Загадки колдунов и властителей - Виталий Смирнов

Можно верить или не верить в существование врага рода человеческого. Но вне зависимости от этого человек, сознательно избирающий служение злу, пусть даже на чисто теоретическом уровне (а именно так поступают сатанисты и поклонники ведьмовского культа в наши дни), встает на путь нравственной деградации. В конце этого пути его неотвратимо ожидает духовная смерть и саморазрушение, хотя в наш век ему не угрожают дыба и костер инквизиции.

В ТИХОМ ОМУТЕ

Считается, что Святой Дух надежно охраняет монастыри от козней дьявола. Однако, как свидетельствует история, это бывает далеко не всегда, и тогда святые обители превращаются в вертепы сатанистов.

В 1631 году монахини небольшого французского монастыря урсулинок в Лудене близ Пуатье были охвачены странной эпидемией. С женщинами стали случаться припадки, во время которых они бились в конвульсиях, хрюкали, мычали, выкрикивали непристойности и страшные богохульства. Эпидемия захватила всех сестер, не исключая матери-настоятельницы Жанны де Анж. Напуганный капеллан монастыря аббат Миньон, не так давно сменивший на этой должности умершего аббата Муссо (запомним это имя!), приступил к исполнению обрядов экзорсизма — изгнания бесов. Но это мало помогло. Правда, во время ритуала выяснилось, что все монахини неожиданно воспылали страстью к некоему священнику Урбэну Грандье, настоятелю прихода Св. Петра в Лудене. Монахини утверждали, что Грандье является им во снах, нашептывает непристойности, склоняя к грехопадению.

Вести о луденских событиях дошли до Парижа. Король Людовик XIII проявил к ним полное равнодушие, а вот всесильного кардинала Ришелье они весьма заинтересовали. Дело в том, что упомянутый Грандье некоторое время назад имел дерзость сочинить и опубликовать едкий пасквиль на Ришелье. Более того, среди одержимых монахинь находилась Клер де Сазильи, родственница самого кардинала. Ришелье убедил короля послать в Луден для разбирательства особого уполномоченного Жана де Лобардемона.

Прибыв в Луден, королевский уполномоченный засадил Грандье за решетку в Анжерский замок, и началось следствие, длившееся до 1634 года.

Официальная версия дознания была такова… Грандье, претендовавший на должность духовника урсулинок, но не получивший ее из-за плохой репутации, решил отомстить своему счастливому сопернику Миньону с помощью черной магии. Для этого им была изготовлена и подброшена в монастырь науза (заговоренный предмет), представлявшая собой ветвь белых роз, обработанных особым зельем. Зелье было приготовлено из сердца невинного младенца, принесенного в жертву дьяволу, пепла сожженой облатки, крови и спермы самого Грандье. В результате действия наузы монахини впали в плотский соблазн и стали легкой добычей для демонов, вселившихся в их несчастные тела. Следствие считало, что по замыслу коварного Грандье, вина за эти мерзости должна быть приписана его сопернику Миньону, как единственному мужчине, находившемуся в постоянном контакте с сестрами урсулинками.

Во время очных ставок с Грандье одержимые монахини бились в судорогах, рвали на себе одежду и голосами вселившихся в них бесов прямо указывали на него, как виновника происшедшего. Более того, экзорсистам даже удалось выведать у демона, вселившегося в Жанну де Анж, текст договора, который якобы подписал Грандье с врагом рода человеческого. Суд признал отца Урбэна Грандье изобличенным в колдовстве и ереси и 18 октября 1634 года приговорил к сожжению на костре.

По делу Грандье у историков нет единого мнения, но, вероятно, правы те, кто считает, что кюре стал жертвой людской неприязни и политических интриг. Этому немало способствовала и дурная репутация отца Грандье, весьма далекая от христианского идеала.

Выходец из небогатой дворянской семьи, Урбэн Грандье родился в 1590 году, получил хорошее образование в иезуитском колледже города Бордо и очень рано выдвинулся в число лучших проповедников Франции. Он не был чужд занятий поэзией и литературой. Сделать блестящую церковную карьеру ему помешал сопровождавший его в течение всей жизни пышный шлейф амурных скандалов. Весь город знал, что отец Грандье не чурается общения с женщинами предосудительного поведения, что у него есть незаконнорожденные дети. Его романы с местными дворянками и горожанками в течение многих лет служили пищей для городских сплетников. Возможно, не последнюю роль в вынесении сурового притвора сыграло то, что в памяти французов было еще свежо "дело Гоффриди", произошедшее в 1606 году, когда эпидемия одержимости охватила женский монастырь в Эксе. Инквизиция считала, что капеллан монастыря отец Гоффриди организовал из своих подопечных настоящее ведьмовское сообщество.

Но, рассуждая о том, какие политические и религиозные силы могли организовать травлю и судебное преследование Грандье и какие обстоятельства этому способствовали, историки почему-то забывают о том, что на эшафот веселого кюре фактически отправили все же монахини.

Версия о "любовной истерии", когда десяток женщин влюбились в одного мужчину, в данном случае абсолютно несостоятельна. Грандье с урсулинками фактически не общался, ведь он не стал их духовником. Но даже если допустить, что ему удалось магическим способом внушить подобную страсть десятку затворниц, то поведение женщин во время следствия и суда необъяснимо. Ведь не могли влюбленные монахини не понимать того, что своими действиями и словами они ведут своего "милого" прямиком на костер.

Характерно, что после казни Грандье безобразия в монастыре не прекратились. Монахини продолжали бесноваться, вещать от имени бесов, проявляя при этом неплохое знание демонологии, богословия и некоторых сторон оккультизма. Более того, эпидемия одержимости захватывала и послушниц, прибывавших в обитель после трагических событий 1631–1634 годов. Обитель превратилась в форменный дом умалишенных, и в конце концов власти разослали всех луденских урсулинок по одиночке в разные монастыри.

Пролить свет на дело Грандье, возможно, поможет другая история, случившаяся шесть лет спустя в нормандском городе Лувьер.

В тихой, ничем не примечательной женской обители, посвященной Св. Людовику и Елизавете Венгерской, находящейся под патронажем ордена францисканцев, в 1642 году умер священник отец Метьюрен Пикар, в течение пятнадцати лет бывший духовником лувьерских монахинь. Сразу же после его смерти обитательниц монастыря поразила эпидемия истерических припадков, сопровождавшихся судорогами и потерей сознания. Как всегда в подобных случаях, власти заподозрили одержимость бесами и было начато следствие, продолжавшееся пять лет.

Следствие выявило факты столь вопиющие, что часть материалов дознания была уничтожена самими членами следственной комиссии, дабы не смущать "будущие поколения христиан, в руки коих могут попасть эти документы". Нам же события в Лувьере известны по автобиографии монахини Мадлен Бавен, написанной или надиктованной ею в тюрьме.

Бавен приняла постриг в 1625 году, когда духовником обители был отец Пьер Давид. Он, по свидетельству современников, принадлежал к тайному оккультному братству иллюминатов и создал в рамках одного монастыря собственную религию, что-то наподобие русского хлыстовства. Давид считал наготу святой, полагая, что верующий, преисполненный Святого Духа, не способен на грех, а следовательно, любой, даже самый мерзкий поступок, является праведным, если совершается в состоянии "внутренней преданности" Богу. Согласно этим воззрениями отец Давид сожительствовал с монахиням, а к причастию и мессе обитатели монастыря ходили нагишом. Судя по всему, церковные власти подозревали, что в монастыре неладно, поскольку после смерти отца Давида все его книги были сожжены по приказу местного епископа.

В 1628 году капелланом монастыря стал отец Метьюрен Пикар, а его помощником — отец Тома Булле. Эти двое довели хлыстовство отца Давида до чистого люциферианства. Монастырь стал ареной всевозможных мерзостей, непотребств и даже убийств. Фактически за стенами монастыря в течение 15 лет действовала секта сатанистов, поддерживавшая тесные связи с ведьмовскими сообществами Парижа, Руана и Орлеана.

В подвале монастыря был оборудован специальный храм, где в дни шабашей зажигались черные свечи на дубовом алтаре, украшенном изображениями козлиных голов. В подземном храме регулярно служили "черные мессы", во время которых осквернялось причастие и возносились проклятия христианству. Однажды во время шабаша на кресте был заживо распят новорожденный младенец, руки которого были прибиты к кресту сквозь причастные облатки. Шабаши заканчивались ритуальным пиром, во время которого иногда употреблялось человеческое мясо, и сексуальной оргией.

Следствие и суд по делу лувьерских ведьм закончились в 1647 году. Отец Тома Булле был приговорен к сожжению, вместе с ним был предан огню и вырытый из могилы труп Пикара. Многие участницы сатанинского сборища были приговорены к пожизненному заключению, но некоторые монахини отделались ссылкой в разные монастыри или под надзор родственников. После суда над лувьерскими монахинями волна ведьмовских процессов прокатилась по Нормандии. Судя по всему, инквизиторы отследили связи лувьерских сатанистов за стенами монастыря.