Дикие гуси - Александр Граков

Андрюха метнул ненавидящий взгляд на Казаряна, потом на Соньку.

— Ах ты сука!

И, пригнув голову, попер на ствол, как на красную тряпку. Кому адресовались эти слова — теперь уж не узнать: автоматная очередь из «Кедра» снесла ему полчерепушки, и он, пробежав по инерции еще пару метров, завалился в вонючую воду. А пули уже в клочья рвали козырные штатовские майки на груди его корешков, затем ствол автомата переместился на Казаряна… вернее — на то место, где он стоял до этого. Сонька убрала палец со спуска и прислушалась — наступившая тишина не нарушалась ничем. «В контрразведке дураков не держат», — это было любимое изречение майора.

— Слышишь, ты, козел вонючий, говно эчмиадзинское! — закричала Сонька в осоку. — Знаю, ты меня слышишь! Это я угрохала твоего прыщавого ублюдка, а ты уже два раза ушел от меня! Так вот, запомни — третьего раза не будет!

Конечно, майор Казарян слышал ее, но мер против оскорблений не принимал никаких: пусть — козел, пусть — говно. Зато живой!

…Через час Сонька выбралась на полотно трассы Ростов — Баку. Выбрав паутину из волос и стряхнув пыль со своего дипломата, тормознула первого же частника, охотно раскрывшего перед ней дверцу салона, и спустя немного времени была в Ростове. А майор Казарян спешно очищал карманы несостоявшихся добровольцев в фидаины, прежде чем утопить их в вонючей воде канала. Затем туда же спустил такси — славный улов будет у какого-нибудь случайно забредшего в это глухое место рыбака!..

Глава 2

Пуля — дура

…В Лачине спящего пассажира разбудили карабахские таможенники, проверяющие документы. Вертя в руках паспорт Айса и внимательно рассматривая выписку о ранении, один из них спросил:

— Так, значит, не навоевался еще? У Вачо хочешь служить, в Шуши? Правильно, наш командир хороший, справедливый мужик! Есть хочешь? Пошли с нами, поужинаем!

Таможенный контроль на въезде в Шушинский район был выставлен хозяином этой местности — Ишханяном Вачаганом Аршаковичем, и, насколько Айс понял по качеству и количеству выставленных к угощению блюд, таможенники не бедствовали. Хозяева осматриваемого транспорта щедро «делились» с ними провозимыми деликатесами. Особенно усердствовали «маляры» — выходцы из Аястана, приезжающие в Арцах кто за чем: стройматериалами из разбитых турецких селений, металлоломом, фруктами, дровами на зиму…

— А почему «маляры»? — спросил Айс у Давида — таможенника.

— Ты еще увидишь, как аястанцы могут перекрасить простую черепаху под камуфляж, штампануть ей номер 651 и продать кому угодно как новую модель БМП! — смеясь, ответил тот. Вечером в штабе Шушинского полка состоялась первая встреча Айса со знаменитым Вачо. Хозяин кабинета встретил его приветствием на чисто русском, без малейшего акцента, языке:

— Ну, присаживайся, и будем знакомиться…

Через двадцать минут разговора туманное раньше будущее Айса казалось уже безоблачным. Как бы ему хотелось верить словам этого человека с мужественным лицом, по разговору — умного, а по количеству золотых изделий на нем — вполне обеспеченного! В конце разговора Ишханян подвел черту:

— Будешь служить у меня! Мне нужен свой спецназ — ты мне его подготовишь! Квартиру бери любую пустующую — какая понравится. Война будет — вместе в атаку пойдем! И вообще, живи среди нас — как все, так и ты!

Через пару дней в Шуши прибыл французский армянин Врегиа Абрамян и предложил Вачо помощь в создании школы коммандос: оплата инструкторов, питание, снаряжение и медикаменты — за счет армянской диаспоры Парижа. Командир, насмотревшийся цветных буклетов из жизни коммандос, сразу же загорелся этой идеей, а для Айса определилась новая должность — инструктор по оружию, рукопашной подготовке и еще нескольким дисциплинам. Поселили его в двухкомнатной квартире, даже мебелью трофейной снабдили. А когда на следующий день зачитали приказ о присвоении ему звания лейтенанта вооруженных сил армии обороны Нагорно-Карабахской республики, он вообще повеселел: жить можно!

В подчинение ему дали шестнадцатилетних парней, коренных жителей и беженцев из Баку, выросших на войне и не знавших других «игр», кроме этой. И они-таки многое уже знали об оружии. Вот только со здоровьем у молодого пополнения было не ахти: сказывались многомесячное недоедание, подвальная сырость под бомбежками и расшатывание детской еще психики зрелищами трупов, похорон, развалин… Но всех ведь не отбракуешь — других просто нет, а Арцаху нужна защита.

Айс до того быстро втянулся в новую должность, что начал «фонареть» — в день до пятнадцати часов занятий. Но и карабахцы — народ особенный: выучат все, что скажешь, но — покажи, по принципу «делай, как я!».

Заработай и поддержи свой авторитет — будут уважать и слушаться беспрекословно!

С питанием получилось так, как и предполагал Айс: «француз» Врегиа кормил одними обещаниями. Пришлось обратиться за помощью лично к Вачо.

С легкой руки Ишханяна дело моментально пошло: зампотылу был отдан приказ — обеспечить! Председатели поселковых советов отныне обязывались по очереди, раз в неделю, снабжать спецназовцев свежим молоком и яйцами, а мед и свинину для своих любимцев Вачо раздобывал одному ему известными путями. И ребята терпели все: разбитые в кровь кулаки и многочасовые ночные занятия по спецтактике. Сознание того, что они будут первым спецназом Карабаха, придавало им силы духа.

А на фронтах Арцаха продолжалось длительное «временное прекращение огня» — такого еще не было за всю историю конфликта. Объяснялось это довольно просто: обе стороны понесли огромные потери, и продолжать войну в полуравнинных условиях — зря терять людей и технику. Для возобновления боевых действий в таких условиях необходим значительный перевес. А возможностей для его создания не было пока ни у армян, ни у азеров.

Вскоре для будущих «коммандос» был устроен зачет с видеосъемкой: они должны были показать, чему научились и заработали ли право носить красные береты, привезенные «французом» Врегиа. Ребята Айса показали: стрельбу и работу со всеми видами вооружений — от пистолета до минометов и установки «Фагот», вождение любой техники, способной двигаться (кроме вертолетов и самолетов, их не было в армии Карабаха), скалолазание без страховки, работы с минами, включая сюрпризные, захват многоэтажного здания, медподготовку и уровень работы штык-ножом… На съемке спаррингов рукопашного боя дошло даже до выбитых зубов. По количеству разбитых бутылок из-под шампанского, изуродованного шифера и ломаных кирпичей у присутствующих офицеров полка вопросов не было. В конце зачета группа во главе с Айсом ушла в марш-бросок по азимуту через горы, с полной боевой выкладкой, на дальность сто километров. Проверяющие приготовились зафиксировать появление группы через сорок восемь часов, но карабахские «коммандос» отличились и здесь: они вломились на контрольный пункт через тридцать пять.

Когда видеозапись смонтировали и показали командующему армией генералу Бабаяну, ребятам вручили их мечту — красные береты. Айс надолго запомнил этот день: в строю стояли почти пацаны, но в каждом из них он чувствовал частицу себя. Сержант Давид Симонян — лучше всех метающий штык чуть ли не с пятнадцати метров; сержант Валера Огаджанян — стреляет из любого оружия и положения; рядовой Маис Айрапетян — феномен на СВД; Арсен Тапрян по кличке «Тампо» — размолачивает за день до ящика бутылок и груду кирпичей, а по жесткости спарринга способен идти в атаку на любого противника… Все они были его питомцами.

После зачетов подразделению предоставили отдых, и Айс решил поближе узнать жизнь города, который Алиев когда-то назвал «жемчужиной Азербайджана». Это знакомство впоследствии привело Айса к новым размышлениям над парадоксами Карабахского конфликта. Первое: в мае 92-го армяне, напав неожиданно, захватили Шуши целым и невредимым. А через несколько дней после штурма поползли упорные слухи о последующей сдаче, и город практически разрушили и сожгли, хотя ни один из командиров не взял на себя ответственности за издание такого приказа. И сейчас приходится отстраивать все заново самим же армянам.

Второе: каждый освобожденный от азеров район Карабаха представлен на линии фронта отдельным полком, и главный распорядитель здесь — командир полка. Только он может дать дом или не дать, резко изменить жизнь пленного азера или своего солдата Шушинской тюрьмой, послать или нет «на шмон» пару боевых взводов в село, жители которого, по его личному мнению, слабовато стали выполнять продразверстку, им же установленную… Он же принимает единоличное решение: служить призывнику или нет, дать инвалиду войны группу или подождать, отпустить кого-то на перевозку товара из Еревана в Степанакерт или, наоборот, прикрыть чей-то ларек, а то и магазин — с изъятием товара; кому и сколько выдать вещей и продуктов из груза гуманитарной помощи, а может — вообще ее не выдавать… Довольно оригинальная схема устройства нового независимого государства армян…