Безлюдье - Ал Коруд

бетонный мост, разделенный на два направления мощными барьерами.

Правая сторона за разделителем была как-то странно забита автомобилями. Создавалось такое впечатление, что эту свалку нарастили специально, но соблюдая некоторую маскировку. Идущие же слева четыре полосы смотрелись относительно свободными. На них находились только несколько грузовиков и легковых машин, и можно было спокойно добраться на ту сторону реки. Но никак не давали покоя стоявшие на разделительном пятачке с полосой заезда строительные вагончики и техника. За самим съездом просматривалось промышленное пятиэтажное здание, отличное место для огневой точки. От берега в его сторону шла сплошная хаотичная застройка — какие-то склады, небольшие хозяйственные здания, там можно спрятать кучу народа и техники для засады.

— Ну, как, командир? Увидел, что интересное? — спросил подошедший Потапов. Он также выглядел сейчас напряженно.

— Интересное не знаю, но странное да. Что-то сильно не нравится мне тут. Какая-то аура нехорошая на том берегу, и машины на правой стороне странно напиханы.

— Засадой пахнет, к гадалке не ходи. Мне тоже как-то не по себе, — вмешался в разговор неулыбчивый Пётр Мамонов. Он также рассматривал тот берег в мощный бинокль. — Непонятная свалка туточки образовалась, как будто нас на свободные полосы спецом приглашают. Типа — проходите гости дорогие, мы васа заждалися! Вот, например, те два грузовичка интересно стоят, могут заблокировать дальнейший проезд моментом. Да и балки строительные здесь зачем? Видимого ремонта чегой-то не видать.

— К ремонту могли просто начать готовиться, — вздохнул Михаил и обернулся к подходящему Пономареву.

— У тебя как настроение?

— Жопой чую — неладно тут, на Кавказе мне чуйка не раз помогала. Может, ну его на фиг? Валим по трассе в сторону Питера?

— И оставим неизвестную опасность за спиной?

— Командир прав, — согласился морпех, — нас они, скорей всего, уже срисовали. Могут затем незаметно подловить на переходе или проследить, куда идем. Кто же они — мы совсем не знаем.

— Предлагаешь разведку боем? А если попадем, как кур в ощип? — Пономарев заметно нервничал. Ответил же ему Мамонов.

— Не ссы, братан, вряд ли там такие уж окуенные вояки, я бы сам совсем по-другому сделал. Здесь же явно работали дилетанты.

Бойкич обернулся на бывшего спецназовца и задумался. Одно дело рисковать собственной шкурой, другое — посылать людей на возможную смерть. Он тяжело вдохнул. Пожалуй, судьба полководца ничем не лучше, чем у солдата. Тысячи, посланных тобой на убой людей, останутся в памяти до самой смерти. Атаман мельком глянул на напряженные лица женщин и детей в окнах транспорта, затем решился.

— Тогда, значится так, созывай всех мужиков сюда, — Михаил отдал команду Вите Хазову, затем повернулся к лейтенанту. — Евгений, прикрывай окна буханки брониками, поедешь со своими первым. Мы с Широносовым в двухстах метрах позади, — он повернулся к Пономареву. — Саня, готовь шайтан-машину под номером семнадцать к бою, поедешь сразу за мной. Всем быть на стрёме, не рисковать, в случае чего — валим отсюда нахрен! Геройствовать не надо, нас женки ждут.

Через десять минут он уже проводил краткое совещание с теми, кто пойдет на мост. Брали только мужчин. Михаил попробовал оставить с караваном Ольгу Шестакову, но та упёрлась рогом. Заставили надеть девушку бронежилет, и провели словесную накачку. Затем караван развернулся на трассе в сторону Питера, грузовики шли позади пассажирского транспорта, там приказали никому не высовываться. Водителям Михаил посоветовал не глушить машины и быть готовыми дёрнуть отсюда по первому же сигналу. В его памяти остались бледные лица женщин и любопытные ребятни. Он не стал ни с кем из них разговаривать и ничего не объяснять, чуял, что потом руки совсем опустятся. Некоторые решения мужчины все-таки должны принимать без женского участия.

На малой скорости их автомобили продвигались к мосту. Здесь относительно было тихо, только волны мерно плескали у берега, да ветер вяло шевелил какие-то скрежещущие железяки. Машины вышли на мост, тихонько объезжая остановившийся во время Катастрофы транспорт. Уазик уже продвинулся за середину моста, когда со стороны строительных балков затрещали сухие автоматные очереди. Машина разведчиков сразу же развернулась боком. Правая сторона с отодвигающейся дверью оказалась вне зоны поражения, и парни из разведгруппы как заведенные солдатики повыпрыгивали из автомобиля. Огонь неведомого противника тут же усилился, но они стреляли почему-то длинными очередями, и поэтому с прицельностью дела обстояли неважно.

Все ехавшие позади разведчиков люди также моментально посыпались из машин, стрелять начали уже и по ним. Михаил козликом перепрыгнул металлическое ограждение на пешеходную полосу и начал заполошно оглядываться. Металл оглушительно звенел от ударов, визжали рикошетом пули, чиркая об асфальт и железные ограждения. Все это создавало для обычного летнего дня какой-то невероятный звуковой фон. На том берегу внезапно раздался гул двигателя и стоящий на полосе тяжёлый самосвал двинулся вперед. С другой стороны дороги с рёвом дёрнулся такой же автомобиль, но его кабина тут же покрылась дырками, а лобовое и боковое стекло расцвело паутиной трещин, затем лопнуло и машина остановилась. На полпути замер и первый тяжеловоз.

Это лейтенант уверенно и точно поливал короткими очередями из ПК во все представляющие опасность места. Его команда в это время грамотно залегла за автомобилями, используя диски колес в качестве укрытия, и начала огрызаться плотным огнём в сторону строительных балков. Из-за крайнего вагончика показалось чьё-то тёмное тело и быстро метнулось к остановившемуся самосвалу, но в следующий миг, закрутившись юлой, упало на полпути. Михаил заметил возле капота буханки спокойно лежавшего Петра Мамонова. В недавней «мародёрке» он надыбал какой-то хитрый прицел и установил его на свой АК-74, и теперь же короткими прицельными очередями лупил в сторону вагончиков. Неожиданно он замахал разведчикам рукой и что громко проорал. Те быстро отскочили от «Буханки» и прыгнули за вставший наискось на полосе грузовик.

Бойкичу на миг показалось, что заработал отбойный молоток. Что-то очень мощное заухало с крыши пятиэтажки. Уазик буквально вздрогнул, как детская игрушка, от полученного мощного удара, на асфальт брызнули стекла окон, машина жалобно заверещала отлетевшими от корпуса кусками кузовного железа. От стоявшего перед буханкой разведчиков микроавтобуса с визгом отлетело колесо и покатилось в их сторону. Часть его кузова буквально разлетелось на мелкие куски! Потом огонь был переведён на позицию, где находились люди атамана и Широносова, от металлических перил отрывались куски железа, застучала по покрытию каменная крошка. Михаил судорожно вжался в асфальт, хотелось просто раствориться в нем, настолько ему стало страшно. Впечатление было такое, что рядом заработали невидимой кувалдой, тупо крушащей все вокруг. Похоже, они всё-таки конкретно влипли! Но после нескольких длинных очередей мощное оружие неведомого врага внезапно захлебнулось.