Мнимая смерть - Томас Энгер

А теперь Бьярне работает в полиции.

Это Хеннинг знал давно, потому что в середине 1990-х они вместе поступали в полицейскую школу. Бьярне поступил, Хеннинг нет, его завалили задолго до вступительных экзаменов, потому что у него обнаружили аллергию на пыльцу и шерсть животных, да к тому же в детстве он страдал астмой. А вот Бьярне всегда был крепок физически. Отличное зрение, сила, хорошая выносливость. Он занимался спортом, когда был помоложе, и неплохо выступал в семиборье.

Хеннингу даже кажется, что Бьярне прыгал с шестом выше чем на четыре с половиной метра.

Но то, что Бьярне начал работать в отделе по борьбе с насильственными преступлениями и преступлениями против нравственности, было для него новостью. Он думал, что Бьярне работает тайным агентом, или, как они сами себя называют, Чарли, но всем надо время от времени что-то менять в жизни. И вот теперь Бьярне сидит на возвышении и осматривает собравшихся. Взгляд у него серьезный, деловой, и в своей элегантной форме он выглядит очень представительно. Хеннингу кажется, что Бьярне все еще очень привлекателен. Темные, коротко стриженные волосы, немного седины над ушами, небольшой шрам на подбородке, белоснежные зубы. Загорелый и гладко выбритый.

Бьярне Тщеславный.

Хеннинг думает, что он вполне годится на роль потенциального источника.

Второй мужчина на возвышении — Арильд Йерстад, высокий и стройный, с красиво подстриженной бородой, которую он то и дело поглаживает. Йерстад работал с убийствами, когда Хеннинг только-только начал писать на криминальную тему, и, как видно, до сих пор занимается тем же самым. Йерстад не жалует журналистов, считающих себя умнее полицейских, и, если уж быть справедливым, думает Хеннинг, я принадлежу к их числу.

Женщина, занявшая место между двумя мужчинами, инспектор полиции Пиа Неклебю, проверяет микрофон и откашливается. Блокноты и ручки замерли в готовности. Хеннинг ждет, поскольку знает, что в первые минуты будет только вступление и повторение уже известных сведений. Но тем не менее он навостряет уши.

Но происходит нечто удивительное. Он ощущает небольшую дрожь в теле. Для такого, как он, кто в последние два года не чувствовал ничего, кроме злобы, презрения и жалости к самому себе, такая дрожь — дрожь, связанная с работой, — не что иное, как прорыв, наверняка сказал бы доктор Хельге.

Он прислушивается к чистому голосу женщины:

— Спасибо, что пришли на сегодняшнюю пресс-конференцию. Мы расскажем о трупе, найденном сегодня утром на Экебергшлетте. Меня зовут Пиа Неклебю, здесь со мной руководитель расследования Арильд Йерстад и сотрудник полиции Бьярне Брогеланд.

Йерстад и Брогеланд кивают собравшимся. Неклебю подносит руку ко рту, откашливается и продолжает:

— Как вы уже знаете, мы начали расследование после обнаружения трупа женщины в палатке на равнине Экебергшлетта. Сообщение о трупе мы получили в 06:09. Тело нашел пожилой мужчина, который выгуливал собаку. Жертва — 23-летняя женщина из Шлемдала, ее зовут Хенриэтте Хагерюп.

Ручки скрипят по бумаге. Неклебю кивает Йерстаду, который пододвигается ближе к столу и микрофону. Он прочищает горло.

— Речь идет об умышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами. Преступник неизвестен. На данной стадии расследования мы мало можем сообщить как о месте преступления, так и о наших версиях случившегося, но мы уже можем сказать, что убийство было совершено с крайней жестокостью.

Хеннинг записывает в блокнот слово «жестокость». Когда речь заходит о СМИ и полиции, жестокость означает детали, которые прессе не положено разглашать. Это делается, чтобы защитить людей от информации о том, на что способны бродящие среди них психи. И естественно, семьи не хотят разглашать детали того, как именно были убиты их дети, братья или родители. Что совсем не означает, что эти детали не станут известны прессе.

На пресс-конференции не прозвучало ничего нового. Хеннинг и не рассчитывал на это. Подозреваемых по делу пока нет, мотивы неизвестны, а полиция все еще занимается осмотром места преступления. Расследование находится на такой ранней стадии, что пока трудно сказать, удалось ли обнаружить следы или улики, с которыми можно будет работать дальше.

И бла-бла-бла.

Выступление Йерстада, если это так можно назвать, закончилось через десять минут. Как обычно, после этого присутствующих приглашают задавать вопросы, и, как всегда, журналисты вступают в схватку за то, чтобы первым припасть к кормушке.

Хеннинг все время покачивает головой. Первый Вопрос, постоянный источник косых взглядов и похлопываний по плечу в редакции. Как в своих собственных, так и в глазах на удивление многих журналист будет считаться супер, если ему удастся первым подать свой голос на пресс-конференции.

Он никогда не понимал, в чем здесь смысл, если, конечно, это не связано с длиной члена и тому подобным. В этот раз побеждает Гюри Палме с канала ТВ2. Хотя у нее нет члена, она молодая красивая блондинка, которая умудряется использовать все недостатки своего имиджа себе на пользу. Гюри поразила всех, оказавшись амбициозной и неглупой, и она явно продвигается вверх по журналистской лестнице.

— Что вы можете сказать об обстоятельствах убийства? Во вступлении вы, Йерстад, упомянули, что убийство было совершено с особой жестокостью. Что это означает?

Займите свои места: на старт, внимание…

— В настоящее время не могу и не хочу это комментировать.

— Вы можете что-нибудь сообщить о жертве?

— Нам удалось выяснить, что жертва училась в Коммуникационном колледже имени Путти Вестердал. Она была студенткой предпоследнего курса, и ее считали большим талантом в своей области.

— И в какой же области?

— Она обучалась по специальности «Кино и телевидение», собиралась стать сценаристом.

Гюри Палме довольствуется тремя вопросами, и эстафетную палочку принимает телекомпания НРК. Хеннинг догадывается, что во взгляде журналиста можно заметить разочарование, оттого что он всего лишь второй, но ему виден лишь затылок задающего вопрос. Однако этот парень из НРК по имени Йерн Бендиксен застигает полицейских врасплох.

— Ходят слухи, что речь идет об убийстве на почве поруганной чести.

Журналисты. Всегда умудрятся высказать утверждение, которое прозвучит как вопрос. Пиа Неклебю качает головой.

— Без комментариев.

— Вы можете подтвердить, что жертву избили кнутом?

Неклебю смотрит на Бендиксена, после чего быстро переводит взгляд на Йерстада. Хеннинг скрывает улыбку. Кто-то проболтался, думает он. И полиция об этом знает. Но Неклебю относится к вопросу с настоящим профессионализмом.

— Я не буду это комментировать.

Я не буду это комментировать.

На любой пресс-конференции, особенно когда она проводится на ранней стадии расследования, это выражение можно услышать раз десять. «Тактические причины», как они это называют. Тактика заключается в том, чтобы дать всем, в том числе и преступнику, как можно меньше информации о том, какие зацепки имеются в руках у полиции и какие улики были обнаружены, чтобы следователи спокойно могли собрать доказательства, необходимые для передачи дела в суд.

Неклебю и Йерстад знают, что сейчас они разыгрывают спектакль. Потому что НРК пронюхал о двух важных слагаемых Большой Формулы: убийство на почве поруганной чести. Кнут. Бендиксен ни за что не сделал бы два таких серьезных заявления на пресс-конференции, не будучи уверенным в их правдивости или по крайней мере в том, что они очень близки к истине. Пиа Неклебю поправляет очки на переносице. Арильд Йерстад выглядит крайне озабоченным. Бьярне Брогеланд, который до настоящего времени не произнес ни слова, пытается найти на своем стуле более или менее удобные для копчика точки.

Но такое случается часто. Журналистам известно больше, чем хотелось бы полиции, и иногда это мешает следствию. Тот парный танец, который пресса и полиция исполняют вместе, совсем не прост, потому что в стремлении достичь результатов партнеры зависят друг от друга. А у журналистов помимо этого еще существует конкуренция, острейшая конкуренция со всеми, кто освещает одно и то же дело. Сетевые издания публикуют новости в темпе, сокращающем продолжительность жизни новостей, поэтому им всегда приходится искать Что-Нибудь Новенькое. И напор на полицию становится все сильнее и сильнее, и ей приходится тратить больше времени на общение с прессой, чем на то, чтобы заниматься своим делом.

Неклебю завершает этап пресс-конференции, посвященный вопросам и ответам, после того как в нем поучаствовали представители радиостанции «П4» и газет «ВГ» и «Афтенпостен», но мероприятие еще не закончено. Теле- и радиостанции должны записать свои интервью, чтобы у зрителей и слушателей сложилось впечатление об эксклюзивности их материалов. В этих интервью еще несколько раз будут заданы уже прозвучавшие вопросы, и Неклебю еще раз получит возможность сказать…