Двойняшки для олигарха - Екатерина Аверина

надо!

Поднимаюсь в группу. Перекидываюсь парой слов с воспитателем, пока собираю вещи своих маленьких шкодливых поросят. С пузатым пакетом наперевес возвращаюсь в медпункт. Помогаю переодеться детям, подталкиваю их в спину к выходу.

— Колитесь уже, — шутливо дергаю Димку за капюшон ветровки. — Что ели? Что запрещенного пили?

— Ничего, — честно хлопает ресницами сын, задрав голову и чуть повернув ее ко мне.

— Лина?

— Честно, мам. Ничегошеньки, — и тоже хлопает своими темными ресницами.

Выходим на улицу, топаем в сторону остановки. После встречи с Рафаэлем я смотрю на своих деток и думаю, как быстро он поймет, что эта малышня его, если вдруг им доведется встретиться?

1.2

Беспокойство за своих любимых сына и дочь переходит на новый уровень. В голове крутятся вопросы, ответов полный ноль. Что за странная сыпь? Откуда она взялась? Почему только на животе и руках?

Стоп! Юля! Возьми себя в руки! Ты же мать в конце-то концов!

Смотрю на Диму, перевожу взгляд на Алину, лица детей повернуты к окну. Мы едем в маршрутке ко мне на работу, нужно отпроситься до конца дня и предупредить о больничном.

Детки чувствуют себя хорошо, их ничего не беспокоит. Они завороженно смотрят на проплывающие мимо картинки. В глазах застыл живой интерес.

Давно мы с вами не гуляли… Пора уже это исправлять!

— Мамочка, — Дима поворачивает голову в мою сторону. — А почему мы едем к тебе на работу?

— Потому что мне нужно работать, — объясняю. — Я должна зарабатывать денежку, чтобы было на что еду покупать.

Сын смотрит на меня. Молчит. Вздыхает и опускает глаза в пол. Что-то здесь неладное… И мне это не нравится.

— Как вы себя чувствуете? — принимаюсь допытываться до детей. Те лишь хитро косятся друг на друга.

— Хорошо, — лукаво улыбается Алина.

— Мам, не переживай! — спешит меня успокоить Дима.

— Я бы с радостью не переживала за вас, но это просто невозможно, — обнимаю сына и дочку.

Малышня обнимает меня в ответ, вдвоем прижимаются крепче. Они опечалены, но стараются не показать виду. Им сейчас, как никогда, нужна моя материнская любовь.

— Мамочка, мы тоже тебя очень сильно любим! — заверяет Дима.

— Ты самая лучшая мама на свете! — произносит Алина.

У меня от их слов неимоверно тепло и хорошо становится на душе. Знали бы вы, мои хорошие, как сильно я вас люблю!

— Лин, Дим, — обращаюсь к своим шалопаям. — У вас в садике все хорошо? — впиваюсь взглядом в детские лица.

— Да! — дружно кивают в ответ. Переглядываются. Я напрягаюсь. Уж слишком старательно изображают невинность. Надо с воспитателем поговорить...

Маршрутка останавливается на нужной остановке, мы выходим на улицу и спешим в бизнес-центр.

— Так, — поочередно смотрю на сына и дочь. — Вести себя тихо. Никуда из моего кабинета без спроса не выходить! Не ругаться и не баловаться! Вам все понятно?

— Да, — кивает Димка.

— Да, мамочка! — заверяет Алина.

Улыбаюсь. Двое моих самых любимых малышей!

— Сыпь точно не чешется? Не болит? Вам не жарко? — снова начинаю засыпать вопросами. На каждый получаю отрицательный ответ.

Что-то здесь не то… Жаль, в садике как следует не удалось рассмотреть эту сыпь.

У моих детей нет аллергии. Нам пытались ее поставить, когда "вылезли" аденоиды. Чего только я тогда не натерпелась! Сколько ни выслушала! От врачей, от медсестры из детского сада, от воспитателей… Видите ли, одним не нравилось, что у детей нос заложен, другие списывали на некомпетентность врачей, а третьи вообще обвиняли меня в том, что я детям "слишком много всего позволяю"! Все мои доводы так и остались моими доводами. К сожалению, нам никто не стал помогать разобраться в проблеме…

Проблемы утопающих дело рук самих утопающих. Поэтому мне пришлось браться за дело самой.

Мне стоило очень больших трудов найти хорошего аллерголога. Ещё сложнее к ней попасть. Но мы сделали практически невозможное! Пробились на консультацию, сдали необходимые (и очень дорогие) анализы и убедились в том, что дети не аллергики. От слова "вообще"!

— Вас в детском саду чем-нибудь угощали? — всматриваюсь в милые лица своих малышей. — Может быть вы решили попробовать что-то?

Волнение держу под контролем, успокаиваю себя тем, что у детей ничего не болит, их ничего не беспокоит. Температуры тоже нет. Только вот хитринка в детских глазах не даёт мне покоя. Такое ощущение, что моя малышня что-то скрывает.

Ладно! Сейчас поднимемся в офис и посмотрю на эту странную сыпь. А уже потом пойму, что дальше делать!

— Все! Мы на месте! — обращаюсь к детям, когда заходим в просторный светлый холл. — Вести себя смирно! От меня не отходить ни на шаг!

Алина и Дима крепче сжимают мою руку, я держу детей ближе к себе. Но в офис так просто нас не пропускают. Охранники на проходной упираются и ни в какую даже слушать меня не хотят.

— Пожалуйста! — едва не молю сурового молодого человека, что стоит у турникетов. — Я здесь работаю. Это мои дети. Пропустите их вместе со мной!

Время практически на исходе. Мне нужно попасть в офис! Срочно! Секретари уже оборвали мой телефон!

— Пожалуйста! — добавляю ещё раз. Ещё немного и в глазах появятся слезы. Отчаяние поднимается в груди.

— Запрещено! — отвечает холодным тоном. Охранник безэмоционально смотрит на нас.

— Что мне делать, чтобы вы пропустили? — в кармане снова вибрирует телефон.

— Заказывайте пропуск, — кивает в сторону стойки с секретарями. — Без пропуска проход запрещен!

Ух! Да чтоб тебя! Злость так и распирает мою грудь.

— Дети, идём, — обращаюсь к малышам. Те покорно движутся следом.

Подходим к стойке, встаём в очередь.