Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Джаспер Ффорде

Глава 24.

Сдельная оплата труда, Майлз Хок и Норланд-парк

Система сдельной оплаты была и остается проклятием ТИПА-Сети. Как можно оценивать работу сотрудников, если они чем только не занимаются? Посмотрела бы я, как комиссия выслушивает, что пришлось пережить, например, Колу Стокеру. Неудивительно, что комиссии хватает всего на двадцать секунд и он, как всегда, получает категорию А++ — «Специалист высочайшего класса, рекомендуется ежемесячная премия».

ЧЕТВЕРГ НОНЕТОТ. ТИПА-жизнь

Вымотавшись, как собака, я крепко проспала всю ночь, ожидая увидеть во сне Лондэна, но вместо него мне, как ни странно, приснился Шалтай-Болтай. Я отправилась на работу, снова ускользнула от Корделии и в свою очередь предстала перед аттестационной комиссией, как предусматривалось схемой тарификации ТИПА-сотрудников. Виктор нам всем поставил бы А++, но, увы, комиссию возглавлял не он, а окружной командир Брэкстон Пшикс.

— А, Нонетот! — радостно воскликнул он, когда я вошла. — Рад вас видеть. Присаживайтесь, прошу вас.

Я поблагодарила и села. Он просмотрел мое досье за последние несколько месяцев и задумчиво потеребил ус.

— Как ваши успехи в гольфе?

— Никогда не играла.

— Правда? — удивился он. — В нашу первую встречу мне показалось, будто вы мечтаете научиться.

— Как-то все руки не доходили…

— Да-да. Ну что ж, вы служите у нас уже три месяца, и в целом ваши профессиональные показатели великолепны. С «Джен Эйр» у вас круто получилось. Вы обеспечили ТИПА положительный имидж и показали этим паразитам в Лондоне, что Суиндонское подразделение и само не промах.

— Спасибо.

— Правда, я от чистого сердца. Весь этот пиар — ваших рук дело. Мы очень вам благодарны, даже более того, я вам благодарен лично. Если бы не вы, сидеть мне сейчас по уши в дерьме. Я рад пожать вам руку и — я нечасто это делаю, сами знаете — принять вас в члены моего гольф-клуба. Как действительного полноправного члена, со всеми привилегиями — а этого обычно удостаиваются только мужчины.

— Очень щедро с вашей стороны.

Я поднялась.

— Сядьте, Нонетот, это были хорошие новости.

— А есть и плохие?

— Да, — ответил он, резко меняя тон. — Невзирая на все вышеизложенное, ваше поведение в последние две недели оставляло желать лучшего. Я получил жалобу от миссис Хатауэй34: вы не сообщили ей о том, что ее экземпляр «Карденио» — подделка.

— Я сразу сказала ей, что это подделка, причем совершенно недвусмысленно.

— Это вы так говорите, Нонетот. Я не нашел вашего отчета по данному делу.

— Нам показалось, по поводу такого вздора даже отчитываться не стоит, сэр.

— Мы не имеем права запускать работу с документами, Нонетот. Когда вступит в силу новое законодательство, регулирующее ТИПА-отчетность, нам за каждый чих придется нести ответственность. Привыкайте. И что там с нападением на неандертальца?

— Недоразумение.

— Хм. А это тоже недоразумение?

Он положил на стол полицейский протокол.

— «Допустила к управлению повозкой, запряженной лошадьми (вычеркнуто) лошадиными силами, развратную персону». Вы пустили за руль сумасшедшую, а затем помогли ей избежать правосудия. Что вы натворили?

— Во имя благой цели, сэр.

— Как бы не так! — рявкнул он, передавая мне ТИПА-заявление. — Мне его вручил офицер Скупердяйер, завскладом. Вы просите новый браунинг!

Я тупо уставилась на листок с запросом. Мой браунинг, за которым я так тщательно ухаживала с того дня, как мне его выдали, остался где-то в автосервисе, затерянном в дебрях неправильного времени.

— Вот это, с моей точки зрения, очень серьезно, Нонетот. Здесь говорится, что вы потеряли ТИПА-собственность во время несанкционированной работы на ТИПА-12. Меня возмущает вопиющее невнимание к собственности организации, Нонетот. Вы же понимаете, мне приходится думать о бюджете.

— Так и знала, что к этому все идет, — пробормотала я.

— Что вы сказали?

— Я сказала: «Когда-нибудь верну его, сэр».

— Допустим. Но утрата собственности подпадает под графу «ежемесячные расходы», а не «годовое пополнение бюджета». Мы и так последнее время роскошествовали. Ваша выходка с «Джен Эйр» была удачной, но не бесплатной. Принимая во внимание все вышесказанное, я, как это ни печально, вынужден оценить ваше служебное соответствие на «Е» — «требуется определенная работа над собой».

— «Е»?! Сэр, я протестую!

— Разговор окончен, Нонетот. Мне действительно очень жаль. Но это не в моей власти.

— Значит, вот как ТИПА-1 мне мстит? — возмутилась я. — Вы сами знаете, что за все восемь лет службы меня ни разу не оценивали ниже чем на «А»!

— Не стоит повышать голос, сударыня, — ровным тоном ответил Пшикс, грозя мне пальцем, будто своему спаниелю. — Разговор окончен. Поверьте, мне очень жаль.

Конечно, я ни на секунду ему не поверила. Более того, у меня имелись сильные подозрения, что на него надавили сверху. Я вздохнула, встала, отдала честь и собралась уйти.

— Подождите, — сказал Брэкстон. — Есть еще кое-что.

Я вернулась.

— Да?

— Сдерживайте свои эмоции.

— Это все?

— Нет.

Он протянул мне пластиковый пакет с какой-то одеждой.

— Теперь наше подразделение спонсирует Совет по продаже тостов. В пакете кепка, футболка и куртка. Надевайте их при каждом удобном случае и не забывайте, что вас ждут корпоративные развлечения.

— Сэр!..

— Нечего жаловаться. Если бы вы на том самом шоу Эдриена Выпендрайзера не съели тост, они в жизни не стали бы с нами сотрудничать. Больше миллиона фунтов! Не таким растратчикам бюджетных средств, как вы, нос воротить! Закройте дверь за собой, ладно?

Утренние радости на сем не закончились. Выйдя из кабинета Брэкстона, я едва не налетела на Скользома.

— А! — воскликнул он. — Нонетот! Если не возражаете, на пару слов.

Просьбой тут и не пахло — это был приказ. Я проследовала за ним в пустую комнату, где обычно проходили допросы, и он закрыл дверь.

— По-моему, вы в таком дерьме, что у вас скоро глаза станут карие, Нонетот.

— Они у меня и так карие, Скользом.

— Тогда считайте, что вы уже в заднице. Перейду прямо к делу. Вчера вечером вы заработали шестьсот фунтов.

— И что?

— Служба негативно относится к подработкам на стороне.

— Я работала на Стокера из ТИПА-17. Меня к нему назначили. Все чисто.

Скользом притих. Его доносчики явно плохо поработали.

— Я могу идти?

Скользом вздохнул.

— Послушайте, Четверг, — продолжал он уже не так воинственно, — нам надо знать, что затевает ваш отец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});