Кровь за кровь - Виталий Гладкий

Стук в дверь превратился в грохот. Похоже, ее пинали не только ногами, но и прикладами автоматов.

– Куда денешься… – Я обречено пожал плечами. – Придется открыть. Против власти не попрешь. Учтите – мы спросонку.

– Постой! – Серега придержал меня за рукав. – Пойду я…

Он решительно отодвинул засовы и открыл дверь. Я торчал у него за спиной, готовый, если потребуется, на что угодно.

Первыми ринулись внутрь обозленные омоновцы, не очень почтительно оттолкнув Жердина в сторону. Не ожидавший такого натиска Плат едва не упал, но я его поддержал.

А затем, выступив наперед, одним резким движением я вышвырнул двух лбов наружу как нашкодивших щенков.

– Спокойно, мужики! – сказал я; надеюсь, очень внушительно. – Капитан! В чем дело?

Жердин ответить не успел. Это за него сделал один из омоновцев.

– Ну, козел!.. – рявкнул парень и попытался двинуть меня ногой.

Я спокойно, но жестко, парировал удар и снова обратился к Жердину:

– Капитан, пусть они уймутся. Иначе я за себя не ручаюсь. Мы не преступники и не хрен на нас кидаться, как стадо быков на красную тряпку.

Омоновцы, совершенно обалдевшие от такой невиданной наглости, хотели было продолжить штурм нашей маленькой "крепости", притом по полной программе, с ломанием ребер и остальных не очень прочных частей человеческого тела, но тут наконец подал голос и Жердин.

– Отставить! – скомандовал он достаточно решительно. – У нас ордер на обыск, – официально заявил Жердин, стараясь не встречаться взглядом с Серегой, который во избежание свалки быстро оттеснил меня на задний план.

– Позвольте полюбопытствовать, – серьезно сказал Плат и взял из рук капитана свернутый вчетверо бумажный лист.

Прочитав, что там написано, он вернул бумагу Жердину, коротко кивнул, и вся компашка ввалилась в нашу контору. Только теперь я заметил, что кроме Жердина в группе ментов находился еще один человек, тоже, как и капитан, в штатском – худощавый мужик лет сорока с неприятными чертами длинного аскетического лица. Судя по тому, как держался Жердин, его коллега был старше по званию и, похоже, возглавлял оперативную группу.

Позади всех неприкаянно топтались понятые – продавщица и грузчик из большого продовольственного магазина по соседству с нашей конторой. Мы были немного знакомы, а потому они смотрели на нас с сочувствием. И я знал, почему – у них такие налеты случались через день: то бандиты придут за данью, то налоговая полиция устроит очередную проверку, то райотделовские менты заявятся за тормозком к очередному юбилею начальства, а то и какие-нибудь отморозки набегут со стволами, чтобы взять на гоп-стоп кассира с дневной выручкой.

Взглянув на худощавого, Плат слегка нахмурился и приподнял левую бровь, что у моего друга являлось признаком большого волнения и даже тревоги.

Омоновцы принялись за дело словно слоны в посудной лавке, которые пришли делать уборку помещений. Но мне от этого на душе стало легче – они больше демонстрировали обыск, нежели что-то искали. Лишь худощавый мент, с интересом взглянув на бледного Маркузика, забившегося в угол, сразу прошел в его лабораторию и начал рыться в большой коробке, где хранились дискеты. Строгий Жердин слонялся по офису будто без дела, но его острые глаза казалось залезали в каждую щелку. Он несколько раз останавливался и возле дивана, осматривая его со странным любопытством, но когда омоновцы поснимали с моего "рабочего" места все, что только можно было, оставив голую деревянную основу, похожую на панцирь гигантской доисторической черепахи, капитан потерял к нему всякий интерес и переключился на сейф, без лишних слов открытый Серегой.а И Плат и Жердин вели себя совершенно официально – подчеркнуто официально – обмениваясь ничего не значащими фразами. Да, теперь они были по разные стороны баррикады. Наверное, Серега только сейчас осознал, что такое в нашей стране быть обычным гражданином, у которого права чаще всего написаны лишь на бумаге, а обязанности ему может втолковать любой прыщик при исполнении, да еще и в очень популярной форме – под дых или по мордам.

А я стоял и кипел, как чайник на костре. Суки наглые! Интересно, с таким ли рвением и азартом эта ментура рыскала бы по офису какого-нибудь мафиозного босса, у которого денег куры не клюют? Нет, гад буду, плюну на это наше О.С.А. и примкну к стаду "диких гусей" – наемников. Там по крайней мере буду точно знать, что никакая сволочь вот так безнаказанно не сможет топтаться ботинками по моему личному коврику и пинать валик дивана, на который я кладу свою голову.

Этот рыжий молокосос-омоновец явно нарывался на выяснения отношений. Я тоже не забыл, что он назвал меня козлом, но пока терпеливо сносил будто нечаянные толчки, когда этот сопляк проходил мимо. Но когда он, нагло ухмыляясь, наступил своим пудовым ботинком мне на ногу, я не выдержал и сказал:

– Уймись, зеленка. Иначе я твой автомат тебе в глотку вобью по самый магазин. Делай свое дело и не лезь ко мне.

Он ударил прикладом коротко, без замаха – тычком, целясь в мою челюсть. Обычно после такого удара приходится идти к дантисту, чтобы он сварганил вставную челюсть. Я предполагал нечто подобное, а потому был настороже. Наверное, молокосос очень удивился, когда приклад не попал в такую близкую и удобную цель. Еще больше он удивился и испугался, когда я, сделав короткий шаг вперед, впился пальцами в его кадык.

– Дернешься, сука, горло вырву… – свирепо шепнул я ему на ухо. – Предупреждаю в последний раз – не трогай меня. Иначе живым ты отсюда не уйдешь. Гуляй пока…

И все-таки этот короткий инцидент не замеченным не остался. Один из омоновцев, крепкий парень в годах – может, чуть старше меня – быстро подошел к нам и сказал:

– Емелин, пошел отсюда!

Похоже, он был сержантом, так как молокосос повиновался ему немедленно и без лишних телодвижений.

– Спецназ? – тихо спросил меня сержант.

– Ну…

– Чечня?

– Ясное дело…

– Извини, старик, этого дурака. Хочет выслужиться… – Сержант невесело осклабился. – Я тоже Грозный брал… мать бы его…

Он тяжело вздохнул и потопал в противоположный угол, так как в это время в кабинете появился худощавый.

– Капитан! – обратился этот неприятный тип к Жердину. – Дискеты изъять, комнату опечатать. Выставить пост охраны. После обеда придут спецы по электронике. Пусть покопаются. Это их проблемы.

– В чем нас обвиняют? – сухо и неприязненно спросил Плат.

– Узнаете, – холодно посмотрел на него худощавый. – Закончите обыск, – обернулся он к Жердину, – всех в управление. Я там буду через час.

Он вышел. Я выглянул в окно. Худощавого ждал ментовский "форд" с мигалками.

– Подполковник Удод. – Ко мне присоединился Серега. – Начальник одного из отделов управления по борьбе с организованной преступностью. – Он оглянулся на Жердина, делавшего вид, что его не касается, о чем мы беседуем. – Редкая сволочь, – продолжил он шепотом. – Из бывших обкомовских работников. Будь поосторожней – он способен на любую пакость. Протокол допроса читай от корочки до корочки, каждую букву. И очень прошу тебя – не заводись. А то в горячке можешь наболтать черт знает что. Я тебя знаю.

– Нас что, уже приклеили к организованным преступникам? Лихо… – На душе у меня было так муторно, что захотелось немедленно опрокинуть стаканчик чего-нибудь покрепче. – Как ты думаешь, что они хотят на нас повесить?

– Не знаю. И даже не догадываюсь… – Плат выразительно скосил глаза в сторону Жердина.

– На допросе узнаешь. Нас всех повяжут? – спросил он не без иронии у капитана, преднамеренно не называя ни его имени, ни звания.

– В управление поедете вы и Сильверстов, – официально сухо ответил Жердин.

Серега посмотрел ему в глаза и капитан смущенно отвернулся. Неужто совесть проснулась? Чудеса…

Плат подошел к Маркузику, на котором лица не было. Я ему сочувствовал – попадать в такой переплет нашему тепличному гению еще не приходилось.

– Как только мы уйдем, свяжись с моим отцом, – сказал ему Серега. – Нас взял УБОП.

Дело, которое нам шьют, ведет подполковник Удод. Запомнил фамилию? И не дрейфь, все образуется.

Марк скорчил жалобную мину и едва не пустил слезу. Чтобы не расстраивать нашего друга еще больше ненужным в такой ситуации трепом, Плат оставил его и возвратился ко мне.

– Оденься потеплее, – посоветовал он. – Не исключено, что нас бросят в каталажку.

– Знакомое дело, – буркнул я. – Лучше бы я до сих пор сидел там, откуда ты меня вытащил.

Серега промолчал. А что скажешь?

Глава 23. УДОД

Нас допрашивали в разных кабинетах, притом одновременно. Иногда подполковник Удод – мне выпала большая "честь" попасть на допрос именно к нему – выходил, оставляя меня одного. Наверное, он обменивался информацией со своим коллегой, который беседовал с Платом. Это чтобы побыстрее и поэффективнее нас прижучить. Я, конечно, не знал, что говорит Серега, но решил – буду отказываться от всего, чтобы мне ни инкриминировали; даже от очевидных фактов. Тем более, что особых грехов за собой я не чувствовал; естественно, не считая случая в квартире Бермана, когда использовал кухонный нож не по назначению.