Дарю тебе сердце - Нэн Райан

Лина и Лана Гамильтон вместе с остальными прихожанами наблюдали за удаляющейся Кэтлин. Ни слова не говоря, сестры переглянулись, одновременно встали и тоже вышли из церкви. Снаружи Лина тронула Кэтлин за рукав.

– Дорогая, я знала, что вам хватит смелости не подчиниться этому неслыханному приказу. – Женщина посмотрела на Скотта. – Молодой человек, кажется, я вам уже говорила, что ваш дедушка был выдающимся человеком и настоящим джентльменом. Никогда не забуду, как в двадцать пятом году, когда в город приезжал генерал Лафайетт, его принимали в вашем доме.

Лана перебила сестру:

– Кэтлин, мы вам рассказывали, что в его честь был произведен ружейный салют из двадцати одного залпа?

Кэтлин взяла престарелых сестер за руки.

– Да, дорогие мои, рассказывали. Боюсь только, что вслед за сегодняшним эпизодом в нашем доме тоже могут прозвучать выстрелы, и это будет не салют.

Сестры одновременно ахнули, прикрывая рты руками.

В то же холодное декабрьское воскресенье Доусон вернулся из Европы. На закате к нему в особняк приехал Кроуфорд Эшворт. Когда он вошел в кабинет, Доусон отметил, что адвокат чем-то озабочен.

– Что случилось, Кроуфорд? – Доусон поднялся ему навстречу и предложил гостю виски.

– Спасибо. – Кроуфорд взял стакан и устроился на длинном кожаном диване. – Доусон, я долго сомневался, стоит ли приходить к тебе с этим делом. – Он помолчал, сделал большой глоток виски и добавил: – Пообещай, что не станешь слишком горячиться.

– Постараюсь. Выкладывай, что у тебя?

– Сегодня утром в церкви прихожанам приказали помолиться за здоровье Авраама Линкольна.

– Черт, эти грязные…

– Некоторые дамы возмутились, и я не могу их в этом упрекнуть. Все бы ничего, но они отказались подчиниться приказу и демонстративно покинули церковь. К сожалению, возглавляла их Кэтлин. – Кроуфорд удрученно покачал головой.

Доусон расхохотался:

– Узнаю мою девочку! К ней вернулся прежний нрав, значит, она оправилась от горя, – заключил он, продолжая смеяться.

– Доусон, это еще не все, что я хотел сказать. Я случайно узнал из очень надежных источников, что майор Дональд Брукс собирается воспользоваться этим предлогом, чтобы завтра утром конфисковать Сан-Суси.

Смех замер на устах Доусона. Он вскочил со стула.

– Только через мой труп!

– Доусон, я знаю, что ты пользуешься определенным авторитетом у союзных властей, может, ты мог бы с кем-то поговорить и решить этот вопрос? Мне ненавистна мысль, что янки захватят особняк Борегара. Я не знаю, может, нужно предупредить Кэтлин?

– Не нужно, потому что этого не будет. Извини, но я тебя покину, мне нужно срочно нанести один светский визит. – Эшворт направился к выходу. На верхней площадке лестницы Доусон задержался и крикнул: – Кроуфорд, какие женщины, кроме Кэтлин, приняли участие в этом демарше?

– Сестры Гамильтон вышли сразу за Кэтлин, потом еще несколько женщин, но их я не знаю.

– Спасибо, Кроуфорд.

Осведомившись у портье отеля Паркера, в каком номере проживает майор Брукс, Доусон поднялся по лестнице и громко постучал в дверь. Через несколько минут дверь немного приоткрылась и в щель выглянул майор Брукс.

– Надеюсь, я не помешал, майор? – с улыбкой осведомился Доусон, настойчиво толкая дверь и двигаясь прямо на растерянного майора.

– В чем дело, Блейкли? – Майор закрыл за ним дверь и отошел, чтобы плеснуть себе виски.

– До меня дошли тревожные слухи, которые чуть не испортили мне настроение на весь день, вот я и явился, чтобы услышать от вас лично, что эти слухи беспочвенны.

– Не представляю, о чем речь. Между прочим, я очень занят.

– Могу себе представить. – Доусон лукаво улыбнулся, выразительно покосившись на большое зеркало, висящее в гостиной. Полуодетая Аннабель Томпсон подслушивала под дверью, даже не догадываясь, что ее видно в зеркало.

– Давайте покороче, Блейкли.

– Постараюсь. Насколько я понял, утром вы собираетесь оккупировать Сан-Суси.

– Совершенно верно, мистер Блейкли, вы очень хорошо осведомлены.

Доусон усмехнулся:

– Вы этого не сделаете.

– Жаль вас разочаровывать, – ответил майор с кривой ухмылкой, – но я действительно намерен занять именно этот особняк. По-видимому, вас привели сюда какие-то личные причины… о, кажется, припоминаю, однажды вы по-рыцарски встали на защиту хозяйки упомянутого особняка от злого янки, который помогал ей выйти из коляски.

– Какими бы побуждениями я ни руководствовался, заявляю, что ноги вашей не будет в Сан-Суси.

– Блейкли, вы все время забываете, кто здесь хозяин. Если не хотите, чтобы ваша приятельница путалась у меня под ногами, лучше увезите ее заранее, потому что на рассвете мы займем особняк. Федеральными силами, расквартированными в оккупированном Натчезе, командую я.

– Майор Брукс, если вы преступите границы ее владений, вы не доживете до завтрашнего вечера.

– Блейкли, да вы просто дурак. Дом вашей приятельницы занимаю не я лично, а федеральная армия. Неужели вы рассчитываете остановить армию?

– Майор, я возлагаю ответственность не на армию, а на вас лично. Если в Сан-Суси сдвинут с места хоть один камешек, я вас убью.

– Послушайте, Блейкли, это что, угроза?

– Нет, майор. – Доусон снова повернулся и, прищурившись, посмотрел в глаза янки: – Это обещание. Если армия займет особняк миссис Александер, считайте себя покойником. То же относится и к дому сестер Гамильтон. – На лице Доусона снова заиграла ленивая улыбка. – Передайте Аннабель, что она по-прежнему хороша, однако вряд ли ей стоит носить ночную сорочку персикового цвета, серый атлас ей идет куда больше.

Даже захлопнув за непрошеным гостем дверь, майор слышал, как по коридору разнесся веселый смех Доусона Блейкли.

Глава 34

Войска федералистов никогда не стояли в Сан-Суси. В понедельник на рассвете Доусон с несколькими вооруженными всадниками ждал возле дороги, ведущей в поместье. Сидя верхом на своем черном жеребце и держа наготове «кольт» сорок четвертого калибра, он молча ожидал появления майора Брукса. К девяти часам, когда стало ясно, что янки не появятся, Доусон расслабился и успокоился. Убедившись, что Кэтлин не грозят неприятности от майора, Доусон уехал сам и увел своих людей. Кэтлин так и не узнала, что Сан-Суси чуть было не заняли янки.

Доусон правильно оценил личность майора Брукса. Не ошибся он и в своих прогнозах о шансах южан на победу. Конфедерация терпела одно поражение за другим. В феврале 1865 года Шерман оставил Саванну и повел армию на север, в сторону обеих Каролин. К середине февраля в Южной Каролине пала Колумбия, а днем позже армии Шермана сдался город Чарлстон, с которого, собственно, все и начиналось. Еще через пять дней пал последний оплот Конфедерации – Уилмингтон, Северная Каролина. В Вашингтоне конгресс Соединенных Штатов принял тринадцатую поправку к конституции, окончательно запрещающую рабство.