Дело Романовых, или Расстрел, которого не было - А. Саммерс

Дальнейший поиск в документах американской разведки, привел к находке второй копии рассказа Домнина. На этот раз это был документ на пяти страницах, напечатанный и аннотированный майором Слаутером. 12 декабря 1918 года его послали к генералу Вильяму Грейвсу, командующему вооруженными силами в Сибири, который отправил его к начальнику штаба военной разведки в Вашингтоне.

Майор Слаутер снабдил его собственными замечаниями в конце рассказа Домнина: «Вышеупомянутая рукопись была получена американским консулом Екатеринбурга, получившим ее из екатеринбургского монастыря, где Парфен Иванович Домнин оставался в течение нескольких дней после того, как оставил службу царю и куда он позже вернулся и оставался в течение нескольких недель… Фактически это — лучшее доказательство, которое я видел, имеющее отношение к кончине и месту нахождению царя и семейства. Все остальное — слухи и домыслы».

Это сообщение было послано пять месяцев спустя после исчезновения Романовых. Если это была «утка», то на нее купились не только Аккерман, но и американский консул, и главный офицер разведки в Сибири. Консул Палмер умер, его семья ничем не могла нам помочь, но нам повезло с майором Слаутером. После Первой мировой войны он стал помощником руководителя G-2 [военная разведка] и был повышен в звании до полковника. Поскольку он имел большой опыт в российских делах, ему предложили дипломатический пост военного атташе в Москве, когда Соединенные Штаты возобновили отношения с Советским Союзом. В отставке он стал профессором военной науки и тактики в университете штата Айова.

В 1974 году мы разыскали его вдову и сына Джона Слаутера, профессора истории. У профессора была старая армейская сумка, в которой находились бумаги его отца, но он извинился, что «люди, которые имели доступ к государственному департаменту и другим файлам или архивам, просматривали некоторые документы, или сообщения и некоторые изъяли, объяснив это тем, что они не могут быть опубликованы из-за государственных интересов». Со дня смерти отца сумкой интересовались и любители, занимавшиеся семейными исследованиями. Документы, относящиеся к смерти императорской семьи, отсутствовали.

Но вдова полковника Слаутера и его сын действительно вспомнили некоторые детали из того, что он рассказывал конфиденциально о событиях в Екатеринбурге. Из их показаний следует, что Слаутер имел одно важное преимущество перед другими исследователями — он появился в Екатеринбурге раньше, чем большевики покинули город. Бегло разговаривавший по-русски, он попал в город вместе с чешским офицером 20 июля, через три дня после предполагаемого убийства императорской семьи, но прежде, чем город был занят белыми.

Хотя воспоминания его семьи отрывочны, версия Слаутера о событиях в Екатеринбурге сильно отличается от общепринятой версии. Вместо того, чтобы быть разбуженным среди ночи, царь, вероятно, завтракал вместе с семьей, и на завтрак ел яичницу-болтунью, когда его увели навсегда. Позже, когда уже существовала общепринятая версия об убийстве, майор Слаутер выступил с лекцией, в которой он рассказал о своем пребывании в Сибири, и при этом ясно высказался, что вся семья была расстреляна. Но он никогда не придерживался выводов следователя Соколова, который однажды попросил написать комментарий к его работе. Согласно сыну майора: «… отец никогда не разговаривал с ним и никогда не посылал сообщений Соколову, его лицо становилось непроницаемым, когда спрашивали о нем…» А пожилая вдова Слаутера вспомнила, что ее муж, вернувшись из России, сказал ей, что царь и его сын были убиты отдельно от царицы и девочек.

Снова и снова мы возвращаемся к этой новой версии кончины царя, встретившего смерть отдельно от жены и дочерей; свидетельства становятся такими же многочисленными, как и свидетельства массового убийства.

В материалах Соколова мы нашли показания Зинаиды Микуловой, екатеринбургской гражданки, которая узнала о смерти царя от большевика, положение которого давало возможность знать правду. Она сказала, что вынуждена была жить с членом ЧК Константином Коневцевым: «… Он был мне противен, и я отдалась ему физически, почему и, не интересуясь их большевистскими делами, не расспрашивала его об их секретах. Помню, что за день, за два до объявления об убийстве 6. государя императора Коневцев днем, часа в четыре, зашел ко мне на квартиру и сообщил, что большевики 6. государя убили. Мне показалось, что говоря это, у него были на глазах слезы, и он как-то отвертывался от меня. Он же на мои вопросы сообщил мне, что его зарыли «там же, верно, во дворе», что в него было выпущено 52 пули. О семье же государя Коневцев тогда же сообщил мне, что она увезена в Невьянск. О наследнике сказали, что он умер. Было это 17-го, т. е. разговор мой с Коневцевым, числа 17 по новому стилю».

Соколов предпочел проигнорировать и это свидетельство.

Другой, более внушительный источник позволяет отказаться от версии расстрела. Летом 1918 года датчанин по имени Пауль Рее был вице-консулом Дании в Перми, к которой большевики отступили после бегства из Екатеринбурга. В 1967 году Пауль Рее, вышедший в отставку и живущий в Копенгагене, ответил на запрос британского исследователя об информации по делу Романовых. Он писал: «Моя информация о том, где и как погиб царь, отличается от результатов следствия, проведенного в Екатеринбурге. Я получил информацию от одного из тех, кто осудил царя на смерть, а затем сбежал в Пермь — тогда как следствие началось спустя некоторое время, после этого, когда виновные ушли на фронт или просто исчезли из Екатеринбурга…. Я уверен, что новости, которые я получил спустя несколько дней после происшедшего, достоверны во всех деталях… Царь был застрелен в лесу около ямы [шахта на поляне Четырех Братьев], куда его отвезли на автомобиле областного комиссара… поэтому история убийства царя — фальшивка». Рее также сказал, что он имел собственную информацию о судьбе семьи царя.

Но, к сожалению, его письмо никогда не было опубликовано, а Рее умер прежде, чем мы узнали о нем. Датское министерство иностранных дел утверждает, что оно не имело никаких официальных сообщений от него, и отослало нас в датские королевские архивы; это тупик, потому что документы, касающиеся королевской семьи или ее родственников, закрыты в течение 100 лет.

Источник, который Рее цитировал, не мог бы быть лучше — «от одного из тех, кто осудил царя на смерть». Главные екатеринбургские комиссары действительно уехали в Пермь после падения Екатеринбурга в июле 1918 года, и Рее мог бы встретиться со своим информатором именно там. Они единственные из всех, кто знал, что случилось с царской семьей. Рее говорит, что царь был застрелен после того, как его увезли на автомобиле «областного комиссара», так же, как и в рассказе Домнина, в котором говорится, что Николай был увезен «председателем Совета». Это мог быть только Белобородов, председатель Уральского областного Совета, и кажется вероятным, что он или кто-то из его коллег в руководстве, действительно сопровождали царя к месту расстрела.

Заключим этот обзор отдельных источников неизвестной советской статьей, самой ранней из всех, которая была повторена несколькими европейскими газетами восемь дней спустя после исчезновения Романовых, со ссылкой на «Правду», как на источник.

Вот что там было написано: «…утром 16 июля бывшего царя, сопровождаемого двумя вооруженными красноармейцами, вывезли из его тюрьмы в район военных действий вне города, где его ждали более десяти красноармейцев. Председатель Совета зачитал постановление о расстреле, в ответ на это бывший царь попросил разрешения увидеть жену, прежде, чем его расстреляют, и сказать несколько слов своим детям. В этом ему отказали. Царь, не сопротивляясь, и совершенно поникший, стоял перед красноармейцами, и его расстреляли. Тело бывшего царя увезли на машине».

Эта большевистская информация очень похожа на другие истории одиночного расстрела. Местоположение — «район военных действий вне города», а мы знаем, что большевики действительно использовали район Четырех Братьев для военных маневров. И опять же присутствие председателя Совета.

Описанная картина в целом соответствует общему стилю расстрела в то время — заключенные обычно вывозились или выводились из города, а затем расстреливались в каком-либо укромном месте в лесу около удобной канавы или шахты. На этот раз советская версия была вызвана утечкой информации, просочившейся прежде, чем официальная пропагандистская машина выплеснула поток выдуманной информации о расстреле Романовых.

Эта и другие истории соответствуют утверждению генерала принца Макса Бадена, что царь был расстрелян красноармейцами отдельно от всех. Он утверждал это еще до того, как кто-либо опубликовал сведения из немецких источников. Учитывая то, что мы теперь знаем о немецкой причастности, принц имел серьезные основания для того, чтобы быть хорошо информированным.