Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов нашей до минимума сокращенной группе удалось завершить операцию. Мы с Орией, Мходжей и Сулейманом надели ошейник на молодую эндабашскую самку из семейного сообщества матриарха Джен Эйр. Опыт на самке проводился впервые, и решились мы на него только потому, что она отстала от группы. Такой оказией пренебрегать не следовало. Наконец-то появилась возможность проследить за одним из таинственных слонов Эндабаша с помощью радио. Мы сидели на самке и крепили ошейник, как вдруг с ужасом заметили бесшумно вернувшуюся Джен Эйр. Она нависла над нами всей своей массой, а ее загнутый к земле бивень придавал ей вид некоего гигантского грызуна, которого обуревали весьма недобрые намерения. Я вскочил на ноги, развел в стороны руки и закричал. К счастью, Джен Эйр не очень стремилась к защите сородича, и мои действия напугали ее. Бесчувственная молодая самка осталась в нашем распоряжении. Такое поведение матриарха тоже вызывало удивление. Следовало ожидать, что она, как и прочие матриархи, будет с яростью защищать лежащего на земле члена семейства, особенно самку. Но как узнать, что творится в ее голове? Быть может, ее охватила паника от страха, что она стоит лицом к лицу со своим смертельным врагом? Быть может, связь между ними была не столь прочна, а такое часто случается в обществе слонов, где есть и млад и стар? Чем больше я узнавал слонов, пытаясь установить общие правила их поведения, тем чаще сталкивался с исключениями. Мы назвали молодую самку Радио-Эвелин — в честь одной из моих приятельниц, ставшей жертвой ее нападения несколькими месяцами раньше.
В то время в ндальском лагере готовился семинар, на котором мне предстояло отчитаться властям национального парка. Подготовка к семинару требовала тщательного анализа наблюдений, и оставалось мало времени на Радио-Эвелин, «своего» слона в группе Джен Эйр. Удавалось лишь дважды в день устанавливать местонахождение группы. Я вылетал каждое утро и парил в потоках воздуха вдоль окрашенного зарей обрыва. Внизу среди зелени еще клубился туман, который с восходом солнца превращался в красно-золотое море. Обычно хватало 20 минут, чтобы взлететь, засечь нужную группу животных и снова приземлиться на полосе Ндалы. После этого я весь день корпел над записями, подбирал цифровые данные, а вечером, когда солнце скрывалось за обрывом, зажигая огнем облачные громады над озером, совершал вечерний облет, чтобы отметить, куда ушли мои слоны.
Джен Эйр была куда менее активным матриархом, чем Боадицея. Почти все дни она бродила в зарослях Эндабаша, делая в день не более километра. Но ночью она обретала живость и совершала большие переходы, чем Боадицея. Любопытная инверсия суточной активности, связанная, по-видимому, со страхом перед человеком. Такой же пример перехода к ночному образу жизни наблюдался у львов парка Крюгера, когда был разрешен их отстрел. Как только отстрел запретили, хищники появились вновь на радость туристам. В некоторых парках, например в Уанки в Родезии, ночная деятельность слонов доминирует, хотя охота на них запрещена уже несколько лет. Должно быть, это результат наследственного опыта, передаваемого младшим от старших, которые ничего не забывают. Быть может, у Джен Эйр были неприятные встречи с колонистами и она нашла убежище в парке? За три месяца, которые я следил за ней, она явно избегала южных ферм и часто бродила у подножия обрыва, за которым начинался лес Маранг, как бы разведывая путь туда, где нет людей.
За все время Джен Эйр ни разу не покинула границ парка, но благодаря ей я познакомился со многими новыми слонами, которых иначе не увидел бы. Однажды утром я заметил громаднейшую самку с кривыми бивнями на краю обрыва у леса Маранг, высоко-высоко над парком. Левый бивень был особенно велик и загибался у самого основания. Удивительно, что он не сломался, поскольку мешал ее движениям. Ниже тропа упиралась в цирк с отвесными скалами, у подножия которых бродили Радио-Эвелин и Джен Эйр. Я не думал, что снова встречу ее, но в тот же вечер заметил ее на берегу Эндабаша. Она находилась в большом стаде из ста слонов — редкое зрелище в Маньяре, и ни один из них не относился к числу моих знакомых.
Сомнений не оставалось: слоны могли проникать прямо в парк — у них вряд ли хватило бы времени, чтобы пересечь ферму итальянца.
Утром мы с Мходжей приехали к подножию обрыва. Лес Маранг тонул в облаках и тумане, а на наши головы и спины лился непрерывный дождь. Дважды нам казалось, что мы нашли искомую дорогу, но каждый раз утыкались в отвесные скалы или водопады, скрытые нависшими деревьями. Наконец мы пересекли густейшие заросли шалфея и наткнулись на сеть слоновьих троп, сливавшихся чуть дальше в одну широкую тропу, которая петлями поднималась все выше и выше меж громадных скал и обрывов. Похолодало, но дождь перестал. С обеих сторон высились деревья, покрытые лишайником. Мы достигли границы тумана, и, к нашей радости, уклон стал более пологим — мы вступили под своды больших деревьев. Мы шли по гребню в зеленом лабиринте, вдоль которого тянулась самая большая из виденных мною слоновьих троп. От воздушного наблюдателя ее скрывала листва, хотя ширина тропы превышала 3 метра. Почва была утоптана тысячами слоновьих ног.
Отыскав эту дорогу, я взял себе за правило прятаться здесь и наблюдать за спускающимися и поднимающимися слонами. Эту границу пересекал непрерывный поток животных. Парк Маньяра вовсе не был замкнутой экологической системой. Теперь можно было предсказать последствия острейшего кризиса, если департамент вод и лесов изменит свою политику и разрешит отстрел слонов в лесу Маранг. Коль скоро слонов заставят искать убежища в парке, популяция последнего, и так самая плотная в Африке, удвоится.
Такая перспектива вновь заставила задуматься о важнейшей проблеме территориального поведения слонов. Если в парк явятся новые слоны, то как их встретят старожилы? Будут ли они защищать свое жизненное пространство и изгонять пришельцев? По окончании работы по радиослежению мне осталось собрать все данные о местах пребывания слонов и их перемещениях, сравнить площади, занимаемые каждой семейной группой, и отметить, как они перекрываются. Имелось 48 семейных групп и около 80 независимых самцов. Всех их я наблюдал четыре с половиной года более 5000 раз.
Территории сообществ значительно перекрывались. Слоны не дробили владения на мелкие кусочки, как это делают животные с территориальным поведением. Однако их территория не была и общей. Каждая семейная группа могла бродить в любом уголке парка, но многие отдавали предпочтение своим любимым местам. Боадицея держалась в основном в тридцатикилометровой зоне в центре парка. Радиослежение подтвердило контуры ее владений на карте, выполненной на основе визуальных наблюдений.
- Семья Майклов в Африке - Джордж Майкл - Природа и животные
- В тропики за животными - Эттенборо Дэвид - Природа и животные
- В дебрях Южной Африки - Майн Рид - Природа и животные
- Голоса животных и растений - Владимир Алексеевич Корочанцев - Природа и животные
- Об особенностях животных - Клавдий Элиан - Античная литература / Природа и животные
- Дикие кошки - Коллектив авторов - Природа и животные
- Зоопарк в моем багаже - Джеральд Даррел - Природа и животные
- Спутник следопыта - Александр Формозов - Природа и животные
- Все Ваши минувшие дни - Джон Конвей - Природа и животные
- Исчезающие животные Америки - Роберт Мак-Кланг - Природа и животные