Джон Р.Р.Толкиен. Биография - Майкл Уайт

Но здесь они прожили лишь несколько месяцев, так как выяснилось, что дом идёт под снос. Из Моузли они перебрались в район станции Кингз-Хит и, таким образом, оказались всего в нескольких кварталах от Саффилдов. Но Мэйбл путь в родительский дом был заказан, и мальчики могли навещать дедушку с бабушкой только в сопровождении тётушки Джейн. Детям новое место пришлось по вкусу: прямо за оградой сада проходила железная дорога, а чуть поодаль была станция, где поезда делали последнюю остановку на пути к главному бирмингемскому вокзалу. Таким образом, в жизни Рональда и Хилари появилось новое развлечение. А Мэйбл этот дом нравился тем, что по соседству с ним стояла католическая церковь Святого Дунстана, которую мальчики вслед за матерью начали посещать с 1901 года.

Этот год оказался непростым не только для Толкиенов, но и для многих других семейств по всей стране. Война с бурами тянулась уже два года и конца ей не предвиделось. В январе скончалась королева Виктория, и на трон взошёл её сын Эдуард VII, стареющий повеса. А Мэйбл, естественно, была измучена всем, что ей пришлось пережить после отъезда из Блумфонтейна, и отчаянно нуждалась и в поддержке со стороны, и в какой-то новой внутренней опоре.

Церковь Святого Дунстана, к сожалению, не дала ей ни того, ни другого. Но в начале 1902 года Мэйбл случайно обнаружила Бирмингемскую ораторианскую церковь[7] в пригороде Эджбастон, где уже более полувека действовала конгрегация католических священников. Храм этот основал в 1849 году Джон Генри Ньюмен[8], самый знаменитый церковный деятель своего времени, бывший сначала священником англиканской церкви, а в 1844 году перешедший в католичество. Он побывал в Риме, где и был принят в лоно католической церкви, а моделью для бирмингемского храма ему послужила ватиканская конгрегация ораторианцев. Мэйбл эта церковь привлекла тем, что священники здесь вели службу в полном соответствии с её чаяниями. Кроме того, неподалёку находилась католическая школа Святого Филиппа, а самое главное — дом по соседству со школой сдавался внаём. В этот дом, здание номер 26 по Оливер-роуд, Толкиены и перебрались в январе 1902 года, в пятый раз сменив место жительства за время своего пребывания в Бирмингеме.

Жизнь их во многих отношениях изменилась к лучшему, и Мэйбл впервые за несколько лет почувствовала себя счастливой — по крайней мере, на какое-то время. В ораторианской церкви она нашла столь необходимую ей поддержку и обрела доброго друга в лице одного из священников — отца Фрэнсиса Хавьера Моргана.

Отец Фрэнсис начал посещать Толкиенов вскоре после того, как они переселились на Оливер-роуд, и стал их семейным духовником и близким другом. Он был наполовину валлиец (по отцовской линии), на четверть англичанин и на четверть — испанец, невысокий, но крепко сбитый, темноволосый и невероятно энергичный. Он говорил низким рокочущим голосом, и стоило ему войти в парадную дверь, как дом начинал сотрясаться от раскатов его гулкого смеха. Хилари и Рональд любили и уважали отца Фрэнсиса, а Мэйбл доверяла ему безраздельно.

И всё же отец Фрэнсис не мог предложить Мэйбл ничего, кроме духовного руководства. Материальные затруднения ей по-прежнему приходилось разрешать своими силами. Денег постоянно не хватало, а Эджбастон в те времена был районом трущоб. По вечерам на улицах было небезопасно, и в зимние месяцы, когда темнело уже в пять часов, мальчики по возвращении из школы обычно сидели в четырёх стенах.

К тому же, школа Святого Филиппа оказалась скверной, что в те времена вообще было типично для государственных школ в бедных городских районах. В тесной классной комнате сидело пятьдесят-шестьдесят детей, а скучающие полуграмотные учителя вдалбливали им азы грамматики и математики. Образовательный уровень в школе Святого Филиппа был очень низкий: здесь готовили рабочую силу для местных фабрик, магазинов и складов.

К счастью для Рональда и Хилари, приверженность римской церкви не заставила Мэйбл закрыть глаза на недостатки этого католического заведения. Уже через несколько месяцев она забрала мальчиков из школы Святого Филиппа и снова стала учить их самостоятельно. В то же время она восстановила связи со школой короля Эдуарда, рассчитывая со временем отдать туда обоих сыновей.

В 1903 году Рональд действительно вернулся в школу короля Эдуарда, где ему назначили стипендию. Однако Хилари не прошёл вступительные экзамены. Мэйбл не считала успехи старшего сына своей заслугой, но и не принимала на себя вину за провал Хилари. Она уже понимала, что у Рональда дисциплинированный ум и явные способности к учёбе, а его брат, напротив, витает в облаках и, как говорится, не от мира сего. Поэтому младшего сына Мэйбл продолжила обучать дома в надежде, что он выдержит экзамены со второй попытки.

А одиннадцатилетний Рональд осенью снова стал ходить на занятия. Он пропустил два учебных года, но мать хорошо его подготовила и он без труда справлялся со всеми заданиями. Интерес к языкам у него не пропал — более того, он уже выказывал все задатки талантливого лингвиста. И школа короля Эдуарда предоставила все возможности для развития этого дара. Кроме французского и немецкого языков, входивших в обязательную программу, Рональд начал изучать греческий. Благодаря преподавателю Джорджу Бруэртону, который был весьма яркой и энергичной личностью и страстным поклонником средневековой литературы, юный Толкиен познакомился с поэзией Чосера и открыл для себя сокровищницу среднеанглийского языка[9]. К концу года Мэйбл уже могла с гордостью сообщить в письме к своей свекрови, Мэри Толкиен, что юный Рональд, недавно прошедший конфирмацию[10] в ораторианской церкви, делает большие успехи в учёбе и легко читает книги, рассчитанные на подростков пятнадцати лет.

Но в начале 1904 года радость от конфирмации и первого причастия Рональда омрачилась первыми предвестиями грядущих бед. Мэйбл сильно нездоровилось, и вскоре стало ясно, что её усталость объясняется не только заботами о детях и постоянным напряжением от жизни на краю нищеты. Обнаружилось, что Мэйбл больна диабетом.

В 1904 году лечить диабет не умели: врачи ещё ничего не знали о роли инсулина. Состояние Мэйбл быстро ухудшалось, и в апреле она попала в больницу.

Поначалу родственники её пришли в растерянность: никто не знал, как теперь быть с мальчиками. Из дома на Оливер-роуд вывезли всё имущество, договор об аренде расторгли. Мэйбл лежала в больнице, но врачи бессильны были помочь ей: оставалось лишь надеяться, что длительный отдых позволит ей набраться сил. Взять на содержание обоих мальчиков никто из родных не мог, поэтому Рональда и Хилари временно разлучили. Хилари отправили к дедушке и бабушке, а Рональда приютила тётушка Джейн, которая к тому времени уже вышла замуж за бывшего постояльца Саффилдов — страхового агента Эдвина Нива, достопамятного любителя банджо. Супруги Нив жили на южном побережье Англии — в Хоуве, близ Брайтона, так что Рональду пришлось снова прервать занятия в школе. Впрочем, он старался не отстать от программы, читал рекомендованную литературу и продолжал изучать языки самостоятельно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});