Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел

стоит.

— Да вон же, так и написано! — раздались крики из толпы. — «Сирианская партия свободы».

— Никогда о такой не слышал, — пробормотал другой.

— Вот и услышал, — заметил Моури.

— Н-надо что-то д-делать, — испуганно размахивал руками Тощий. — Кого-то позвать…

Звать не пришлось — крепкий мускулистый полицейский уже и сам расталкивал людей. Он оглядел дорогу в поисках мертвого тела, встал на четвереньки и заглянул под машины — вдруг погибший под колесами. Никого не обнаружив, выпрямился и свирепо прорычал:

— Ну? В чем дело?

Тощий по праву первооткрывателя ткнул пальцем в свою находку:

— В-вот! П-полюбуйтесь!

Полицейский поднял глаза — и увидел листовку. Он смотрел на нее очень долго и успел прочитать как минимум дважды, наливаясь яркой бордовой краской. Потом медленно повернулся к зевакам:

— Кто посмел?

Тишина.

— Что, все разом ослепли?

Судя по молчанию, было именно так.

— Кто первым ее заметил?

— Я, — гордо отозвался Тощий.

— И при этом не видел, кто налепил?

— Н-нет…

Полицейский задумчиво почесал подбородок.

— Точно?

— Т-там авария была, — нервно пояснил Тощий. — Все т-туда смотрели. Н-на этих д-двоих во-во-во…

Вконец захлебнувшись словами, он умолк.

Потеряв к нему интерес, полицейский обвел толпу суровым взглядом.

— Если кто-то из присутствующих видел преступника и покрывает его, виноваты будут оба.

Люди в задних рядах вдруг вспомнили, что, вообще-то, торопятся по своим делам. Толпа начала таять. Осталось лишь несколько самых любопытных — и Моури вместе с ними.

Он тихонько произнес:

— Может, в магазине что-то видели…

— Не лез бы ты, коротышка, не в свое дело! — огрызнулся полицейский.

Однако, громко фыркнув, все-таки зашел в магазин и потребовал управляющего. Тот торопливо выскочил на улицу, с ужасом оглядел витрину и нервно сглотнул.

— Сэр, мы впервые ее видим! Уверяю вас, это не мы. Смотрите, она снаружи приклеена, не изнутри. Ума не приложу, почему выбрали именно нас! Здесь работают только самые верные подданные империи и…

— Кайтемпи быстро проверит этих ваших «верноподданных», — цинично перебил его полицейский.

— Я сам — офицер запаса и…

— Заткнись, — рявкнул полицейский, тыкая пальцем в злосчастную листовку. — Снял живо!

— Да, сэр! Конечно. Уже снимаю.

Управляющий подцепил ногтями уголок листовки. Однако бумага будто вросла в стекло — земляне делали на совесть не только оружие, но и клей. После нескольких безуспешных попыток управляющий смущенно покосился на полицейского, забежал на минутку в магазин и вернулся с ножом.

С его помощью удалось ободрать края листовки бахромой, однако сам текст остался нетронут.

— Горячей водой смочите и потом уже снимайте! — теряя терпение, рявкнул полицейский и обернулся к толпе: — А вы все пошли прочь!

Люди неохотно стали расходиться. Заворачивая за угол, Моури успел увидеть, как управляющий выносит дымящееся ведро и мокрой щеткой принимается соскабливать бумагу. Вот и отлично — под воздействием горячей воды гидрофтористая краска даст химическую реакцию.

Кружа по району, Моури прилепил еще пару листовок в самых заметных местах.

Двадцать минут спустя, когда реакция с краской на листовке номер пятьдесят шесть должна была завершиться, он не стерпел и вернулся к магазину.

Листовки, конечно, уже не было, зато на ее месте красовался намертво впечатанный в стекло текст.

Полицейский и управляющий жарко спорили под любопытными взглядами прохожих.

Моури, проходя мимо, услыхал вопли полицейского:

— Да плевать, что она стоит две тысячи гульдеров! Хотите — разбивайте стекло, хотите — заколачивайте витрину досками, но чтобы через минуту этой дряни здесь не было!

— Сэр…

— Делайте что говорят! Вы ведете незаконную пропаганду! Доказывайте потом другим, что это не вы!.. Забыли, что у нас война?!

Моури неторопливо удалился. Предстояло налепить еще восемнадцать листовок.

Он управился до сумерек — а заодно присмотрел новое жилище.

Глава третья

Вечером Моури подошел к регистрационной стойке своего отеля и сокрушенно сказал портье:

— С этой войной не знаешь, что будет завтра… Опять все планы насмарку. — Он помахал вывернутой кистью — вроде как пожал плечами на сирианский манер. — Представляете, мне придется уехать на неделю. Вот досада!..

— Хотите отменить бронь номера?

— Нет-нет, я заплачу за все десять дней. — Он вытащил из кармана пачку гульдеров. — Вдруг управлюсь быстрее, тогда будет где жить. А если нет — это уже мои проблемы.

— Как пожелаете, мистер Агаван.

Портье невозмутимо выписал счет. Постояльцы вольны делать что угодно — даже выкидывать деньги на ветер.

— Благодарю, — кивнул Моури. — Долгих вам лет.

— И вам, — отозвался портье таким тоном, будто пожелал клиенту немедленно испустить дух.

Моури заглянул в ресторан и поужинал. Потом вернулся в номер, прилег ненадолго, чтобы дать отдых натруженным ногам, и дождался полной темноты.

Когда солнце село, прихватил еще пару листовок, вооружился куском мела и снова вышел на улицу.

Дело предстояло куда более легкое. Кварталы освещались плохо, да и здешние места он уже изучил. За оставшиеся до полуночи четыре часа Моури перепортил немало стен в самых оживленных днем местах: налепил ровно сто листовок на дорогие стеклянные витрины магазинов и офисов, а возле остановок общественного транспорта двадцать четыре раза вывел мелком крупные белые буквы ДАГ.

Мел тоже был земным — при смывании водой он коварно проникал в пористый кирпич. Чем сильнее скоблить, тем глубже он впитывался. В общем, избавиться теперь от этих надписей можно только одним способом — снести стену и построить новую.

Утром после завтрака Моури покинул отель. Не обращая внимания на вереницу такси-динокаров, сел в автобус, проехал пару остановок, вышел и пересел на другой. Подобный маневр он повторил еще раз десять, чемодан при этом то оставлял в камере хранения, то возвращался за ним, чтобы запутать следы. Вероятно, его никто и не выслеживал, но лучше заранее предусмотреть все варианты.

Например:

— Кайтемпи. Проверка. Покажите регистрационную книгу. Хмм… Все те же лица. Разве что вот этот Шир Агаван… Кто он такой?

— Лесничий, кажется.

— А документы вы видели?

— Да, сэр. Конечно. Все в порядке.

— Где он работает?

— В министерстве природных ресурсов.

— На карточке был штамп министерства?

— Не помню. Наверное, да. Точно не скажу.

— Что значит «не скажу»? Вы же знаете, что при проверке первым делом спрашивают про штампы!

— Простите, сэр. Я не могу помнить каждого гостя за всю неделю.

— А надо!.. Ну да ладно. Не думаю, что с этим Агаваном будут какие-то проблемы… Хотя все равно проверю — пусть знают, как серьезно я отношусь к службе.

Звонок, короткий разговор, потом резкая тирада:

— В списках министерства нет никакого Шира Агавана! У этого типа поддельные документы. Во сколько он выехал из отеля? Не упоминал, куда собирается? Может, нервничал или волновался? Да отвечай уже, ты,