Эксклюзивный грех - Анна и Сергей Литвиновы

– Да, действительно, не должна… Потом еще пробежался по комнате, опять остановился и проорал:

– А эта дурища, Снегуркина!.. Она позавчера нам рассказывала о Шепилове как о живом! А он уже две недели к тому времени был мертвый!.. Она – что, тоже ничего о своем однокурснике не слышала?! Телевизор не смотрит, газет не читает?!. Ох, бабы!.. Ну, бабы!.. Вам бы только шарфики вязать да пыль вытирать!..

Надежда, не обращая внимания на Димин ор, дочитала заметку до конца, повернулась к нему, спокойно спросила:

– А, собственно, что случилось?

– Ты что – не понимаешь?! – вылупил на нее глаза Дима. – Или прикидываешься?.. Серия убийств началась с него, с Шепилова!.. Не может это быть простым совпадением!.. В нем, в Шепилове, – все дело!.. Кто его замочил – тот и остальных убил! И мою маму – тоже! И твою!..

– Ну, и кто это был? – обыденно спросила Надя. Она мимоходом, машинально протирала тряпкой рабочий стол и смотрела в сторону.

– Кто? – споткнулся Дима. – Пока не знаю. Где мамины дневники с историей про эту троицу?

– Вон они, на диване. Полезные места заложены закладками. Кстати, Димочка, ты обратил внимание: тогда, в семьдесят восьмом году, избиение студента Шепилова случилось через пять дней после самоубийства Лены Коноваловой?

– Что-о?!.

– Может, это совпадение во времени – не случайное? – спокойно проговорила Надя, втихомолку наслаждаясь Диминой реакцией.

– Боже мой!.. – заорал Дима. – Fucking shit! Прошло всего пять дней?! Я идиот!.. Почему я сам не заметил этого?!

Дима схватил тетрадь, бросился перечитывать историю про давнюю общежитскую драку. Надя величественно удалилась на кухню.

"…одного из них, Ш., изрядно, как говорят в простонародье, избили. Носовое кровотечение, рассечена бровь, гематома на щеке слева. Пальцевые следы на шее. Мы с Раечкой оказали ему первую помощь. Я сказала, что вызываю перевозку и отправляю Ш. в стационар. Он взмолился: нет, пожалуйста, не надо! Завтра экзамен! Последний!.. Спрашиваю: кто избил? За что? Ш. супится. Отвечает: избил неизвестный на улице, почему – не знаю. По лицу его вижу: врет…"

– Тогда Шепилова избили, а теперь – убили, – задумчиво произнес Дима.

– Чего? – выглянула с кухни Надя. Сашкина квартира была такой крохотной, что любой звук, прозвучавший в одном ее конце, немедленно слышался в другом.

– Занимайся делом, я не тебе, – отмахнулся Дима. “Теперь все понятно… – взволнованно заходил он по комнатухе: от дивана к столу у окна, от стола к дивану; в руке – мамин дневник, заложенный в нужном месте. – Понятно, почему мать возле инициала “К.” сделала пометку: “Тот самый?” Действительно, он оказался “тем самым” – делегатом Первого съезда народных депутатов, а потом депутатом Госдумы Котовым… А вот что значит другая приписка? Вот эта: “История получила неожиданное продолжение. Долгое время я была не уверена, правильно ли я поступила. Теперь перечитала свою запись и снова уверилась: абсолютно правильно”. Что за “неожиданное продолжение”? В каком поступке мать была не уверена? А потом вдруг уверилась, что сделала все правильно? При чем здесь драка?.. Дальше в дневниках – а я внимательно их читал, очень внимательно! – об этом ни полслова, ни намека… Может, перечесть еще раз?"

Дима с размаху бросился на старый диван – аж пружины затрещали. “Нет, не хочу я ничего перечитывать!” Сейчас, он чувствовал интуитивно, наступило время не изучать материал, не накоплять его – а, напротив, делать выводы, совершать открытия. Ему почудилось, что он очень близок к разгадке. “Имеет ли отношение драка в общаге к самоубийству Коноваловой?.. Девчонка прыгнула из окна, а через пять дней избили Шепилова. Сейчас кажется, что эти два события предельно близки. Но ведь с тех пор почти четверть века прошло. Что такое пять дней в сравнении с двадцатью пятью годами!.. И после события не означает: вследствие события. Коновалова сиганула из окна – значит ли из этого, что друзья в общаге передрались из-за нее? Нет, не значит… Отнюдь не значит… Но звучит заманчиво!.. Итак: Шепилов, блестящий актер студенческого театра, заводила и лидер, встречается, допустим, со студенточкой-провинциалочкой Коноваловой. Тихонечко встречается. Так что ни Снегуркина, ни другие студиозы ничегошеньки об этом не знают… Шепилов заделывает ей ребеночка. Она требует у него: женись, паразит. Тот – ни в какую… И тут она, в отчаянии, в слезах, бросается из окна… Или: тут он выталкивает ее из окна. Бу-бух!.. Елена разбилась и умерла. Ребеночек внутри ее, естественно, тоже. Всеобщий шок и онемение в институте. Затем… Затем проходит пять дней. Коновалову похоронили. Над Шепиловым в принципе маячит статья: может, за доведение до самоубийства, а может, и за полноценное убийство. Но… О том, что у него роман с Коноваловой, никто не знает. Снегуркина вон – до сих пор не знает!.. Но друзья-то его, наверное, знали! Котов, наверно, с Желяевым – знали!.. И вот Котов с Желяевым, благородные ребята, в один прекрасный день требуют Шепилова к ответу. Или, грубо говоря, начищают ему рыло… Может ли такое быть? – спросил себя Димочка. Оглядел внутренним взором свои логические построения и сам себе ответил:

– Может!"

Вскочил с дивана, опять взволнованно заходил по комнате. И спросил себя: “Ну, и что?.. Положим, Шепилов – гад и коварный соблазнитель. Четверть века назад довел беременную девушку до самоубийства. И ему друзья за это морду набили. Очень правильно, кстати, сделали. Я б тоже набил. Ну, и что дальше?.. С тех пор все не просто быльем поросло – а целым лесом из былья. За преднамеренное убийство – срок давности пятнадцать лет. А прошло уже – двадцать пять.

Зачем Шепилова убивать сейчас? Зачем и за что убивать мою маму? Сейчас?.. И тетю Раю? И охотиться на нас с Надькой?..

Может, – сделав очередной виток по комнате, предположил Дима, – у Коноваловой был какой-нибудь несчастный возлюбленный? И этот возлюбленный искал в течение двадцати пяти лет Шепилова – соблазнителя и убийцу? А теперь – нашел и отомстил?.. Чушь! Что там искать? Шепилов – весь на виду. На личном самолете летает, газеты о нем пишут… Искать его двадцать пять лет мог только какой-нибудь олигофрен в стадии дебильности…

А может, мститель в тюрьме все эти годы сидел? Сидел, несправедливо обвиненный? И только теперь на волю вышел? Вот он и мстит?.. Нет, чепуха какая-то получается… – поморщился Дима. – Какой-то граф Монте-Кристо. Романтизм сплошной. А следственно, как нас учили в универе, – не правда. К тому же двадцать пять лет у нас в России никто не сидит. Даже тех, кому пожизненное дают, раньше амнистируют. Или скорее они помирают раньше – из-за невыносимых условий…"

Куда ни кинь, всюду выходил вздор. Части головоломки не складывались.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});