Сиреневый ветер (СИ) - Владимиров

отец о тебе очень хорошего мнения, прохвост рогатый.

— С рогатым, конечно, не поспоришь, — отозвался Феб, встрепав чёлку и тряхнув головой, — но вот хвоста нет, так что мне больше нравился вариант с пройдохой. Или плутом. Или шутом. С чем только мои рога не сочетали. Но лучше всего они всё-таки сочетаются со мной.

Краем уха Сильена слушала разговор Ральфа и Феба. Если честно, её удивляли взгляды людей на время. Она не могла сказать, что феи жили долго — в её понимании это обычная продолжительность жизни, а вот о людях создавалось впечатление, что их время проходило слишком быстро. По крайней мере, феи не назвали бы десять человеческих лет большим сроком и тоже почти не изменились бы за это время. А вот о детях в двадцать лет Сильена судить не могла, для фей в этом деле не было понятий рано и поздно, они просто почти не имели своих детей, поэтому и норм не сложилось. Для того же, чтобы взять под опеку новоявленного ребёнка, надо было не возраста определённого достичь, а иметь моральную готовность.

«Наверное, другие виды обзаводятся детьми по тому же принципу? Или для них важнее уложиться в какие-то временные рамки? Но это глупо. Хотела бы я узнать больше о других видах».

Сильена усмехнулась, заметив, что Феб запел, и снова сосредоточилась на прописях. Хотелось как можно скорее перейти к практике, начать отрабатывать печати хотя бы в простейшей их форме. Феб уже предупредил, что через два дня она должна быть в состоянии изображать печати целиком, даже если не совсем по памяти и медленно, чтобы уже проработать основы, научиться формулировать и задавать условия.

Когда дело касалось обучения, Феб словно становился другим человеком: более серьёзным, строгим, требовательным. Он также, конечно, оставался терпелив, вежлив и позволял себе иногда вставлять шуточки, но всё же очень напоминал учителя. Прям настоящего. Да, феи тоже учились, поэтому Сильене имелось, с чем сравнить. Даже ностальгия по школьным дням промелькнула. Горы домашних заданий, неудачи на алхимии, воздушная акробатика и экзамены по танцам. Жизнь фей — это не только забавы на цветущих лугах. Прежде чем резвиться, надо научиться.

Вечером Феб снова взял книгу, чтобы решить, с каких печатей начать отработку. Сейчас выдались хорошие дни для Луны, но чтобы оценить эффективность восполнения сил, их надо сначала на что-то потратить, а устраивать в случайных местах сирингарии было бы очень странно. Слово слишком сложное для новичка, а Плач Сильене явно окажется не по душе. Можно заняться Радугой — его магия как раз достаточно слаба, чтобы не навредить Сильене в случае неудачи. Сон неплох, но его не применишь часто. Для Зеркала не встречалось пока подходящих поверхностей, а для Крови маловато образцов. Надо хорошо всё обдумать и составить план, учитывая и будущий маршрут, когда их с Ральфом пути разойдутся.

Пока Феб был занят, Сильена помогала с ужином. То, что обычно она могла обходиться без еды, не значило, что она ничего не смыслила в готовке. В конце концов, когда природа засыпала, жизнь у фей продолжалась, и тогда уже надо чем-то питаться. Во время же путешествия с Ральфом Сильена делала это для вида, потому что даже нимфам, чьим потомком она являлась по рассказу Феба, нужна обычная еда.

— Синель, я могу полюбопытствовать? — спросил Ральф, придвинувшись. Получив согласие, он продолжил: — Как ты сошлась с Фебом? Я очень удивился, узнав, что в этот раз у него есть спутница, тем более с юга. Мне всегда казалось, что из-за, кхм, — Ральф замялся и понизил голос, — горячей крови на юге с демонами особенно сложные отношения. Они и живут обособленнее, потому что другие виды не рискуют с ними часто пересекаться.

К счастью, Сильена уже знала достаточно, чтобы такие вопросы не загоняли её в тупик, заставляя подозрительно долго над ними размышлять, чтобы в итоге всё равно дать неверный ответ. Она кивнула с добродушной улыбкой.

— Да, на юге со всеми межвидовыми отношениями сложнее, и демоны тоже вспыльчивее, чем в других землях. Но у нас есть места, где разные виды живут по соседству, так что там и с демонами общаешься регулярно. Привыкаешь. К тому же, мы говорим о Фебе, — сказав это, Сильена обернулась и увидела, как тот вниз головой свисал через край повозки и покачивал руками. Это заставило рассмеяться беседовавших. — Пф, серьёзно, он же просто поющий оболтус и балагур. Впрочем, именно его любовь к песням меня и привлекла. Сначала приходила послушать, потом познакомились. Но раньше меня не интересовали путешествия, а вот когда встретились зимой, разговорились, решилась пойти с ним.

— Так дурачиться в его годы — это прямо талант. Да, действительно, с ним легко сойтись, если отбросить предрассудки. Обычно это самое сложное.

На это Сильена могла только пожать плечами.

Вскоре к ним вернулся Феб и перетянул одеяло беседы на себя, чем избавил Сильену от необходимости придумывать детали липового прошлого. Этим вечером он решил поведать о том чудном и оригинальном случае, когда его пригласили на карнавал подменышей. Согласился он чисто из интереса, ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать… Наверное. Данный случай оказался как раз из тех, когда не лезь — оно тебя убьёт. В прямом смысле.

Подменыши — подвид демонов, который отличался исключительными способностями ко лжи, а ещё невероятной любовью к интригам, подлянкам и подставам. Так что главная цели их карнавалов — сделать как можно больше гадостей, не попавшись, а в идеале — стать причиной скандала, трагедии и самой громкой загадки на устах общества на ближайшие дни (чем дольше, тем лучше, конечно). Одним лишь чудом пережив карнавал, Феб зарёкся посещать массовые мероприятия подменышей, если только однажды не захочет свести счёты с жизнью очень изощрённым и оригинальным способом. Но поскольку этот случай смог стать довольно интересной историей, Феб не жалел о своём решении.

— В конце концов, я себя знаю, не согласился бы тогда, согласился бы в другой раз. Так что всё хорошо, что хорошо кончается.

Оптимизм Феба Сильена находила удивительным. Конечно, по прошествии времени о многих сложностях рассказывать становится проще, воспоминания меньше угнетают, память сглаживает углы, но Сильена всё равно сомневалась, что смогла бы с таким же задором рассказывать о том, как чуть не погибла или серьёзно пострадала. Утверждать наверняка она не могла, потому что в её жизни не было настолько больших опасностей, но даже пережитые мелочи могли продолжать угнетать сквозь года.

Второй день прописей пролетел незаметно, а на следующий пришлось