Толковая Библия. Том 2 - Александр Лопухин

7. Посланные гнались за ними по дороге к Иордану до самой переправы; ворота же тотчас затворили, после того как вышли погнавшиеся за ними.

7. Как в еврейском тексте, так и в греческом переводе 70-ти, этот стих начинается словами «а те люди» ; слово посланные представляет свободную передачу, внушенную, по всей вероятности, переводом блаж. Иеронима: qui missi fuerant. До самой переправы , буквально с еврейского: «на переправу» , у 70-ти: έπι τάς διαβάςεις = к преходом в славянской Библии. Разумеется известное в древности место переправы через Иордан, вблизи Иерихона (Суд III: 28; 2 Цар XIX: 17), при обыкновенном низком уровне в нем воды.

8. Прежде нежели они легли спать, она взошла к ним на кровлю

8–11. Когда удалились посланные от царя, Раавь взошла на кровлю к соглядатаям и высказала им побуждение, по которому она не выдала их. Она оказала им милость по тому убеждению, что Господь, Которому они поклоняются, отдаст им Ханаанскую землю. Начало этого она уже видит в необычайном страхе и унынии, овладевшими жителями этой земли. В состоянии такого же страха и под влиянием веры в то, что Господь есть Бог неба и земли, Которому никто безнаказанно не может противиться, она решилась скорее оказать им милость, чем выдать их и через это последнее избегнуть лжи и измены отечественному городу. Последнего Раавь не досказала; может быть, этого ясно и не сознавала, но тем не менее она дала ложное показание посланным от царя, сделала, следовательно, грех, который не навлек на нее осуждения, потому что прощен за ее веру, хотя и несовершенную, но живую и деятельную, которую она проявила в спасении иноплеменников, не без опасности для себя (в случае успешного обыска) и которою она оправдана Богом (Иак II: 25; Евр XI: 31); ее вера имеет тем большую цену, что возникла из тех же известий, которые в других произвели только страх.

9. и сказала им: я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость;

10. ибо мы слышали, как Господь иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом, с Сигоном и Огом, которых вы истребили;

11. когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше, и ни в ком [из нас] не стало духа против вас; ибо Господь Бог ваш есть Бог на небе вверху и на земле внизу;

9–11. Господь отдал . Слову Господь в еврейском тексте соответствует «Иегова» или «Иагвэ», как, вероятно, произносилось в древности евреями это божественное имя. Это имя Раавь узнала, конечно, вместе с известиями о делах Его всемогущества, возбудивших в ней веру в Его. Землю сию ; слово сию , поставлено в славянской Библии в скобках, служит передачей определительного члена, с которым поставлено здесь слово «земля» в еврейском тексте и греческом переводе. [Бог] после Господь не читается в еврейском тексте и прибавлено на основании греко-славянского перевода. Слова ( из нас ) не находят себе соответствий в Александрийском и некоторых других греческих списках. Исповедание веры Раави: Господь Бог ваш есть Бог на небе вверху и на земле внизу имеет несомненное сходство с тем, какое внушал израильскому народу Моисей (Втор IV: 39), но далеко не полное: в словах Бог на небе Элогим читается без определительного члена, с которым поставлено это божественное имя во Второзаконии (га - ало гим) и которым показывается, что обозначаемый им Бог есть Бог в собственном смысле или единственный. Отсутствуют в исповедании Раави и слова, читаемые в указанном месте Второзакония, - нет еще, - исключающие мысль о бытии другого Бога, кроме Бога Израилева. Это сравнение того и другого исповеданий показывает, что Раавь, хотя высоко поднялась в своей вере над соплеменниками, уверовавши в Бога Израилева, как действительного Бога, не достигла еще, однако, в то время совершенной веры в то, что Он единственный Бог.

12. итак поклянитесь мне Господом [Богом вашим], что, как я сделала вам милость, так и вы сделаете милость дому отца моего, и дайте мне верный знак,

13. что вы сохраните в живых отца моего и матерь мою, и братьев моих и сестер моих, и всех, кто есть у них, и избавите души наши от смерти.

14. Эти люди сказали ей: душа наша вместо вас да будет предана смерти, если вы [ныне] не откроете сего дела нашего; когда же Господь предаст нам землю, мы окажем тебе милость и истину.

12–14. Раавь, высказав побуждение, по которому она оказала милость пришельцам, со своей стороны просит их не отказать в милости и ей вместе со всеми близкими ее родными при завоевании Иерихона, о котором она даже не упоминает, как о деле решенном, и требует, чтобы они подтвердили свое обещание клятвой именем Господа и дали верный знак исполнения клятвы. По чувству благодарности и искреннему желанию оказать милость за сделанное добро, соглядатаи дают клятву; но исполнение ее обусловливают тем, чтобы приход их в Иерихон остался неизвестным никому из посторонних. Слова верный знак или знамение истинно (славянская Библия) читаются в еврейском тексте некоторых списках греческого перевода, латинского переводе и Комплютенской Полиглотте, но отсутствуют в Ватиканском, Александрийском и некоторых других списках. Под верным знаком , или, буквально с еврейского «знаком истины» , разумеется предмет, удостоверяющий в исполнении клятвы. Таким предметом и послужила указанная в 18 ст. червленая вервь. Душа наша вместо вас да будет предана смерти , или душа наша вместо вас на смерть . Этот второй, славянский перевод, служащий дословной передачей как греческого, так и еврейского текста, является наиболее сильным и выразительным по своей краткости, которою отличается обыкновенно клятва. В этих словах клятвы не призывается, конечно, имя Божие, но они, необходимо думать, не составляют всего, что сказали соглядатаи, давая Раави клятву. Полагать, что они исполнили ее просьбу - поклясться Господом, - заставляет существование у израильтян понятия о клятве как именно о клятве Господней (Исх XXII: 11; 2 Цар XXI 7), а также то, что клятва соглядатаев, как показывает точное ее исполнение ( VI: 20, 21 ), признавалась вполне обязательной, какой была клятва Господня. Объяснять отсутствие имени Божия в клятве соглядатаев неполнотой сведений о ее содержании со стороны библейского писателя располагает и то, что когда он говорит о клятве, данной послам Гаваонским, то не указывает также на то, что начальники израильтян запечатлели ее именем Господним ( IX: 15 ), хотя эта клятва, как видyо из дальнейшего повествования (18), была клятвой Господней. Множественное число глагола если не откроете по нынешнему еврейскому тексту, в некоторых греческих списках и латинском переводе, с которыми согласуется славянская Библия ( аще не объявиши ), заменяется единственным числом; это последнее является наиболее сообразным в данном месте в виду того, что слова соглядатаев обращены к одной Раави и на присутствие других членов ее семейства при разговоре не указывается в тексте; в единственном также числе выражено это условие по еврейск. тексту в 20-м ст.: если же откроешь . Заслуживает при этом внимания еще та особенность, что в Ватиканском, Александрийском и некоторых других греческих списках вместо слов соглядатаев: если не откроете сего дела и далее до конца стиха передаются слова Раави: και αύτν είπεν 'Ως αv πάροδοι Κύριος υμίν την πόλιν, ποιήσετε εις εμέ έλεος χαι αληθείαν = она же рече: и будет егда предаст Господь вам град (сей), сотворите мне милость и истину (славянская Библия). Этот древний греческий перевод, принадлежащий 70-ти (см. Field . Origenis Hexapl.), в древнее время не был признан за точную передачу подлинника, почему и заменен был, как показывают другие греческие списки (NN. Х, XI: 85), иным переводом, согласным с нынешним еврейским текстом. Правильность греческого перевода, представляемого этими последними списками, свидетельствуется переводом блаж. Иеронима, согласным с нынешним еврейским текстом и с греческим переводом последних списков [ 24 ].

15. И спустила она их по веревке чрез окно, ибо дом ее был в городской стене, и она жила в стене;

16. и сказала им: идите на гору, чтобы не встретили вас преследующие, и скрывайтесь там три дня, доколе не возвратятся погнавшиеся [за вами]; а после пойдете в путь ваш.

15–16. Раавь удовлетворилась клятвой соглядатаев и пустила их, спустив по веревке через окно своего дома, выходившее за городскою стену, которая, вероятно, служила вместе с тем и задней стеной самого дома. При этом она дала им совет идти в гору и скрываться там три дня.

17. И сказали ей те люди: мы свободны будем от твоей клятвы, которою ты нас закляла, если не сделаешь так:

17–20. Оставляя дом Раави, соглядатаи в кратких, несколько отрывочных словах, сообразно с душевным своим состоянием, высказали снова условия, которые она должна выполнить для того, чтобы их клятва сохранила полную свою силу. Во-первых, они указали Раави тот видимый знак, которого она просила. В нынешнем еврейском тексте 18-го ст. слова «знак» нет, но оно читается в греческом переводе: θή σεις τό σημεΐον - поставиши знамение (славянская Библия), равно как в латинском, на основании чего это слово могло бы быть привнесено в русский перевод, равно как и местоимение «сей» , читаемое здесь в еврейском тексте, греческом и латинском переводах и относящееся к «червленой верви» . Последняя указана соглядатаями ближайшим образом потому, что она по ярко-красному цвету могла служить наиболее заметным отличительным знаком для дома Раави. Но вместе с этим выбор ее зависел и от того, что червленая нить по ветхозаветным обрядовым установлениям принадлежала к символам очищения от проказы (Лев XIV: 4, 6, 52) и прикосновения к мертвому телу (Чис XIX: 6, 13), вообще к символам спасения. С этой стороны червленая вервь, отличавшая от других дом Раави, указывала на даруемое ей спасение, а вместе с тем служила прообразом будущего спасения язычников. По словам блаж. Феодорита, «как Иисусом Навином посланные соглядатаи спасли уверовавшую блудницу, знамением спасения дав ей вервь червлену , так апостолы Спасителя нашего древнюю блудницу, различным идолам преданную церковь, отвлекли от прежнего непотребства и сподобили вечных благ, не червленую ветвь употребив знамением, но даровав ей спасение всесвятою кровию» [ 25 ]. Два другие условия сохранения Раави и ее семейства состояли в том, чтобы все принадлежащие к последнему во время взятия города находились в ее доме и чтобы она никому не рассказывала об этом деле.