов

— Вяжи их, ребята.

Да и первое, что услышал, когда очнулся, был тот же поганейший скрип:

— Чисто сработано. Проверь еще раз руки.

Руки Вомбат проверил сам. Связано было на совесть, так, что кисти уже занемели. Ног не было. То есть при визуальном осмотре они наличествовали. Являлись, как обычно, продолжением тела. Но ни на какие команды мозга не откликались. Так, валялись рядом. Пара бесчувственных бревен. Было довольно темно, и Вомбат предположил, что находится в одном из контейнеров.

Рядом застонали. Повернув голову, Вомбат увидел лежащего Стармеха. Глаза его были закрыты, лицо исказила гримаса боли.

— Дим, слышишь меня? — позвал Вомбат.

— Ммм… — отозвался Стармех. Далее последовало длинное убойное ругательство.

— Молодец, молодец! — захохотал Степа. — Вижу, что живой.

Вомбат попытался сесть, но из этого ничего путного не получилось. Он смог лишь немного приподняться. Увидел сидящего Редкозуба и еще одного краснорожего. Стармех продолжал ругаться.

— Ладно, ладно, угомонись. — Степа встал и подошел к лежащим. Наклонился над Вомбатом. Пахнуло гнилыми зубами и какой-то едкой химией. «Агрессивная органика» — всплыли в памяти Санины слова. Похоже, мы что-то прошляпили. — Ну, что, ребятишки, дальше ругаться будем или о деле поговорим?

— Какие у нас с тобой дела, дуст поганый? — прохрипел Дима.

— А вот мы сейчас это и выясним. — Степа присел на корточки, весело глядя поочередно то на Вомбата, то на Стармеха. — Ножки-то болят? — Не дожидаясь ответа, покивал:

— Болят, болят, знаю. Но это ничего, парень, ты потерпи немного, через денек-другой они отвалятся и болеть перестанут. — Вомбат, холодея, понял, что Редкозуб говорит чистую правду. — Жалко ножки, да? Ну, так что — будем разговаривать?

— О-о-о… — Внезапный вой, возникший справа, заставил всех вздрогнуть. Неужели Ленька? «Странно, — подумал Вомбат, — у меня-то ничего не болит».

— Чего тебе надо? — стараясь говорить спокойно, спросил он.

— А ты подумай. Ты ж у нас догадливый. — Степа демонстративно обернулся. Мордатый мужик вяло поигрывал стармеховским автоматом.

— Оружие? — сообразил Вомбат.

— Умничка! Голова! Не зря в командирах ходишь!

— Забирай, — понимая, что говорит глупость, сказал Вомбат.

— Забрал уже.

— Тогда чего еще?. — Вот именно: еще! Маловато, говорю, будет.

— Где ж я тебе еще возьму? — как можно более искренне удивился Вомбат.

— Там, где сам берешь. Я тебе не идиот, чтобы таких простых вещей не понимать. Почему это? Когда вас, говнюков, ни встретишь, вы все с пушками ходите. А вывод простой: выходит, места знаете. Так ты не жмотись, командир, позаботься о ближнем.

— Какой ты мне ближний… — Вомбат умирал от унижения. Какая-то сволочь ему, лежачему, диктует условия.

— А я не о себе говорю. — Степа повернул голову, с жалостью глядя на Стармеха. — Жалко пацанчика. Через денек-другой ему уж никакой Айболит не поможет.

— А какие у меня гарантии, что ТЫ поможешь? — Медленно спросил Вомбат, лихорадочно соображая, можно ли выпросить у Квадрата оружие для этой скотины.

— Мое честное слово! — торжественно провозгласил Степа. — Зуб даю!

— То-то ты их уже нараздавал… — не удержался Вомбат. Краснорожий мужик у выхода заржал басом. В то же мгновение Степа оказался рядом с ним и коротким ударом сверху по носу вырубил чересчур смешливого подчиненного. После чего повернулся и зло сказал:

— Напряги свои кумекалки, командир. А то через пару дней без команды останешься. Я — человек добрый. Тебя не трону. Только задницу надеру и отпущу на все четыре стороны. Пусть тебя твоя совесть загрызет. — Постоял немного, снова разулыбался:

— Ну, так что — решать будем или вам посоветоваться дать?

— Мы подумаем, — с усилием выговорил Вомбат.

— Думайте, думайте, не будем мешать. — Степа удалился, сплевывая через плечо.

Вомбат, извиваясь всем телом, умудрился сесть.

Осмотрелся.

Ежкин кот! — сказал бы Пурген. Ну мы и вляпались! Даже и не припомнишь, когда видел свою Команду в столь плачевном состоянии. Цукоша все еще лежал без сознания, Стармех скрипел зубами, по Ленькиному лицу катились слезы. Стоп, ребята. Стоп. А где же Двоечник? Что-то я не видел, чтобы он из контейнера вылезал. На миг шевельнулась безумная надежда, что Сане удалось сбежать, но тут же угасла. А что толку? Чем нам Двоечник поможет? Даже если и убежал, сидит небось где-нибудь в лесу и плачет. А скорей всего с ним уже Степа разобрался. Нет, тоже не проходит: в таком случае Редкозуб наверняка бы похвастался первым трупом.

— Леня, — тихо позвал Вомбат, — ты можешь до Цукоши дотянуться?

— М-могу… — еле слышно ответил Пурген.

— Пошевели его, поговорить надо.

Сердце, конечно, на части рвется, когда на мужиков таких глядишь, да и Азмуна можно было пожалеть, не трогать, но сейчас именно его мнение нам необходимо.

Цукоша очнулся с ревом молодого слона. А по части ругательств, кажется, переплюнул даже Стармеха. Интересно, Степа нас подслушивает? Хорошо бы.

— Азмун, — позвал Вомбат, выслушав все эпитеты в адрес Редкозуба, — ты можешь хоть приблизительно сказать, чем это нас так шарахнуло?

— Ммм… — промычал Цукоша что-то невразумительное.

— Не знаешь?

— 3-знаю… Не зря мне ноги снились… — Доблестный наш доктор всхлипнул и снова принялся ругаться.

— Хватит, хватит, побереги силы. Нам еще отсюда выбираться нужно. Скажи лучше: что это?

— Стекловата, — прохрипел Азмун.

— Как? Обыкновенная стекловата?

— Да уж… обыкновенная. Была. Мы ее с Зеленым только один раз около ТЭЦ видели. Двоих тогда живьем съело, пока остальные расчухали, что к чему. Ох, и орали они…

— Что значит — съело? — Вомбат, если честно, первый раз слышал о какой-то там хищной стекловате.

— Ну, не съело, а как бы через все тело стекло проросло…

— Не понял я чего-то. А мы тогда почему еще живы? — Вомбат предпочел умолчать о том, что у него в данный момент и ноги-то не болят.

Цукоша заворочался, громко матерясь, а потом неуверенно сказал:

— Я что-то слышал… Что нашлись умельцы, могут этой дрянью как-то управлять. Вот, похоже, Степа как раз один из них.

— Что значит — управлять?

Ох, и пошлет меня сейчас Азмун с моими вопросами. А что поделаешь? Надо как-то выкручиваться.

— Не зна-аю… Я ж сам не видел, только слышал. Блин горелый, больно как… У меня почти до колен все как на куски разрезано. А у тебя, Лень?

— У меня только до щиколоток, но и от этого мало радости. Стармеху, кажется, больше всех досталось… Вишь, как мучается, бедняга…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});