Рыжие волосы, зеленые глаза - Звева Модиньяни

— Спасибо, — сказал он тихо.

— Вот теперь я вижу, что ты созрел для гонок, — с гордостью заметил Сильвано.

Мистраль мысленно взмолился, чтобы его наставник оказался прав. Он хотел спросить, откуда у Сильвано взялась такая уверенность, но почувствовал, что лучше не затрагивать эту тему.

— Что касается этих людей, которые тебя финансируют, — продолжал Сильвано, — как бишь их теперь называют? Ах да, спонсорами, вот как. Так вот, попомни мои слова: можешь на этих типов положить с прибором. Они не добренькие дяденьки. Они кровопийцы. Настоящие пираты. Они тебе предложат выписать счет, где будет проставлена вдвое большая сумма, чем они в действительности на тебя потратили. Потом они ее вычтут из декларации о доходах. Ты за них не беспокойся, они всегда в барыше.

Махинации спонсоров не были секретом даже для такого новичка, как Мистраль, но это ничуть не умаляло в его глазах того факта, что они поставили на него, оказали ему доверие.

Он установил «болид» на специальную платформу во взятом напрокат грузовике, на прощание крепко обнялся с Сильвано и пустился навстречу судьбе.

* * *

Настал вечер. Асфальтовая трасса автодрома в Монце, теперь, когда он видел ее своими глазами, освещенную мощными прожекторами, казалась декорацией из научно-фантастического фильма. Мистраль полными легкими вдохнул запах горючего, его любимый запах, и представил себе, как эскадрильи звездолетов приземляются вокруг него на асфальтовой ленте, ведущей прямо туда, где рождались и куда устремлялись все его мечты.

Его маленькая «Репетто» на этой бесконечной дорожке напоминала игрушку, брошенную избалованным ребенком.

В соревновании участвовало около сотни гонщиков, разделенных на четыре заезда. Первые шестеро из каждого заезда должны были выйти в финал.

Мистраль с напряженным вниманием наблюдал за пилотами, суетившимися вокруг своих машин. Это были опытные «зубры», ветераны, знавшие трассу как свои пять пальцев. У каждого из его конкурентов было не меньше двух человек обслуживающего персонала, за ними стояли большие деньги.

— Да это же Мистраль! — с приветливой улыбкой воскликнул один из пилотов, столкнувшись с ним лицом к лицу.

Мистраль его узнал, это был Пино Бьянкини, сын владельца гостиницы из Чезенатико. Гонки были его жизнью.

— Что ты тут делаешь? — спросил он Мистраля.

— Участвую в состязаниях, — улыбнулся тот.

— На кого работаешь?

— Я сам по себе.

— Шутки шутить собираешься?

— Я собираюсь победить.

Бьянкини посмотрел на него как на ненормального.

— Я знал тебя как хорошего механика, но не знал, что ты психопат.

— Зато теперь знаешь.

— Ты хоть представляешь, что тебя ждет?

— Я очень впечатлительный и предпочитаю об этом не думать.

— С трассой знаком?

Мистраль отрицательно покачал головой.

— Я вижу ее в первый раз, — откровенно признался он.

Бьянкини поглядел на небо, вдруг начавшее хмуриться. Упали первые капли дождя.

— Через десять минут здесь будет потоп. Рекомендую сменить покрышки, — посоветовал он.

— Ты не мог бы одолжить мне домкрат? — попросил Мистраль.

— У тебя что же, и механика нет?

— Я же тебе, кажется, уже сказал: я тут один как перст.

— Нет, вы только посмотрите на этого ненормального! — воскликнул пилот. — Домкрат я тебе, конечно, дам, но прими вместе с ним бесплатный совет: возвращайся домой подобру-поздорову.

Начался дождь, и Мистраль, вкатив машину на постамент, заменил шины «пирелли» на «гудрич», более подходящие для мокрого покрытия. Он трудился в одиночку, под проливным дождем, глотая слезы гнева и обиды. Он был последним в очереди, его, конечно же, выбьют на первом же повороте. Мистраль не знал, чем закончится его великое приключение, но в одном был уверен твердо: домой он не вернется.

— Ехать придется по мокрой дорожке. К тому же я не знаю трассы, — повторил Мистраль, возвращая домкрат приятелю. — Окажи мне услугу. Позволь проехать с тобой пару-тройку кругов. В самом начале.

— Ты твердо решил?

— Если ты проведешь меня по первому кругу, я помяну тебя в своих молитвах, — пошутил Мистраль.

— Я тебе уже сказал, что тебе следует делать, но раз уж ты туговат на ухо, так и быть, я окажу тебе услугу. Три круга, Мистраль. Тащу тебя на себе три круга, а уж дальше выпутывайся сам.

Мистраль вымок до нитки, но зато теперь у него хотя бы появился ориентир. Они стартовали для пробного пробега. Мистраль прилепился к задним колесам Бьянкини, изо всех сил стараясь не терять его из виду. Пино гнал по прямой и сбрасывал скорость на поворотах. Мистраль следовал за ним все пять кругов.

Когда они вернулись в боксы, он поблагодарил Пино.

— Ты был очень добр. Ты ведь ради меня сбавлял на поворотах?

— Я гнал во всю мочь, — признался Пино Бьянкини. — Мне так и не удалось от тебя оторваться. Ты молодчина.

— Я могу и улучшить показатели.

— Странный ты тип.

Мистраль пришел первым в своем заезде и первым в финале. Мотор его «болида», за которым он ухаживал, как за ребенком, к концу соревнований все еще пел. Пело и его сердце, когда он вернулся в бокс. Он выбился из сил, умирал от жажды, но он победил и сейчас улыбался болельщикам, которые хотели знать, кто он такой, откуда взялся этот никому не известный одинокий волк, вырвавший победу у именитых соперников.

Пино Бьянкини поджидал его у прохода.

— Спасибо, — улыбнулся Мистраль. — Без тебя у меня бы ничего не вышло.

Бьянкини поглядел на него, улыбнулся в ответ, а потом так врезал правой, что у Мистраля подогнулись колени и он рухнул на пол.

Склонившись над ним, Пино сказал:

— На этот раз считай, тебе сошло с рук, но больше не пытайся взять меня за задницу.

После этого он повернулся и ушел.

Усталый, с пересохшим горлом и ноющей болью во всех костях, Мистраль все-таки был счастлив. Он с трудом поднялся на ноги, потирая подбородок, и расхохотался как сумасшедший. Защелкали вспышки фотоаппаратов.

— За что он тебе врезал? — спросил кто-то из присутствующих.

— Поцапались из-за женщины, — беспечно ответил Мистраль, продолжая смеяться.

— Победа в первой же гонке, — заметил один из репортеров. — Какие ощущения?

— Это похоже на сон.

— Можешь сказать, как тебя зовут?

— Мистраль Вернати, — с гордостью отчеканил он.

— Где твой механик? — спросил репортер.

— Мой механик — это я! — радостно ответил юноша.

— Не хочешь рассказать мне свою историю? — продолжал журналист.

— В другой раз. Когда мне перестанет казаться, что я сплю.