Шелковая лента - Романовская Ольга

Хлоя слезла с кровати, подняла с пола баночку и протянула любовнику.

– Какая ты заботливая, киска! – похвалил северянин и хлопнул ее по попке.

Девушка соблазнительно улыбнулась и легла на живот. Пошарив рукой по кровати, она подложила подушку и широко раздвинула согнутые ноги.

– Так хорошо? – повернувшись, спросила она.

– Лучше так, милая.

Сигмурт принял предложение, чуть выше приподнял зад любовницы и раздвинул округлые ягодицы. Палец очертил отверстие и чуть надавил.

– Занималась этим прежде, верно?

Северянин щедро нанес смазку и ввинтил палец в тугое отверстие. Не встречая преград, он погружался все глубже. Вскоре, растянув узкий вход, к нему присоединился второй.

Легкий дискомфорт быстро сменился негой. Девушка остро ощущала каждое движение и жаждала продолжения. Сигмурт погладил ее по попке и принялся разминать. Пальцы двигались сначала неспешно, чтобы не навредить, затем смелее, проникая на максимальную глубину. Северянин постепенно усиливал напор, имитируя соитие, когда нужно, добавлял смазки. Чтобы все прошло гладко, он не забывал уделять внимание второму местечку.

Попка Хлои оказалась податливой. Вскоре Сигмурт извлек пальцы из возбужденной девушки и, в последний раз добавив смазки, ткнулся членом в чуть расширившийся проход. Его кончик осторожно скользнул внутрь, замер на мгновение и устремился дальше.

Хлоя сжала простыни.

Ох, как горячо!

Не встречая преград, Сигмурт в полной мере наслаждался близостью – сначала, только разведывая, медленно, неглубоко, потом увереннее, в полную силу. Хлое пришлось стиснуть зубами простыни, чтобы не выдать себя всему дому.

Когда северянину наскучило терзать задний проход, он аккуратно вытащил еще твердый член и, обтерев, занялся любовью привычным способом. Как позже объяснил Сигмурт, он любил чередовать ощущения.

Прижимая рубашку к животу, Хлоя выскользнула из комнаты гостя на рассвете. Несмотря на усталость, она осталась довольна: у священника появился достойный конкурент. Вспомнив, что неодета – в дверях Сигмурт взял ее еще раз, на прощание, – девушка натянула рубашку и, переставляя ноги, словно утка, поспешила к себе.

Ох, не перестарался ли северянин?

Запершись у себя, девушка достала зеркальце и все внимательно осмотрела. Ничего, пройдет, оно того стоило, ради такого удовольствия можно потерпеть.

* * *

Свадьбу Стефании Эверин и виконта Ноэля Сибелга назначали на середину октября в Овмене – фамильном замке Сибелгов в земле Атвер. Подготовку торжества взял на себя жених, семья невесты занималась лишь рассылкой приглашений.

Стефании не хотелось уезжать из Грасса, но она понимала, что ни молчаливые взгляды, ни слезные просьбы ничего не изменят. Лэрд Эверин и слушать не станет, еще преподаст урок дочерней покорности. Родство с Сибелгами поднимало еще на одну ступень, попасть с которой на следующую поможет Хлоя. Лэрд предчувствовал получение нового титула, угодий, почетную должность и жестоко пресек бы попытки выбить лестницу у него из-под ног. Помолвка состоялась, даже если Стефания окажется при смерти, она выйдет замуж.

Нервозность сестры неожиданно передалась Хлое. Ее пугало врачебное освидетельствование, на котором настояли Амати. По стечению обстоятельств оно планировалось вскоре после свадьбы сестры.

– Как ты думаешь, для него важно, чтобы невеста сохранила девственность? – с тревогой в голосе спросила Хлоя, помогая Стефании укладывать вещи.

– Раньше надо было думать, – рассеянно ответила сестра.

Она выбирала, что взять на север. Как тяжело – оставить позади привычную жизнь! Каждая мелочь, каждая безделушка дорога, но Стефания понимала, сундуки не бездонны, с чем-то придется расстаться.

– Да ладно, святоша! – отмахнулась Хлоя. – Зато я перед замужеством пожила в свое удовольствие, не то, что ты. Кстати, хочешь, расскажу, каков деверь? На твоем месте обратила бы внимание. И шишечка хороша, и мужик отменный.

– Когда только успела? – удивленно выдохнула Стефания, пропустив мимо ушей пошлость сестры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хлоя промолчала. Она надеялась смутить сестру, но не вышло.

Однако проблему с Дугласом Амати нужно решать.

Эх, узнать бы, что в письме от графа! Только отец не позволит взглянуть даже одним глазком.

– Ладно, пересплю я с женихом, – нашла решение Хлоя. – Он все равно не сообразит, был ли у меня кто. Совру, будто сгораю от страсти, хочу его до безумия, до свадьбы не дотерплю. А если лорд еще напьется, так вообще шито-крыто. Да, скажу, не девица, но невинность потеряла с женихом.

Стефания усмехнулась. Даже сильно выпивший лорд Амати не примет Хлою за непорочную деву.

– Когда подписывала приглашения, видела, приедет ли кто из Амати? – не унималась младшая из сестер Эверин.

– Какая разница, Хлоя, тебя все равно не берут. Но, так и быть, скажу: нет. Можешь спокойно соблазнять своего лорда, но, смотри, успей до врача. Отец наметил вашу помолвку сразу после моей свадьбы, поэтому-то ты остаешься.

– Не вижу связи, – надула губы Хлоя.

Ее злило, что праздник пройдет без нее. Только представилась возможность повеселиться – и вот постылый дом. Одна, запертая в четырех стенах – впору удавиться.

– Там много мужчин, вина, а ты иногда перегибаешь палку, – попыталась объяснить Стефания. Хлое пора бы понять, ее поведение неприемлемо. – Родители не слепые.

– И?

Девушка накрутила локон на палец и проводила глазами длинную ночную рубашку сестры. Она бы такую не надела – чистый саван! Кого может соблазнить кусок непрозрачного полотна, в который легко завернуться вдвоем? В такой рубашке ощущаешь себя старухой. То ли дело батист, он так приятен коже, только отец запрещает его носить, твердит, девушке положена простота.

– Невеста лорда Амати безупречна во всем, поэтому тебя отдаляют от соблазнов. Да и вдруг тебя там изнасилуют? – шепотом добавила Стефания.

Она живо представила шумный праздник с множеством пьяных мужчин. Северяне – не столичные жители, их не сдерживает строгая мораль. Хотя Сибелги показались ей образованными, намного лучше, нежели она ожидала. Правда, тому же Генриху ничего не мешало веселиться с дружками, морем выпивки и женщин. Стефания краем глаза видела одну из их попоек. А отец ни говорил ни слова – мужчина имеет право не соблюдать заветы и не блюсти целомудрие.

Хлоя расхохоталась.

– Меня? Я не служанка, дорогая, даю только тем, кому хочу. Да и какой дворянин посмеет насиловать дворянку? Это дело подсудное, не говори ерунды.

Она перекинула темный шелк волос, яркий, глубокий, как эбеновое дерево, через плечо. Стефания невольно проследила за ее движением, залюбовалась. Может, и она когда-то научится подобной грации. Зато Хлое далеко до нее в языках, Стефания обычно все схватывала налету.

– А, может, отец боится, что ты спровоцируешь этого дворянина? – с вызовом поинтересовалась старшая сестра.

Хлое пора понять, ее поведение иногда выходит за рамки приличий. Одно дело флиртовать, другое – ложиться в постель с любым мало-мальски приличным мужчиной. Может, отец прав, ограничивая ее стремление к неге и роскоши? Или, наоборот, права Хлоя? Мать не выглядела счастливой, хотя строго соблюдала все заветы и правила.

– К бесу его ханжеское благочестие! – сверкнула глазами Хлоя. – А сам-то тоже не только с матушкой возлежит.

Стефания охнула, а сестра продолжала, упиваясь собственными словами:

– Я тебе больше скажу: отец лет десять, как забыл дорогу в ее спальню. Как детишек заделал, сразу стала не нужна. Почему? Да не годна больше ни на что, скучно ему. А будь она, как я…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не смей говорить так о матери! – Сестра влепила ей пощечину. – Отец уважает мать.

Щеки ее горели, грудь вздымалась от частого дыхания.

– Вот-вот, уважает, а постель не греет. – Хлоя потерла щеку и задумалась, прикладывать ли лед. – Матушка сама виновата, – зло припечатала она.

– Перестань! – Стефания закрыла уши руками. – Ты… ты отвратительна и порочна!