Повседневная жизнь «русского» Китая - Наталья Старосельская

А перед этим лундстремовцы бесплатно играли на концертах для возвращавшихся в Советский Союз. Играли и мечтали о том дне, когда и они сядут на пароход, чтобы отплыть на Родину…

Создание в Шанхае Советского клуба должно было, с одной стороны, призыв Сталина как-то морально обеспечить, с другой же — дать возможность улечься эмоциям. В клуб ведь далеко не каждый мог приходить. Даже будучи горячим патриотом, человек, пожелавший вступить в Советский клуб, должен был платить взнос, а взнос был довольно высоким, не всем по карману. Уже в этом, наверное, самые прозорливые из обитателей «русского» Китая должны были усмотреть подвох. Клуб предназначался для состоятельных русских, а что могло ждать их в Советском Союзе? Но об этом, кажется, мало кто задумывался… Тем более что уехать в Советский Союз было значительно проще, чем в любую другую страну, — советское правительство предоставляло визы, гражданство, обеспечивало беспошлинный ввоз любого количества багажа, а также бесплатный проезд для тех, кто готов был ехать осваивать целинные земли.

Советский клуб располагался на территории Французской концессии, в трехэтажном особняке на авеню Фош. Здесь устраивались вечера с танцами, концерты, при клубе были ресторан, библиотека, волейбольная площадка, а позже летний театр. В саду устраивались шахматные турниры…

Бурная жизнь кипела и в Советском спортивном клубе, построенном на пустыре на авеню Петен совместными усилиями членов Советского клуба — в самом начале деятельности клуба им руководил Игорь Лундстрем.

Об истории создания этого клуба рассказывает В. Смольников.

«Для строительства клуба Обществу граждан СССР понадобились деньги. Решено было поступить по принципу Робин Гуда: ограбить богатых. Генеральный консул СССР пригласил группу наиболее состоятельных лиц советской колонии в консульство на просмотр фильма «Сказание о земле Сибирской», еще не вышедшего на шанхайские экраны. Сначала показали фильм. Эффект от него был ошеломляющим. Потом был ужин, тоже ошеломляющий: тогда еще подавали красную икру. За кофе консул встал и произнес небольшую речь. Он сказал, что Обществу граждан СССР нужны деньги на постройку спортивного клуба. Туг же все полезли за чековыми книжками. Моя соседка по столу сняла свои золотые часы с массивным золотым браслетом. Короче, деньги нашлись сразу».

И использованы эти средства были с размахом и, надо отдать должное, по назначению. Оборудовали футбольное поле, несколько кортов, возвели двухэтажный павильон, в котором располагались сцена и ресторан. Здесь тоже часто собирались обитатели острова Рассеяния и, наверное, обсуждали самый главный для себя вопрос — возвращение на Родину, взвешивали все «за» и «против», общались с консулами и атташе, пытаясь в «непрямых» разговорах с ними понять: стоит ли все-таки ехать в страну, которая уже почти ни в чем не напоминает ту Россию, которую они покидали когда-то?..

По случаю победы над Германией русские шанхайцы устроили бал в лучшем боллруме города — «Парамаунте».

А в 1947 году был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о репатриации советских граждан в СССР. Начался массовый исход из Шанхая — первые тысячи потянулись на Родину, не зная и не особенно еще задумываясь о том, что их ждет. По словам В. Смольникова, треть русских шанхайцев решилась на отъезд.

Репатриация взбудоражила атмосферу в Шанхае, в прессе началась бурная полемика. Эмигрантские антисоветские издания поливали грязью не только СССР, но и решившихся на отъезд. В эту кампанию включились и английская, и американская пресса. Обстановка накалялась, людям все труднее было сделать выбор… Но неожиданно произошел казус, разрядивший ситуацию.

«У английской прессы есть замечательная традиция — систематически публиковать письма читателей на имя главного редактора, для чего существует самостоятельный отдел газеты, — пишет В. Смольников. — Письма могут быть на любые темы… Поэтому раздел всегда интересен и злободневен.

В полемике, опубликованной в газете «Норд Чайна Дейли Ньюс», приняли участие и англичане, и советские граждане, и белые эмигранты. Газетная баталия длилась несколько недель. Писали зло, часто остроумно, иногда просто глупо, но читать было очень интересно. Единственным условием для опубликования письма было приложение к нему визитной карточки с указанием домашнего или рабочего адреса… Бумажная битва закончилась совершенно неожиданным образом… Утром я приехал на работу и прошел в кабинет к секретарю, чтобы просмотреть свежую газету. Среди писем редактору мне попалось совершенно блестящее письмо, написанное то ли советским гражданином, то ли русским, симпатизирующим Советскому Союзу. Письмо заканчивалось стандартной формулой вежливости: «Сэр, я остаюсь вашим покорным слугой…», — и внизу стояла подпись. Фамилия мне показалась странной — двойная через тире и какая-то непонятная. Я внимательно ее прочел еще раз и буквально обалдел. Английскими буквами было написано такое русское трехэтажное ругательство, о существовании которого я не подозревал и которое позже в СССР никогда в применении не слышал.

В то утро сначала хохотали все русские шанхайцы — и советские, и эмигранты, а чуть позже, после объяснения иностранцам всех тонкостей русского юмора, потешался уже и весь иностранный Шанхай. Не смеялся только Пейтон-Гриффин, редактор газеты: он был взбешен.

На другой день в отделе писем газеты было напечатано следующее извещение, вполне обычное и принятое, когда полемика длится очень долго: «Ввиду того, что всем сторонам была дана полная возможность высказаться по поводу советской репатриации, дальнейшая полемика по этому вопросу прекращается. Редактор»».

Судя по всему, обстановку вокруг тех, кто собирался вернуться домой, нагнетали сознательно.

«В один из ноябрьских праздников, когда советское генеральное консульство пригласило иностранный дипломатический корпус и советских граждан на прием, была организована антисоветская демонстрация, — рассказывает В. Смольников. — Сотни китайцев дефилировали перед окнами консульства и выкрикивали антисоветские лозунги, однако всех гостей, шедших в консульство на прием, любезно пропускали. Советский военный атташе, стоявший у окна со своим американским коллегой, спросил: «Что, дорого обошлась вам эта антисоветская демонстрация?» Американец улыбнулся и ответил: «Ну что вы, принимая во внимание курс американского доллара на сегодня, она стоила очень дешево»».

30 ноября 1947 года уехала из Шанхая Наталия Ильина. Ее мать, Екатерина Дмитриевна, еще на семь лет оставшаяся в Китае, сохранила восторженные письма дочери с дороги: «У меня светлые надежды на будущее. Ведь я еду в страну, где от энергии, активности и труда человека зависит все!», «Морально чувствую себя прекрасно. Верю в социализм. Верю в себя», «Каждый день благодарю Бога, что я поехала, что я в России»…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});