Не верь глазам своим - Кейт Уайт

— Точно, — согласилась я.

— Знаешь, хочу тебе признаться, я в восторге от проведенной с тобой ночи. Со мной ни разу ничего подобного не случалось.

Я покраснела еще больше. Минута — и меня будет трудно отличить от красных ковров.

— Не случалось? Отчего же? Наверное, когда ты появляешься на пороге едва знакомой женщины, она отказывается заняться любовью.

Он рассмеялся звонким многозначительным смехом, и я поняла, что все бывает как раз наоборот: женщины не отказывают ему ни при каких обстоятельствах.

— Дело не в этом, — возразил Боу. — То был ни с чем не сравнимый опыт. Увлекательная беседа за ужином под звездами.

После этой фразы я расслабилась. На заднем фоне играла ненавязчивая восточная музыка, и казалось, мы находимся в экзотическом уголке за тысячи километров от Манхэттена. Сервированный лимоном и специями цыпленок навеял воспоминания о Северной Африке.

Мы разговаривали о сюжете фильма Боу, о том, где я успела побывать за последние несколько лет, о буддийских монахах. Он спросил меня о семейной жизни, и я описала в общих чертах, что мой бывший супруг был адвокатом, окончил, как и я, Брауновский университет, познакомились мы на встрече выпускников в Нью-Йорке, понятия не имею, где он сейчас. Я не стала говорить, насколько он меня разочаровал, чтобы не произвести дурного впечатления. Боу тоже рассказал о своей личной жизни. Оказывается, он разорвал серьезные отношения в декабре, потому что его возлюбленная получила долгожданную работу в Лондоне.

Наконец мы перешли к теме смерти Моны.

— Как же я мог забыть о твоем расследовании! — спохватился Боу. — Какие новости?

— Никаких, если не считать того, что с Робби сняли подозрение.

— Ты завершила статью?

— Да, и работаю над продолжением. Уже даже надоело — обычно я не появляюсь в редакции больше трех раз в неделю, а сейчас приходится торчать там каждый день. Могу я задать тебе странный вопрос?

— Тебя интересует, не я ли убил Мону Ходжес? Нет, раньше я и не знал о ее существовании.

— Почти угадал. Как считаешь, способен ли на такое Дикер?

— Дикер?!

— Да, Дикер.

— Знаю, за глаза его часто называют душегубом, но не думал, что эту аллегорию надо воспринимать буквально. Зачем ему убивать Мону? Она возрождала его пресс-империю.

— Но ей предложили лучшее место, и она собиралась согласиться. Вдруг Дикер набросился на нее в приступе ярости? Ты встречал его пару раз. Мог он или нет?

— Насколько я заметил, Дикер — человек вспыльчивый. На мне это пока никак не отразилось, зато я слышал его разговор по телефону. Да, запросто могу представить, как он размозжил ей череп. Не умышленно, конечно, а в приступе ярости, как ты и говоришь. Хочешь, спрошу у него?

— Что?

— Я встречаюсь с ним на этой неделе. Мне неинтересно его предложение, но надо же выслушать. Когда он будет жевать большой кусок бифштекса, я так прямо и спрошу: ты убил Мону?

Я рассмеялась.

— Да, ты действительно можешь помочь мне.

— Только скажи как. С удовольствием сыграю доктора Уотсона на пару с тобой, Шерлок Холмс.

Ничего противоестественного, если ты начнешь расспрашивать Дикера о Моне. Можешь просто упомянуть между делом, что до тебя дошел слух, будто Мона собиралась уйти от него и заняться продюсированием телевизионных реалити-шоу. Любопытна его реакция: знал он об этом или нет?

— Хорошо. Я не подвергну мою жизнь опасности ? Меня не разорвет на части собака Баскервилей ?

— Нет, если ты не будешь шататься по землям Девоншира, — с улыбкой ответила я.

Мне было приятно, что Боу готов играть в доктора Уотсона. Значит, ему нравится то, чем я занимаюсь, а главное, у него есть желание помочь. С другой стороны, я начала тревожиться, как быстро развиваются наши отношения. Они все меньше и меньше походили на мимолетное увлечение.

Боу попросил счет, и мы вышли на улицу навстречу знойной ночи. По тротуарам бродили десятки пар, скрываясь в ресторанах вдоль Девятой авеню и Хэнсуорт. Из открытых окон доносился веселый смех.

— Хочешь еще один эспрессо? — спросил Боу. — Или бренди? Можем зайти в «Пастис». Или угостить тебя дома?

При одном упоминании слова «дом» у меня чуть не подкосились ноги.

— Конечно, то есть… дома было бы здорово.

Квартира Боу располагалась на десятом этаже

довольно старого здания в Челси. С первого взгляда я заметила, что это очень уютное гнездышко, в каком обычно и живут мужчины его возраста и рода занятий. Однако рано радоваться: ведь часто заходишь к кому-нибудь в гости и видишь, что в зале выставлена напоказ коллекция ковбойских шляп или единственное произведение искусства — мишень для дартса.

В зале горела лишь настольная лампа, через три больших окна проникал уличный свет. Стены были выкрашены белым, а мебель выполнена из черной кожи, правда, ковер портил примитивный рисунок с сочетанием синего, черного и оранжевого. Кругом висели черно-белые фотографии с изображением быта Дальнего Востока. За французскими дверьми находилась небольшая темная комната, вероятно, рассчитанная под столовую, но Боу превратил ее в кабинет, поставив посередине круглый деревянный стол.

Хорошо, что он не страдает повышенной аккуратностью. На кофейном столике — грязная чашечка, на тахте — раскрытый «Таймс». В конце длинного коридора была приоткрыта дверь в спальню, за которой виднелся уголок заправленной кровати с мягким серым покрывалом.

— Пойду сделаю эспрессо, — сказал он, удалился на кухню, включил там свет. — Или нет, у меня есть дорогая кофеварка, которая справится с этим сама. Подарок матери на Рождество.

— Я бы выпила бренди, — возразила я, — если предложение в силе.

В теле чувствовалось напряжение, и я боялась, что после еще одного эспрессо начну скакать по полу, как мячик.

— Конечно.

Боу вернулся в зал, достал из деревянного ящика бутылку бренди и разлил его по стаканам.

— Ты сам делал эти снимки? — спросила я, подойдя поближе к изображению одинокой девушки за столом в чайной.

— Гм. Да, почти все они из Японии и Гонконга.

— А тебе никогда не хотелось стать фотографом?

Многим это кажется логичной последовательностью. Начинаешь с фотосъемки, а потом берешь в руки видеокамеру. Со мной не так. Мне нравится фотографировать, но снимать фильмы я мечтал с самого начала, с того момента, как стал ходить в кино. Наверное, я люблю, когда все движется, — рассмеялся он.

— Не станцевать ли мне брейк-данс?

— Нет, у меня другая задумка.

Боу передал мне стакан. За весь вечер он ко мне не прикасался, если не считать того, как мы держались за руки в ресторане и потом в погоне за такси. Теперь он наклонился и поцеловал меня. Обнимая моего страстного друга, я заметила, что между ног у него уже все в порядке.