Акробат. Дилогия (СИ) - Юрий Добронравов

Только Малыш, казалось, был доволен жизнью — смеясь, бегал между Скитальцем и Принцессой, отвлекая от дел обоих, громко смеялся и тикал, когда кто-то из них делал вид, что хочет отчихвостить его лозиной по попе.

Скиталец порылся в поклаже и выудил оттуда еще один медный котелок, купленный в Луэлресте. Как знал, что такая вещь лишней не будет. И угля мешок, что прихватил еще в имении Кота, тоже весьма кстати — на одном хворосте много не натопишь. Тем более, что температура нужна немалая — больше ста десяти градусов. Ладно, попробуем…

Он залил в казан воду, засыпал измельченную породу, что нашел в муравейнике вблизи вулкана. Кусок кожи в качестве прокладки и массивные булыжники на крышке превратят котелок в подобие автоклава. Ну, с богом!

Айра ходил вокруг и корчил дурацкие рожи за спиной Скитальца — ну и глупый же пришелец с Побережья — песок варит! Пришлось озадачить лодыря заготовкой топлива для костра. Он принес небольшую охапку, и после этого убрался с глаз долой. Наверное, снова дрыхнуть где-то в зарослях.

* * *

— Скиталец, ты что, не ложился еще? — утром Волчонок вышел из шатра и удивленно посмотрел на товарища. — Что это ты варишь? Запах не очень-то аппетитный. Мы что, дальше ехать не будем?

— Сегодня — нет. У меня еще дела — Скиталец кивнул на котелок — закончить нужно. Так что, отдыхай, восстанавливай силы. Я тут провел небольшую разведку, пока все спали — врагов не видать. Кстати, заодно и поохотился. Подстрелил какую-то мохнатую тварь. Принцесса говорит — вполне съедобная. Обещала приготовить что-то вкусненькое на завтрак. Сегодня сделаем выходной. Хочешь — сам пойди, постреляй. Только не напрягайся. И пока никакого спорта.

— А что, все-таки варишь?

— Много будешь знать — состаришься раньше времени. Лучше набери мне хвороста побольше, если есть желание.

Но Волчонок не спешил выполнять просьбу друга. Преждевременная старость его тоже не очень беспокоила. Подошел, повертел в руках выплавленные куски серы, пропустил между пальцами размолотый серный порошок, и одарил Скитальца точно таким же взглядом, что и Айра — мол, с ума сошел начальник.

Вскоре проснулась и Принцесса. Вернее, проснулся Малыш, а после этого сон пропал у всей компании. Даже Айра — уж на что соня, но выполз из шатра и стал тереть заспанные глаза, раздумывая, как бы сделать так, чтобы Скиталец не заметил, что им пропущен такой ритуал, как утреннее умывание.

Девушка этот ритуал не пропустила, потом подоила козу и принялась куховарить. Она так же с укором поглядывала на Скитальца — навонял своим варевом на весь лагерь, да еще и такой замечательный котел занял. Но вслух ничего не сказала и отправилась собирать хворост для костра. Айра, увидев строгий взгляд господина, так же поплелся вслед за девушкой.

Вдруг до Скитальца донесся крик Принцессы.

— Ну, если эта сволочь — Айра — ее обидеть задумал, голову оторву! — он вскочил на ноги и бросился в колючие заросли кустарника.

Но тревога оказалась ложной. Девчонку никто не обижал. Больше того, она прыгала от радости на небольшой полянке и во весь голос то-ли кричала, то-ли пела — бог поймет это их искусство:

— Счастье будет! Будет счастье! Цветок Возрождения мне дано увидеть! Счастье будет! Будет счастье! — увидев Скитальца, она, не прекращая орать, бросилась к нему на шею. — Счастье! Счастье!

— Эй, девочка, полегче! Прекрати меня слюнявить, и расскажи понятным языком, чему ты так обрадовалась?

— Счастье мне будет! — будто не слыша, продолжала радоваться Принцесса. — И вам всем будет. Потому что, я увидела цветок Возрождения, цветок Мати! И вам всем счастье будет, потому что, и вы увидите. Всем покажу. И тебе, господин, и Волку, и ребеночку. И даже этому противному Айре — мне не жалко. Пусть счастье всем будет.

— Стоп, стоп, — насторожился Скиталец. — Рассказывай внятно. С чувством, с толком, с расстановкой. И не кричи так громко. Что ты увидела?

— Пойдем, — Принцесса схватила его за руку и потянула в глубь зарослей.

— Вот, смотри, господин — цветок Возрождения. Кто его увидит — тому будет счастье. Теперь оно будет и тебе.

Над бесконечным массивом сушняка возвышался на длинном бордовом стебле довольно крупный желтый цветок. Ничего особенного — цветок, как цветок, похожий на астру. Странно, конечно, что вырос в практически мертвых зарослях, но чего не бывает на свете.

— И что в нем такого особенного? Я слышал, ты произнесла слово Мати. Оно здесь причем?

— Так его называют некоторые племена горных людей. Это замечательный цветок — он счастье приносит.

— Ну, это я уже слышал. Ближе к делу. Чем, кроме счастья, он знаменит?

— Эти кустарники живут много-много лет, разрастаются от корней, не цветут никогда. Но рано или поздно приходит и их час, — девушка немного успокоилась и теперь говорила менее эмоционально, хотя глаза ее продолжали сиять, что те звезды на ночном небе. — Они начинают сохнуть, сохнуть, пока совсем не засохнут. Люди вырубают их на топливо для своих костров. Небесный огонь выжигает их на целых плоскогорьях. И на много лет эти земли вымирают полностью. Но вдруг, в один прекрасный день из земли по-является темно-красный росток, а на нем распускается замечательный цветок Возрождения, или Мати, как его еще называют. Цветет он только один день, а потом небольшие зернышки падают на землю. И тогда из этих зерен кустарник снова начинает разрастаться. А к нему слетаются мушки, за ними — птички, приходят зверушки, чтобы поесть листиков и спрятаться от хищников, а те селятся недалеко, чтобы подкараулить их и накормить себя и своих деток. Жизнь снова возвращается на безжизненные камни. А кому доведется увидеть цветок, пока он не засох, и не выбросил зерна — того ждет счастье.

— Понятно. Теперь скажи мне такую вещь, — задал вопрос Скиталец, хотя ответ ему был уже почти ясен. — Кто из людей может носить имя Мати?

— Обычно, такое имя дают последнему мужчине в роду. Когда остальные погибли в боях с соседями, или их на охоте задрали дикие звери, или они умерли от болезней. С него должен возродиться весь клан.

Скиталец кивнул и отправился в сторону лагеря, расстроив девушку своим равнодушием к столь великому событию.

Кажется, все начинает становиться на свои места. Наш Малыш, оказывается, и есть тот самый хан Мати, ради которого он появился здесь, и которого по идее должен… Размечтались, господа начальники! Интересно, каким боком здесь пристегнут Пророк? Хочет стать регентом при будущем диктаторе? Ну, нет! Малыша ему не видать! И Звездного Меча тоже! Пророк пока не владеет этим артефактом, но кто помешает ему его добыть? Он-то под боком, им владеет сосед. Новая война, а может быть сговор — и цель достигнута. И понеслась! Можно начать объединение разрозненных племен. А там и готовить вторжение на Побережье. Кочевники поверят — они боятся своих богов и верят своим оракулам с пророками. Нужно помешать — для того-то Скиталец сюда и пришел. Потому, пожалуй, рассиживаться некогда. День отдыха — и снова по коням!

Глава 10

Из ненаписанного дневника Скитальца:

«День начался с большой неприятности — пропал Айра. Судя по всему, сбежал, сукин сын. Ладно бы, просто смылся, так нет, еще и обворовал, скотина! Куда я смотрел, старый дурак! Ведь не доверял ему ни на грош! Никаких сомнений в том, что он засланный казачок, лазутчик Пророка у меня не было, а вот не уследил. Он ушел ночью, во время нахождения в карауле. Уехал на своей лошадке и прихватил все, что мог — посуду с остатками ужина, кое-какую одежонку, вывешенную для просушки, а главное, нашу козу. Принцесса очень огорчилась. Кажется, ее в меньшей степени волновало то, что Малыш остался без молока, чем расставание с любимым животным. Проревела все утро, Эсмеральда местная. Волчонок, немного поругавшись и наслав на голову вора немереное количество проклятий, сделал вывод, что нам еще повезло. Ведь негодяй побоялся стащить более ценные вещи, сложенные в шатре. Да и скакунов наших не увел.

— Серый бы ржать начал, — говорю. — Да и остальные лошади — тоже. Айрина кляча — самая смирная. К тому же, к нему привыкла, скандалить не стала. Осторожный, гад. И неглупый.

— Мы его еще сможем догнать, — снова завелся парень.

— Остынь. Он ушел несколько часов назад. К тому же, я догадываюсь, куда он подался. Потому нам тут рассиживаться нельзя. Собираемся, уходим.

Когда все было упаковано и загружено на оставшихся лошадей, огорчаю Волчонка необходимостью расставания.

— Волк, ты с картой обращаться умеешь? Нет? А как же ты собираешься войсками командовать? Эх! Скольким вещам я тебя еще не научил! Ладно, живы будем — нагоним. Смотри сюда… — и начинаю ему объяснять, что за линии нарисованы на бумаге, и что они означают, куда ему идти. — Синяя по-лоска — это река. Коричневым цветом обозначены горы. Чем выше, тем тем-нее. Приложи-ка сюда фалангу своего пальца. Это расстояние или около того можно пройти за день. Немного разобрался? Сейчас пойдете на юг вдоль это-го отрога. Так надо — наверняка вас будут искать, но не южнее этой гряды. Здесь свернете к реке. По правому берегу выйдете прямо к башне (вот она, кружком обозначена), той, что видели на пути сюда. Понял? Там и до ущелья Лиса — рукой подать. Мы там с тобой проезжали, так что, и без карты найдете. Меня не ждите, я — в другую сторону. Идите прямо домой. Смогу — догоню. Нет?.. Ну, нет — так нет! Малыша берегите. Все. Разбегаемся».