Рождение Повелителей - Часть 2 - Александр Гуров

— И чем же я прикроюсь? — обиженно спросил северянин.

— Этим, — варвар протянул северянину алый плащ, непонятно откуда взявшийся в руках Квал-Тарра.

… Бой уже утихал, варвары разбили оборотней в пух и прах, спастись не удалось ни одному полуволку, они все нашли сегодня свою гибель. Гибель в Замке своего создателя.

Неожиданно небо стало сереть, его уже не окутывал тот первозданный мрак. Неловкий свет стал пробиваться сквозь пелену тьмы, и вот уже первый лучик солнца блеснул в небе, прорезал тьмы, словно черное полотно принизывает иголка, на ушке которой светлая нить. За первым лучом последовал второй, третий. Лучи солнца, словно стрелы, атаковали тьму и мрак неуклонно рассеивался от оружия солнца-лучника.

И вот появилось само светило, самый яркий в мире светоч встал прямо над головами людей, широко и ярко — по-весеннему — осветил Темный Замок. И Замок словно утонул в море света.

Свет пронизал все и вся, окутал самые темные уголки, нашел дорогу там, куда не мог пройти даже взгляд человека и птицы, свет был везде.

Невольно Немо закрыл глаза, уж слишком сильно они уже привыкли к тьме, ох, как давно они уже не видели света! И под силой светила поле брани стало меняться, оборотни словно горели, точнее горели их уже мертвые тела, но не как от огня, а как-то иначе. Тела полуволков-полулюдей стали выталкивать их себя клубы белого дыма, словно на раскаленный солнцем камень капнула капелька воды. Из безжизненных тел полуволков выходило их вечное проклятие, ночью быть зверем, днем человеком, только теперь это проклятие нашло несколько другую формулировку: "Полуволк, когда на небе тьма, получеловек, когда на небе свет!".

И картина стала до боли ужасна. Оборотни, точнее их мертвые, уже мертвые, тела, стали не так уж страшны, сколь жалостливы и от этого только еще более ужасны. Все подходы к Темному Замку, весь Темный Замок, — стены, пол, камень т землю, все! — был усеян телами людей, но не телами варваров, — хотя были и они, — а телами мальчишек и девчонок, лет восемнадцать каждому и каждой.

На самом деле оборотни это такие же обычные люди, как Немо или Квал-Тарр, но до тех пор, пока на улицу не ворвется "мертвое солнце", пока небо не окутает тьма.

Солнце, Солнце над головой, оно рассеяло мрак, царивший уже непонятно сколь долго на небе, но от этого стало не лучше, наоборот, хуже. Когда ты убиваешь оборотня в виде ужасной бестии это одно, ты спасаешь свою жизнь, защищаешь жизни других, но когда ты убиваешь подростков, которые сами не ведают, что делают их ночные «я», то на сердце становиться не так весело, даже грустно. Оказывается, на самом деле ты убил не отвратительное чудовище, не беса, не смерть во плоти, а несчастного мальчишку, которые по своей неволе стал оборотнем.

… Люди победили, но радость от победы рассеялось вместе со тьмой, царившей совсем недавно на беззвездном небе. Радость унесло солнце, а ведь люди так долго ждали, когда вновь светило заиграет своими разноцветными красками, когда снова земля почувствует прикосновение теплых лучей всемирного светоча. А когда, наконец, солнце одарило людей своим присутствием, люди только принялись умолят, чтобы настала ночь, чтобы ночная мгла скрыла бедных девушек и мальчишек от людского взора, превратила их девственные нагие тела обратно в тела полуволков.

… Немо смотрел на ужасную картину, значит он убивал не зверей, а полулюдей, но, что он мог сделать, ведь не убий он убили бы его, а с ним и еще десятки людей. Убийство не оправданный поступок, даже если ты защищал свою жизнь, но разве это распространяется и на этот случай? Разве убивая плоть зверя, — которая пусть и хранит в себе кое-что другое — ты убиваешь человека?

Немо не знал, что сказать, не знал, что сделать. Он просто стоял, прикрытый алый плащом, и выпученными глазами смотрел на плоды своих трудов, смотрел на убитые им тела мальчишек и девчонок, всего восемнадцати лет отроду, может чуть больше, может чуть меньше. Мальчишек, девчонок, Немо и сам, наверное, забыл, что ему отроду девятнадцать, прям таки разница.

"Но я жив, а они мертвы!" — размышлял Немо не отрывая взгляда от мертвецкого поля.

— Мертвее не бывает… — словно читая мысли северянина проговорил Квал-Тарр, — Нам надо уходить, вернемся в Святую Землю, хоть и там была немалая битва, но уж лучше там, чем здесь!

— Лучше… — тихо ответил Немо, — Но чем?

Интересно, кто же привел всех этих варваров сюда, как они нашли Замок, как узнали, что мы здесь? — не обращая внимания на неразборчивый лепет северянина, стал задавать вопросы, в принципе, никому не адресованные, Вождь, после чего искоса посмотрев на Немо он продолжил: — Победа, какая бы ни была, она всегда победа. Кто и кого, уже не важно, или мы их, или они нас. Не стоит винить во всем себя, в конце концов ты давал клятву, и ты выполнил ее.

— Клятву, что убью всех оборотней? — выходя из оцепенения спросил Немо.

— Да, ты выполнил ее и теперь ничем передо мной не ответственен! — по-командирски протараторил варвар.

— Я уйду домой, мне здесь не место, мне надо в Нимфею. А если, меня ничего и никто не держит, то, пожалуй, я так и поступлю, — лихорадочно отговорился Немо.

— Будь по-твоему, но сейчас надо покинуть это и впрямь проклятое место, — закончил Квал-Тарр, выдергивая с правого бока рог вождя и трубя в него отход.

Глава XIII. Встреча и Расставание

Март, 1485, Келебреттское Горы

Солнце обжигало лицо своими лучами, оно будто отыгрывалось за все то время, которое провело под пеленой полного мрака. Теперь же светило не жалело ни себя, ни людей, которые устало возвращались в Святую Землю.

Природа словно проснулось от зимней спячки (хоть на самом деле и была зима, в лоне Мать-Горы и сейчас была поздняя весна). Уж слишком быстро оживились леса, их зелень стала все сильнее и яростнее тянуться к солнцу, купаться в его первозданных лучах, которых так долго не хватало деревьям. Радостно запели птицы, забегали трусливые зайцы, убегая от искусных волков, но уже простых, животных волков, ничего общего не имеющих с бестиями ликантропами.

Все цвело и наслаждалось, словно жизнь, наконец, постучалась в двери природы, все радовалось и плясало, словно под звуки мелодичной арфы, которую играло веселое солнце. Все жило…

Вот только варвары, кто совсем недавно стоял перед смертельной угрозой полного истребления, кто тянулся всем своим нутром к жизни, кто должен был радоваться жизни как никто другой, больше лесов и живности летающей и ползающей в ней, только они сейчас шли не живы, ни мертвы. Низко опустив головы, скрывая свои налитые грустью глаза от величественного светила, они шли к своей Святой Земле. радость победы сменило горечь осознания того, кого же они все таки победили. В лицах каждого читалось бессилие и тоска, ярость и злоба на того, неизвестно кого, кто превратил несчастных юношей и девушек в страшных ночных монстров. Оборотни были истреблены, в корень разбиты и унесены сталью и огнем с лица матери-земли, но это не радовало, как должно было быть, это только заливало души горного племени ноющей тоской.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});