Твоя кровь в моих венах (СИ) - Солнышко Светлана

Бледа не ответил.

— А ведь они еще не знают… — Джойс не договорил, но и так было понятно, что он хотел сказать. — Ладно, возвращайся, а то тебя там все потеряли уже.

— Идем со мной, — снова попросил Бледа.

— Нет, — покачал головой Джойс. — Можешь сказать им, что за неподчинение подверг меня аресту. Можешь даже приказать Джейн запереть дверь моей каюты, чтобы я не смог выйти. Меня это вполне устроит.

Глава 22

Есения не могла понять, какую цель преследовала Джейн, включая безо всяких объяснений прямую трансляцию с «Дракона». Особенно примечательно было то, что связь была односторонней. Девушка могла только слушать, но ни возразить, ни высказаться ыозможности у нее не было. Будь Джейн человеком, Есения посчитала бы, что та попросту издевается. Но ни один искусственный интеллект, каким бы высоко развитым он ни был, не станет тратить время на подобные бессмысленные действия. Из этого следовало, что Джейн хочет чего-то добиться. Но чего?

«Наверное, чтобы я наложила на себя руки», — угрюмо подумала девушка.

При этом Джейн очень выборочно поставляла информацию. Теоретически, искин мог передавать на челнок разговоры из любой точки корабля. Но почему-то один разговор до сведения девушки был доведен, а другой нет. Например, Джейн посчитала Есению достойной узнать о том, что Максим Берсар вынудил Джойса описать провал исследования Первой планеты. Было стыдно и неприятно слушать язвительные отзывы в свой адрес. Правда, неожиданным бальзамом на израненное эго пролился поступок Джойса, оборвавшего высказывание Гения. На секунду Есении даже показалось, что таким образом тот пытается заступиться за нее. Но на последующие высказывания он никак не отреагировал, а потом и вовсе ушел, и Есения в который раз убедилась, что старшему помощнику капитана нет до нее никакого дела.

Но вот о чем говорили Джойс с Берсаром после ухода из рубки, Есении не было позволено узнать. Хотя, наверняка, эта беседа была весьма интересной, если судить по последующим событиям.

После звука захлопнувшейся за Джойсом двери, Бледа приказал всем оставаться на месте, а сам вышел следом. Есения предположила, что он хочет вернуть своего старпома. Увы, командир не знал, что Гений вопреки приказу отправился за ним.

Вернулся исследователь довольно быстро, и по тому, что он произнес, стало понятно, что катастрофа неминуема.

— Ребята, что я выяснил! Причиной нашей комы была вовсе не девчонка! Это Бледа поднял температуру и чуть нас не убил! А Аттила был в курсе и его покрывал.

— Ты врешь! — накинулся на него Марс.

— Зачем бы мне? Вот он сейчас придет, и мы его спросим!

— Если он раньше не признавался, так и сейчас не скажет, — фыркнул Айзек.

— А мы ему намекнем, что слышали разговор. Я-то точно слышал. Ему придется быть честным.

— Может быть, ты что-то неправильно понял? — нерешительно начал Штурман. — Фразы, вырванные из контекста, часто могут неверно передавать общий смысл разговора.

— Я слышал достаточно! — отрезал Гений. — Я не дослушал до конца, но то, что было произнесено, разночтений не предполагает. Впрочем, если не веришь, спросим у Бледы, когда он вернется. Пусть он объяснит.

— Получается, командир нас сознательно обманул? — вполголоса, словно разговаривая сам с собой, произнес Антон.

— Да ладно бы просто обманул! — воскликнул Нырок. — Это еще полбеды. Понятно, что иногда бывает нужно сказать неправду ради спокойствия в коллективе. Но он свалил свою вину на Соль! На девчонку!

— Да отстань ты со своей девчонкой! — пренебрежительно отозвался Гений. — Плевать на нее. Тут важен сам факт, что наш командир, — Гений выделил это слово, — трус! Он побоялся признать свою вину, он позволил нам думать, что это не он, а кто-то другой виноват в том, что мы чуть не умерли. Разве может быть такой человек нашим командиром? Командир должен заботиться о безопасности экипажа, он должен восстанавливать справедливость, разрешать конфликты. А он? Сам подверг нас опасности, да еще и побоялся в этом признаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты давно метишь на его место, — вполголоса произнес Док.

— А что, ты не согласен с тем, что Бледа поступил некрасиво? — вскинулся Гений.

Док промолчал.

— Конечно, если все так, как ты говоришь, — неуверенно начал Марс, — то это полная задница. Но я все же не верю, что Бледа так мог поступить. Ты или врешь, или ошибаешься.

— А если не ошибаюсь? Если это все же правда? Тогда на чьей стороне ты, Марс?

— Я ни на чьей стороне, — пробурчал в ответ техник. — Но, конечно, это не дело, если командир себе такое позволяет.

— Вы согласны с тем, что Бледа больше не может быть нашим командиром? — спросил Гений.

— Акела промахнулся, Акела должен умереть, — снова пробормотал Док.

— Док, реально, прекращай! — вспылил Гений. — Если ты считаешь, что Бледа правильно поступил, так и скажи.

— Я не знаю подоплеки ситуации, поэтому пока не стану делать никаких выводов. И тебе не советую, — откликнулся Док.

— Да какая бы ни была причина, разве правильно скрывать свою вину от экипажа? Как мы можем доверять ему после этого?

— Да, ситуация хреновая, — буркнул Марс.

— Ладно, давайте так, — деловито произнес Гений. — Кто считает, что Бледа поступил недостойно?

— Я еще не уверен, что ты прав, но если все так, то… — осторожно сказал Марс.

Продолжения не последовало, видимо, он жестом дополнил свою мысль — поднял руку.

После паузы Гений удовлетворенно сказал:

— Большинство.

— Сначала я все же хочу услышать, что скажет Бледа, — твердо произнес техник.

— Услышишь.

И в этот момент послышался звук отодвигаемой двери.

— И где же наш старпом? — саркастическим голосом спросил Гений. — Не послушался тебя, не вернулся?

— У нас есть поважнее проблемы, — недовольно буркнул Бледа. — Нам нужно решить…

— Бледа, все-таки скажи нам прямо: это Соль подняла температуру на корабле? — провокационно перебил его исследователь.

Воцарилась тишина. Есения представила, как Бледа обводит взглядом своих людей, и уже не знала, какой ответ командира хотела бы услышать.

— Нет, — словно через силу выдавил Бледа.

— Тогда кто? — не унимался Гений.

Видимо, Бледа понял, что им что-то известно, и дальше скрывать нет смысла. А может быть, ему просто надоело лгать.

— Я.

По рубке прокатился ропот.

— Другими словами, — вкрадчиво начал Гений, — ты хочешь сказать, что это ты поднял температуру на корабле настолько, что чуть нас не угробил? И…

— Я и себя чуть не угробил, как ты выразился, — перебил его Бледа. — Это был несчастный случай. Такое могло произойти с любым из нас.

— Ладно, пусть так, — покладисто согласился Гений. — Ну, так и признался бы честно сразу. А ты свалил вину на девушку!

— Ничего подобного! — возмутился Бледа. — Это ты решил, что виновата Соль, и пытался свои догадки выдать за истину. Я отрицал, что это она.

— Ты не отрицал, — возразил молчавший до этого Айзек. — Если бы ты прямо сказал, что это не она, мы бы поверили. Сказал же ты так про Аттилу, и мы сразу это приняли. А ты позволил нам думать, что виновата девчонка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это недоразумение, — устало ответил Бледа, и Есения почувствовала, что он смирился.

— Нет, дорогой наш командир, — почти ласково произнес Гений. — Это сокрытие правды, практически ложь, это трусость и это подлость. Вот как это называется. И мы решили, что ты недостоин звания нашего командира.