Метаморфозы (сборник) - Максим Карт

Когда мы утонули в удобных креслах, я обратил его внимание на этот примечательный факт:

– С каких пор ты стал увлекаться убийствами беззащитных животных?

– Чистый дизайн, игра воображения, – начал оправдываться он. – На старости лет взбрело вдруг в голову, захотелось чувствовать себя хоть иногда, пусть даже только в этой комнате, настоящим английским сэром.

С этими словами он оторвался от кресла и вышел из хранилища британского духа. Пока он отсутствовал, я разглядывал кабанью голову, которая пялилась на меня мутными глазами, наполненными бесконечной тоской по утраченной жизни. Отец вскоре вернулся с двумя бокалами вина, один из которых протянул мне. Мы сделали по глотку в тишине.

– Домашнее, – заметил я и сразу устыдился скудности своей оценки великолепного по вкусу и аромату напитка.

– Лидия, – дополнил моё заключение опытный винодел. – Прошлогоднее. Сладкое, правда, получилось. Сахару не пожалел.

Огонь в камине, скользя по толстому полену, согревал душу. Я чувствовал, как моё лицо раскраснелось и от действия алкоголя, и от излучаемого огнём тепла. Мне захотелось свернуться калачиком прямо в кресле и заснуть счастливым ребёнком, которого волнуют только детские проблемы. Я поставил бокал на журнальный столик. Необходимо было начать серьёзный разговор, ведь только ради него я сюда приехал. Отец последовал моему примеру – его бокал встал рядом с моим. Выражение папиного лица однако нисколько не изменилось.

Но я не знал с чего начать, и отец, чувствуя это, помог мне сделать первый шаг к познанию моего существа.

– О чём ты хотел поговорить со мной, Тёма? – спросил он. – Я думаю, ты появился здесь не для того, чтобы навестить хиреющего старикашку, который когда-то был твоим отцом.

Пропустив мимо ушей его выпад, я не почувствовал укола совести – мои мысли бурлили кипятком и отвлекаться на банальную обиду было просто глупо.

– Моя жизнь наполнена таким дерьмом, от которого запросто можно сойти с ума. Но я держусь из последних сил. Мне будет легче, если я пойму природу творящегося со мной. Ты в курсе, о чём я, видения начались ещё в детстве…

Он стал похож на мальчугана, пойманного за руку на месте глупого проступка.

– Ты прав, Тёма, – ответил он с такой тоской, что впору было сжалиться над пришибленным жизнью стариком, в которого он вдруг превратился.

– Ты способен мне помочь?

– Скорее нет, чем да.

– Внимательно тебя слушаю, – сказал я, удобнее расположившись в кресле.

Глубоко вздохнув, отец заявил:

– Тёма, в детстве я заразил тебя, но это не смертельно, наоборот, – и закрыл глаза.

Я посмотрел на него с тем удивлением, что охватывает любого человека, неожиданно столкнувшегося с немыслимым. Я ждал совсем не такого поворота сюжета, а тут… Тёма, ты заражён неизвестно чем. Да как это вообще возможно? На секунду вспыхнула крамольная мысль: а не обезумел ли мой старик? Но нет, он явно пребывал в своём уме… Что же я? Нужно выслушать его до конца.

– Как-то ты сбоку подошёл к решению моей проблемы, – сказал я, хлебнув вина, вкус которого перестал вдруг ощущать.

– Совсем нет, – ответил он и пронзительно взглянул на меня. – Я всё объясню, потерпи.

– Ну, ну…

– Как бы так начать, чтобы ты всё понял? Не хочется тяжёлой терминологии…

– А ты – простыми словами. Я уловлю суть, не тупой.

– Словом, мы с твоей мамой работали на правительство, а я и сейчас продолжаю этим заниматься. В той сфере, о которой не говорят, потому что ничего не знают. Много лет назад я тайно создал антиген, имеющий целью защищать человека от любых болезней, понимаешь, от всех! Вот такая история.

Он замолчал, ожидая моей реакции на то, что поведал мне, а потом продолжил, так и не дождавшись её:

– Я спас тебя… От них. Но сейчас они узнали об этом каким-то образом… Они хотят нас стереть, Тёма. Им нужно от нас избавиться, чтобы самим выжить. Мы для них заноза в сердце, которая мешает им спокойно властвовать.

– Кто они, папа? – спросил я, усмехнувшись, и посмотрел на него, как на сумасшедшего.

Он замолчал. Может быть, понял, что говорит о странных вещах, а потом улыбнулся.

– Агенты правительства, – ответил он спокойно.

– Это так фантастично… А мои видения?

– Можно назвать их аллергической реакцией на антиген.

– Это уже слишком, пап. Ты не хочешь обратиться к психиатру?

– Я сказал правду, Тёма. Верь мне. Спроси у Риты.

– У Риты? – удивился я.

– Она с нами.

– Прям вселенский заговор…

– Знаешь, Тёма, мы достаточно долго живём одной семьёй. Я люблю тебя. И это не ложь

– Я устал от видений, пап. К ним невозможно привыкнуть. Они непредсказуемы. Я не знаю, чего мне ждать от жизни. Это напрягает. Понимаешь? А ты рассказываешь про злобных чинуш…

Оторвавшись от кресла, он подошёл к окну. Повертел в руках пустой бокал.

– Да не про них… Я о спасении человечества. В тебе универсальное лекарство. То, о чём люди мечтали всегда.

Он распахнул створки окна, словно ему не хватало свежего воздуха, и сдвинул брови. Нечто привлекло его внимание, достойное того, чтобы отвлечься от серьёзного разговора, речь в котором шла о моём существовании. А важна ли на самом деле наша беседа для него?

Вдруг его голова дёрнулась. Он начал валиться на спину. До меня не сразу дошло, что жизнь внезапно покинула его. Он падал так медленно, что я успел разглядеть, как его ладони сжимались в кулаки. С глухим звуком соприкоснулось безжизненное тело с деревянным полом. На его лбу краснело размытыми краями входное пулевое отверстие. Из дырки тонкой струйкой вытекала кровь. Отец смотрел потухшим взглядом на потолок и видел ангелов.

Я перестал дышать, завороженный буйством смерти. Где-то на задворках моего сознания вспыхнула мысль: причиной случившегося являюсь я и никто больше. Но я был ещё не готов к покаянию, хоть и осознавал свой грех, поэтому лёгким напряжением разума задвинул эту мысль подальше – толкнул в пропасть, черневшую бесконечной глубиной за пределами понимания. И сразу ужас набросился на меня, только и ждавший момента, когда я освобожу ему от грузных мыслишек пространство для манёвров.

Я соскользнул змеёй с кресла на пол. Очень хотелось спасти свою жизнь от пули неведомого снайпера, только что прикончившего моего отца. Но выстрелов больше не последовало. Не слышно было и посторонних шумов – ни звуков приближающихся шагов убийцы, ни рёва автомобильного двигателя. Только лёгкий ветерок шевелил шторы.

Я лежал, уткнувшись щекой в холодный пол, и ждал неизвестно чего. Возможно, процентов на девяносто пять, смерти. Боялся оказаться тем самым лишним свидетелем, от которого принято избавляться. Трясся и дрожал, потеряв самообладание, и не мог взять себя в руки. Заплакал бы ещё, размазня, но тишина и спокойствие привели меня в чувства. Судя по всему, меня никто не собирался убивать. Значит, я им нужен. Разложив всё по полочкам, я смело поднялся с пола и встал во весь рост. За окном не было никого, кроме беснующейся в весеннем тепле природы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});